Анастасия Парфенова - Ярко-алое

Увы. Вместо Стефа или хотя бы вдумчивого, все понимающего Светослава, смиренно молить о жизни мужа пришла к советнику Канеко госпожа Светлана.

Тимур, конечно, поспешил заверить женщину, что ни в коем случае не планирует никаких репрессий, не требует виры, и вообще он с самого начала собирался вернуть базовый профиль, дабы воссоединили его с телом.

Но вот, тетя Света, понимаете, какое дело. Я, конечно, люблю старика. Со всеми его выходками. Но на этот раз дед Богдан поднял руку на семью. Он, похоже, просто не понимает, что это моя жена. Моя дочь. Не могли бы вы немного повлиять на супруга? Объяснить, что трогать их не позволено?

Ветеран третьей ангельской и национальный герой Ватари Светлана ледяным тоном пообещала, что повлияет и объяснит. С некоторым трудом переведя дух, Тимур вручил ей упакованного в сжатом виде супруга. На следующем заседании совета дед Богдан присутствовал во всем своем сомнительном блеске. Каким уничижительным взглядом наградил Тимура князь Сакураги!

Пока господин Канеко предавался воспоминаниям, перед ним открылся внутренний двор храма. Здесь уже собрались многочисленные Фудзивара. Представителей правящей семьи было мало, зато почти в полном составе явился вассальный самурайский род Фудзита.

Еще бы, такое событие. Не каждый день представляют духам предков нового сына, принесшего клану почет.

Маленькая семья господина советника остановилась чуть в стороне, наблюдая, как гордые родители проводят церемонию. Новорожденный (двухметрового роста детинушка с парой мечей за поясом и взглядом, что напоминал о выгоревшем пепелище) скромно топтался рядом.

— Ну ладно, — стараясь не слишком двигать губами, заметил Тимур. — Я понимаю, почему парню дают новое имя. Смерть базового профиля — действительно потеря «я»; пройдя через такой кошмар, ты ни для самого себя, ни для окружающих прежним не останешься. Я даже понимаю, зачем новые родители, и неважно, что это старшая сестра его прежней матери с мужем. Но нас-то сюда зачем притащили?

Можно было подумать, после того как парень без лишних слов жизнь положил, кто-то сомневается в его чести. Разумеется, Фудзита Иеясу, как его теперь назовут, может продолжать служить дому Канеко! Если таково его желание.

— Дистанция между мертвыми и живыми соблюдается не без причины, — безмятежно ответил Син.

Уж его-то, тоже вполне себе мертвого, остерегались мучить глупой бюрократией. Для новорожденного ками следование цели, выведшей его на новый уровень бытия, было не просто важно — критично. Тот, кто пытался встать между не до конца еще освоившимся с самим собой хранителем и его долгом (а сбитый с толку хранитель мог понимать свой долг весьма своеобразно), здорово рисковал. Подобно всем детям, юные боги не знали еще собственной силы. И порой не прочь были установить ее пределы опытным путем.

Поэтому почти все время, начиная с собственной… гибели? рождения? — в общем, все свое время Син проводил, фанатично охраняя покой Акеми. Даже старшие ками клана Тайра, пытавшиеся помочь ему осознать себя в новой жизни, наставления вели над колыбелью юной владычицы.

У Тимура от этого зрелища, честно говоря, волосы дыбом вставали.

— Если мы начнем пренебрегать важностью смерти, наступит хаос, — тихо проговорила Кимико. — Кузен мой Фудзита Итиро погиб и был оплакан. То, насколько новому его воплощению позволят — или не позволят — принять на себя оставленное, зависит только от живых.

Новорожденный тем временем поприветствовал достойных своих предков и был принят как новый сын клана. Имя его торжественно внесли в генеалогические свитки, родители и глава клана сделали записи тонкой каллиграфической кисточкой. Даже со стороны Тимур почувствовал поднявшуюся в Сети маленькую бурю: обновлялись завещания, документы, регистрационные номера, уровни доступа. Иеясу вступал в мир живых — и распускался за ним неизбежный бумажно-бюрократический хвост.

Следующим номером программы стало перезаключение помолвки. «Безутешная невеста» (бойкая девчушка лет десяти от роду) торжественно подтвердила, что новый жених ее устраивает. Соответствующие клятвы принесли, разумеется, ее родители.

Глядя на это, Тимур почему-то подумал, что видит самый близкий аналог развода, который доступен был детям высших сословий. Если бы сейчас одна из сторон отказалась заключать новую помолвку, то все восприняли бы это с пониманием. Смерть разлучает. Какую бы форму она ни принимала.

Почему-то последняя мысль заставила его вспомнить о Надежде. Мать была жива — это удалось выяснить совершенно точно. Как раз сейчас разворачивалась операция, которая должна была буквально выкрасть вдову Канеко из метрополии. До того, как варвары сообразят, что за заложница оказалась у них под носом.

Всего через пару дней он будет знать… Тимур усилием воли остановил свернувшие на знакомую дорожку мысли. К ним приближался вроде бы уже полностью числившийся в мире живых самурай Фудзита.

Молодой человек замер на мгновение перед группой Канеко, и в движениях его, в позе Тимур прочел новую, скрытую за суровым обликом неуверенность. Будто свежая, все еще незажившая рана. Как же тебе досталось, друг. По живому, до самой души.

— Воин, — губы неудержимо расплывались в улыбке, и к тэнгу летел запланированный ритуал, — дому моему, в который вошла высокородная твоя кузина, нужны верный меч и верная душа. Многочисленны и сильны наши враги. Пойдешь ли ты к нам на службу?

И Фудзита Иеясу, тоже послав на шестое небо весь церемониал, просто ответил:

— Да.

Тимур прикрыл на мгновение глаза. Еще один острый, ранящий, бесценный осколок невозможной его семьи вернулся на место.

Это было удивительно правильно.

Возвращались они все вместе, впятером. Возле тории группа невольно смешалась, и вместо положенных протоколом трех шагов позади Кимико вдруг оказалась совсем рядом.

Рука Тимура будто по собственной воле нашла ее ладонь. Сжала.

— Госпожа моя… — Неко замолчал. Слов не было — и было их слишком много.

— Господин тайный советник, — улыбнулась она. — Зовите меня Кими.

И увлекла его в распахнутые в ярко-алое небо врата.

Санкт-Петербург

Эпоха Взлета, декабрь 2010

Конец XX — начало XXI века

Эпоха Взлета. Зарождение информационного общества.

XXII век

Заброс маяков.

Колонизация Аканы.

Энергетический кризис.