Дмитрий Воронин - Арена

Каким ветром занесло японца в Москву, почему он решил открыть школу восточных единоборств именно здесь – Макс не знал, да и не спрашивал. Как-то все не получалось задать всегда сдержанному учителю такой вопрос, что-то останавливало… И еще потому, что на тренировках Максим чувствовал себя несколько неуютно, поскольку основную массу учеников составляли подростки. Он, взрослый дядя, все время ощущал какую-то неловкость, в очередной раз скрещивая меч с пацаном на голову его ниже. Что-то в этом роде, наверное, чувствует человек, случайно забредший на дневной сеанс мультфильмов и вдруг оказавшийся в толпе веселящейся детворы. Но и даже несмотря на это, Максим был несказанно счастлив, что ему удалось попасть в эту школу, удалось увидеть своими глазами то, что до того момента лишь видел в кино или читал в книгах. Увидеть работу Мастера.

Господин Якадзуми это видел и, может быть, именно поэтому старался ставить Макса в пару либо с самыми старшими учениками, либо брал эту обязанность на себя. Максим благоговел перед учителем – и перед его умением владеть любым холодным оружием, и перед способностью его кимоно всегда оставаться идеально чистым и выглаженным. Это он, как и остальные ученики, к концу тренировки становился потным, грязным и вымотанным вконец – а седой японец, казалось, все это время спокойно просидел в уголке… хотя ведь прыгал не меньше других.

Холодное оружие привлекало Макса с детства – он даже довольно долго ходил в секцию фехтования, правда, без особых успехов. Наверное, очки мешали – ему говорили, что у всех близоруких реакция несколько замедлена. Правда, когда он посмел повторить эту фразу японцу, тот лишь улыбнулся краешками губ. А еще Макс понял, что все, что он узнал о фехтовании, следует забыть раз и навсегда. «Противник не будет соблюдать правила, – объяснял Учитель. – Он будет нападать, используя любую возможность, любой шанс. Он нанесет самый подлый удар, если только сможет…»

Это тоже было одной из странностей Учителя Якадзуми – он совершенно не признавал никаких правил. С его точки зрения, смысл имела только победа. Наверное, это было неправильно – во всяком случае, Максим никогда не мог в полной мере проникнуться этой идеей. В конце концов времена, когда от меча зависела жизнь, навсегда ушли в прошлое, оставив о себе лишь книги да редкие спортивные состязания, пока на Руси так и не ставшие особо популярными. И он, Макс, никогда не предполагал, что в его жизни случится момент, когда от умения владеть мечом будет зависеть так много. Тем более что о своем умении в этой части он был далеко не лучшего мнения – и не раз, когда ему уже казалось, что он чему-то научился, спарринг с господином Якадзуми развеивал это убеждение, как шквальный порыв ветра превращает в ничто легкую струйку дыма.

Вот и сейчас Макс не мог отделаться от ощущения, что Учитель – или кто там на самом деле является его противником – играет с ним. Удары, наносимые «господином Якадзуми», были простыми, немудреными, без особой вычурности… И отбивать их было не особо сложно. С другой стороны, это было очень похоже на манеру Учителя, у которого вялая атака в любой момент могла смениться стремительным, идеально исполненным и совершенно неотразимым ударом. Как правило, это происходило в тот момент, когда партнер расслаблялся и начинал заботиться о защите с меньшим старанием, или, возомнив себя мастером, бросался в атаку, становясь в такой миг особо уязвимым.

Внезапно фигура мастера отпрянула назад, в его плече торчала короткая арбалетная стрела – видимо, постаралась одна из девочек. И в тот же момент с глаз Макса словно бы спала пелена.

Якадзуми ранен? Стрелой? Это же просто смешно… на тренировках он не раз наглядно демонстрировал, как легко уклониться от стрелы, как просто уловить тот момент, когда арбалетчик нажимает на спуск, просчитать, куда полетит стрела, и сделать шаг… нет, малую долю шага в сторону, ровно настолько, чтобы стрела, не задев одежды, прошла мимо. Конечно, на тренировках стрелы были тупыми, а тетива арбалета – не слишком тугой… и все же никому не удавалось попасть в Мастера.

Макс почувствовал, как апатия оставляет его, как робость, испытываемая им в присутствии мастера, вдруг исчезает без следа. Он шагнул вперед…

Да, перед ним, безусловно, был не господин Якадзуми… несмотря на совершенно полное внешнее тождество. Этот человек… хотя нет, человеком ЭТО, безусловно, не было… в общем, метаморф владел оружием не слишком хорошо. Даже того недолгого времени, в течение которого Максиму удалось посещать школу Мастера, хватило, чтобы научиться управляться с мечом лучше. Клинок Максима раз за разом достигал цели, оставляя на теле «мастера» глубокие раны. Они зарастали очень быстро, но самому метаморфу эти порезы давались нелегко…

Никто в точности не знал пределов выносливости далатиан. Известно было только, что рано или поздно их силы иссякнут, и эта невероятно быстрая регенерация остановится. Когда это произойдет, Максим не знал, поэтому продолжал и продолжал наносить удар за ударом, почти не думая о защите. Впрочем, она была сейчас не слишком-то нужна, метаморф, вынужденный расходовать все силы на затягивание ран, уже не пытался атаковать, да и оборонялся вяло… И шаг за шагом отступал.

– Ну что, браток, не ждал?

В какой-то момент Борису показалось, что он стоит перед зеркалом. И только присмотревшись, он заметил… одно время были особенно популярны своего рода загадки, типа «обнаружьте десять отличий между этими двумя картинками». Так и здесь, отличия были малозаметны, но они все же присутствовали. Правда, неясно было, к лучшему это или к худшему.

Он оглядел противника. Точно такая же кираса с коваными наплечниками, точно такие же шипастые наручни защищают руки, дополнительно укрытые кольчужными рукавами. И секира почти такая же. Только вот держит он ее немного иначе – как-то неловко, как будто бы с непривычки.

Борис довольно усмехнулся. Если это оружие было избрано далатианином только для того, чтобы смутить противника, ему это не удалось. А владеть секирой надо уметь – это не такое простое искусство, как кажется на первый взгляд. Даже для того, чтобы дерево рубить, требуется навык, а уж чтобы вести бой с живой и подвижной целью… по мнению самого Бориса, тут требовалось гораздо больше умения, чем для размахивания мечом.

– Ждал, не ждал… какая разница, – усмехнулся он в ответ на реплику своего отражения.

И шагнул вперед. Его секира, как живая, метнулась к груди противника – Борис ждал звона от соприкосновения металла, но его не было – только глухой хруст. Метаморф отпрянул назад, он, похоже, не ожидал столь стремительной атаки, видимо, рассчитывая на растерянность человека. Что ж, он не на того напал.