Мария Карела - Каскадер

В этот момент Глеб, на которого я смотрела, упал, потеряв сознание. Я вырвалась из объятий Арса, бросившись к нему.

– Что с Глебом? – с беспокойством спросил рыжик, заглянув в нашу комнату. Глеб лежал на своей кровати. Пока те, кто был способен держаться на ногах, похоронили погибших, я ухаживала за тяжело раненными.

– Все в порядке. Он спит. Через месяц будет как новенький. Никто из тех, кто выжил, уже не погибнет, уверена.

– Это здорово, – серьезно ответил Арс. – Князь убрался в свой мир. Я так рад, что все кончилось, ты не представляешь!.. Пойдем со мной, прогуляемся? – Он потянул меня за руку в лес. – Пойдем, я покажу тебе что-то потрясающее! – Он хитро усмехнулся.

Арс не хотел вспоминать о погибших – и суток не прошло с момента трагедии, а он уже так весел. Но я тоже постараюсь. Оттого, что я буду сидеть и рыдать, ни Шарку, ни Илье, ни всем остальным легче не станет. Даже Макс не печалится… На глазах у всех, по крайней мере. Я спросила у него, как ему это удается, а он улыбнулся, и ответил, что Илья, мол, этого бы не хотел. Вот так.

Поэтому, я охотно пошла за Арсом, держась за его руку.

– Куда мы идем? – спросила я, когда мы зашли довольно далеко.

– Увидишь, – уклончиво ответил Арс.

Мы вышли на поляну – недалеко от Никольского скита, где Иванушка пытался принести меня в жертву.

На полянке стояло огромное дерево, таких гигантских я не видела никогда. Можно было бы подумать, что если б Пушкин брал за прототип острова Буяна Валаам, то это дерево определенно стало бы лукоморским дубом. Правда, это был не дуб, а какое-то неизвестный мне вид. Подойдя ближе и коснувшись пальцами коры, я увидела остатки истлевших кожаных ремней на нем. Я хотела спросить у Арса, что это за дерево, но приложила ладони к коре. Меня тут же словно током ударило, в глазах потемнело, и я лишь успела ощутить руки Арса, ловящие меня у самой земли…

Красивый высокий парень – очень красивый и чем-то неуловимо похожий на Арса – нес на руках светловолосую девушку. Лица ее я не видела, она прятала его на груди у парня. Шли они по той самой тропе, по которой шли и мы не так давно.

Они смеялись, о чем-то воркуя – я не слышала ни звука, даже шелеста ветра, – и вышли на поляну. На поляне, в центре, росло дерево, молодое и крепкое, со странными листьями, по форме напоминающими пиковую масть – теперь-то я разглядела!

Парень опустил ее на ноги спиной к дереву, прижав ее и целуя, как пару недель назад Арс меня, когда мы подрались – хоть они и были влюбленными, но со стороны я видела, что она ни за что не смогла бы вырваться, как бы ни старалась.

И девушка так ничего и не поняла, а я видела, как парень аккуратно опутал ее ремнями. Она оторвалась от его губ, когда он затянул последнюю петлю, и недоуменно посмотрела на него. Теперь-то я увидела ее лицо. Довольно симпатичное, очень детское… Ей, наверное, и двадцати нет. Где-то я ее видела…

Парень отступил на шаг назад. Она, кажется, судя по движению губ, спросила у него, что он делает.

А он засмеялся.

Что-то объяснил ей и достал кинжал. С красивой витой ручкой в виде вытянувшегося волка. Эту ручку я узнала бы где угодно… Моя Вита!

Она закричала, ее глаза расширились от испуга.

А он спокойно, небрежно, даже с ленцой, все еще что-то ей объясняя, подошел к ней.

Занес руку с кинжалом… Девушка отчаянно рванулась, ремень внезапно лопнул, и она упала на парня, толкнув его на землю. Они покатились по земле, девушка извивалась и орала, она явно не была воином, но ей удалось невозможное – она вонзила Виту парню в сердце, сумев вывернуть его руку. Он, судя по всему, был настолько поражен происходящим, что даже не смог сопротивляться…

Девушка вскочила, все еще сжимая Виту в руке, заорала, в ужасе стряхивая капли крови со своих рук и с кинжала, бросила оружие на землю и убежала. Труп же так и остался лежать недалеко от дерева…

Я очнулась и хотела открыть глаза, но это было не так-то просто… Я попыталась коснуться лба, чтобы облегчить гудящую боль в голове, но обнаружила, что не могу поднять рук. Справившись с первым приступом паники, я сумела открыть глаза.

Я стояла у дерева, а руки я не могла поднять потому, что они были крепко притянуты ремнями к стволу, как, впрочем, и ноги.

Я подняла взгляд выше. Арс улыбался, крутя в руках мою Виту.

– Эти ремни ты не порвешь.

– Что происходит, Арс? – мой голос звучал ровно. В отличие от той девушки я не собиралась биться в истерике. Легче от этого не станет. Всему есть свое объяснение.

– А что ты видела?

– Как какой-то парень пытался убить девушку, но погиб сам.

– И ты никого не узнала?

Я покачала головой.

– Это мой отец и твоя мать.

– Что?!

– Видишь ли, – я же знаю, насколько ты любопытна, поэтому поведаю тебе всю историю, – это место хранит в себе огромные магические силы. Ты даже представить не можешь, какие! И получить их, как и почти все в язычестве, можно элементарно – достаточно принести в жертву человека, который искренне тебя любит… И которого любишь ты. Это маленькое условие оказалось непреодолимым – с момента появления людей на Валааме источник силы открыт. Но никто еще не сумел довести дело до конца – либо влюблялся сам настолько, что был не в состоянии убить любимого, либо его любовь была ложью, и сила не появлялась. За прошедшие тысячелетия здесь накопилось огромное количество силы – столько, что если выпустить ее в мир, то все волшебные существа вернутся, вся нечисть. Возможно, даже появятся новые твари… Но у меня – у меня будут такие силы, что сам князь Венцеслав Лунный склонит передо мной голову. Никто в этом мире не сможет оказать мне сопротивление. Моему отцу все почти удалось. Почти. Он встретил чудесную девушку, полюбил ее, она – его, он был очень красив, это неудивительно. Он привез ее сюда, заготовил заранее кинжал… Но недооценил силу хрупкой девушки, смертельно перепуганной.

Я узнал обо всем, когда вырос. Отец вел дневник, я случайно обнаружил его и прочитал. Потом нашел твою мать, но она не стала разговаривать со мной, она, увидев меня, кричала о «призраке из ада», вернувшемся за ее душой. Она так перепугалась, что сошла с ума. Я так и не смог от нее почти ничего узнать. Она заговорила лишь под пытками… И сказала очень мало. Я убил ее, но просто делая ей одолжение – сломавшись, она не прожила бы долго, тем более в психушке. Это было полгода назад. Потом я нашел тебя – она хранила твое фото и вырезки из газет со статьями, описывающими «юную каскадершу».

Да, забыл сказать – тебя и твою мать я искал не просто так, и не из мести. Мстить глупо – мой отец в принципе сам виноват. Просто из его же дневников я узнал любопытную подробность: «Когда родители не смогут, их дети справятся с обрядом, и в мир придет такая сила, что почернеет даже небо…». Признаться, я долго размышлял над этими загадочными строчками, пока не понял: пусть неосознанно, но твоя мать принесла моего отца в жертву. Просто она не думала о силе, и та не пришла к ней. Но теперь я все повторю. Мы с тобой – дети тех, кто не смог. Дальше все было несложно. Я часто бывал здесь и знаю Валаам… – он вдруг ухмыльнулся, – как твои губы. Я приплыл сюда, чтобы взглянуть на место жертвоприношения. Сначала я собирался просто познакомиться с тобой и привести сюда на медовый месяц или что-то вроде того. Но мне прямо-таки сказочно повезло! Сначала пригласили сюда меня и Глеба, а затем и тебя, как раз тогда, когда я уже было думал, что придется отложить всю процедуру – никак не мог придумать предлога, под которым можно было бы привести сюда девушку. Заочно познакомившись с твоим характером, я знал, что ты никогда в жизни не согласишься стать кухаркой или стирать. Я уже сам собирался внести твое имя в список, когда вдруг объявился псевдоним «Ган». Сначала я подумал, что это совпадение, но когда ты все же приехала… Лишь позже я понял, что это была задумка Венцеслава Лунного – не знаю уж, догадалась ли ты сама, о чем именно было предсказание Иванушки? И он сам, и даже князь расшифровали его вполне однозначно – если Иванушка тебя убьет, он обретет силу, которая позволит им выиграть бои. Но на самом деле все было куда проще. Достаточно было просто убить тебя, и люди проиграли бы. Ведь ты, со своим темпераментом и привычкой быть затычкой во всех дырках, испортила князю и его тварям все, что могла и сверх того. Кстати, целиком предсказание Иванушки звучало так: «Когда над светлым локоном сомкнутся черные стены, лопнет серебро и руны лягут вдоль груди, человек с именем царевича взмахом ножа освободит силы колдовские, силы немеренные. Кровь младая зальет камень, и князь познает сладость победы…»