Коллектив авторов - Русские против пришельцев. Земля горит под ногами! (сборник)

– В сторону! – заорал Старков Степке и навскидку выстрелил в дверной проем.

Женская фигура на крыльце метнулась влево. Автоматная очередь прошила Старкову грудь, опрокинула на землю рядового Кривошеина.

– Сука! – Корефан присел, АКМ заплясал у него в руках. – Паскуда, бикса позорная!

Закинув автомат за спину, урка косолапо побежал к оцепенело уставившемуся в землю Степке.

– Ты чего, копаль? – удивился Корефан, увидев на глазах у того слезы. – Сдурел? Жалеешь эту мразь, что ли?

Степка отвернулся и не стал отвечать.

– Вот что, генерал, – Гутман поднялся с кресла, Жихареву он был по плечо. – Победа, которую мы одержали, – пока локальная. Один лишь этап в войне. По сути, мало что изменилось. Они по-прежнему превосходят нас в технике. И по-прежнему организованы, только не снаружи, а изнутри. Пройдет какое-то время, и муравейники начнут расти вновь.

– Что же вы предлагаете?

– До того, как прибудет третий эшелон, нам надо покончить с координаторами. Любой ценой.

– Конкретней, пожалуйста.

– Координаторов необходимо уничтожить, пока не подоспели новые. Но ни с земли, ни с воды и ни с воздуха сделать этого не удастся. Необходимо отобрать людей – шахтеров, обходчиков метро, диггеров, всех, привыкших к пребыванию под землей. Эти люди возглавят диверсионные группы. Война еще впереди. Только другая война – партизанская. Подземная.

«Касатка» высадила нас на маленькой площади перед серым трехэтажным зданием с высокими окнами и массивными колоннами, – не иначе, постройка еще сталинских времен. Я спрыгнул на растрескавшийся асфальт, оглянулся, прочитал вывеску: «Дворец культуры коксохимического завода им…» Дальше было не разобрать.

– Ни хрена себе! – присвистнул за спиной Валек Еричев.

Я быстро обернулся. И увидел тучу.

Иссиня-черная, тяжелая, она клубилась над крышами пятиэтажек, мимо которых нам сейчас предстояло бежать. Туча висела так низко, что казалось, она вот-вот заденет торчащие на крыше антенны, верхушки старых тополей. И еще я увидел – тучу то и дело прорезали сполохи молний, будто бушевала рядом с нами неимоверной силы гроза.

Но грома не было. На удивление тихо вокруг, только стучали винтами высаживающие десант вертушки. Тихо и пусто. Поднятый лопастями ветер разметал в стороны мартовский мусор: вытаявшие из-под снега обертки, рваные пакеты, мятые пластиковые бутылки. Покинутый город.

Впрочем, так мне показалось в первые минуты высадки. А потом появились люди, гражданские. Они бежали от ближайших домов в наспех наброшенной на плечи одежде, кто с сумками, а кто и без ничего, махали руками, кричали: «Постойте! Заберите нас!» Взводный, лейтенант Белов, или просто – Серега Белов, так как был он не старше большинства из своих подчиненных, обеспокоенно завертел головой. Черт, я его понимал прекрасно: никто не предупреждал, что здесь будут гражданские, что город не эвакуирован полностью. Когда подходили к нему с юга, видели шоссе, забитое легковушками, автобусами, толпами бредущих по раскисшим обочинам беженцев. Но то было в десятке километров отсюда. А здесь, на северной окраине, возле самого плацдарма, встретить людей мы не ожидали.

Первые добежали до вертолета, попытались забраться внутрь. Людей было много, слишком много – раза в три больше, чем мог вместить Ка-60. В основном женщины с детьми, старики. Даже инвалид на костылях прыгал с противоположной стороны улицы. Какой же раздолбай отвечал за эвакуацию, спрашивается?! Наверняка местная власть драпанула первой, едва получила предупреждение. Тех, у кого не было ни сил, ни средств эвакуироваться своим ходом, просто-напросто бросили.

– Лейтенант, останови людей! – заорал, высунувшись из кабины, пилот. – Я не смогу всех забрать!

Как будто и так не ясно… Белов бросился наперерез толпе, тоже заорал, замахал руками:

– Граждане, сохраняйте спокойствие! Первым рейсом отправляем детей! Через пятнадцать минут вертолет вернется за остальными!

Молодец, быстро сориентировался, придумал, что соврать. Не прилетит «Касатка» сюда второй раз ни через пятнадцать минут, ни через полчаса – слишком опасно, а боевой техники у нас и так не много уцелело. Ну а через час ни ДК этого, ни домов близлежащих, может, и вовсе не останется, – если плацдарм расширяться начнет. Если мы этому не помешаем.

Не знаю, слышали ли люди, что кричал им лейтенант. Но обезумевших со страху женщин криком не остановить, однозначно. Какая же мать отправит ребенка самого в неизвестность?

Белов это понял, скомандовал:

– Первое отделение, к машине, в оцепление! Грузить только детей!

Повезло, что я во втором. Отталкивать женщин, вырывать детей из их рук, – задачка хуже не придумаешь… Но долго радоваться мне не пришлось.

– Товарищ лейтенант! – закричал кто-то из наших, по голосу я не узнал. – Сзади, прямо по улице!

Это была «стрекоза». Она висела метрах в десяти над дорогой, часто-часто перебирала прозрачными крылышками, таращила на нас фасеточные глаза-катафоты. Раньше «стрекоз», как и прочую технику пришельцев, я видел только на фотоснимках да в видеозаписях. Примерно представлял, что это такое. Но вблизи, когда смотришь своими глазами, все выглядело иначе. Это в самом деле была огромная, двухметровая стрекоза. А размах «крылышек» у нее так и вовсе метров под пять. Жуть, одним словом.

– Второе и третье отделения, занять оборону! Первое – продолжать погрузку! – командовал лейтенант.

Я метнулся к детской площадке справа от ДК. Плюхнулся за каким-то «грибочком». Позиция аховая, но где лучше взять?! Лучше – это бежать через переулок, к пятиэтажкам. Но тогда «стрекоза» в тылу останется. В пятидесяти метрах от вертолета.

Гражданские тоже заметили пришельца. И если раньше их гнал страх, то теперь – ужас, паника. Ох и хреново ребятам из первого отделения придется!

По улице, над которой висела «стрекоза», все еще бежали люди. Инвалид так и вовсе оказался прямо под ней. Задрал голову на пришельца, зацепился за что-то костылем, естественно, грохнулся на асфальт. Я аж глаза зажмурил, будто сам ударился. И тут же открыл их, услышав крик лейтенанта:

– Гура, назад!

Оказывается, Юрка Гура, занявший позицию за одним из каштанов, посаженных вдоль улицы, вскочил, бросился к инвалиду.

«Стрекоза» вздрогнула. Это мне показалось, что она только вздрогнула. Миг – и тварь переместилась на добрых полтора десятка метров. Именно не перелетела, а переместилась, неуловимо и совершенно беззвучно. Теперь она трепыхала крыльями в каком-то метре от земли. Как раз между инвалидом и Юркой.

– Назад! Гура, назад! – продолжал орать лейтенант.