Серж Юрецкий - Полигон

Из задумчивости меня вывел голос приятеля:

— Кир, ты слышал? Земля треснула!

На экране мельтешила толпа народу, в основном МЧСовцы. Журналистка, молодая русая девчонка в бандане с изображением губки Боба, азартно трещала в микрофон:

— Сегодня, в результате мощнейшего землетрясения, на территории Украины образовалась гигантская пропасть. Общая протяженность разлома составляет двадцать шесть километров.

Камера плавно отъехала в сторону, показывая тот самый разлом. Я поперхнулся лещом. Оператор стоял у края неимоверного по величине провала. Другой его край терялся вдали. Ни хрена себе размерчик!.. Тем временем объектив выхватил оборванный кусок дорожного покрытия, неровные стены, уходящие вниз, во мрак. Перед объективом появился мысок коричневого ботинка, спихнул в колоссальную дырищу камень. Тот сгинул в бездне. Камера развернулась, и снова появилась репортёрша.

— Как видите, даже звука от падения мы не услышали, что говорит о действительно большой глубине. По предварительным данным, из-за обрушения домов пострадало восемь человек, трое госпитализированы, жертв нет. Причина столь серьёзного природного явления пока не выяснены. На месте событий работают сотрудники МЧС и группа сейсмологов. На данный момент это вся имеющаяся информация. Илона Каравай и Максим Зощенко специально для Третьего канала.

Я посмотрел на разом подобравшегося Вадима.

— А ведь это рядом, братка. Совсем рядом…

Настоящее

Мощный толчок, сзади и снизу, швырнул меня на лобовое стекло, еле успел закрыть голову руками. Я оказался на капоте в россыпи мелких стекляшек. Потом машину резко подбросило вверх и вправо. Я соскользнул с капота и упал на грязный асфальт, больно ударившись правым плечом и локтем. Сел, вытер рукавом набежавшую со лба кровь. Пикап лежал на боку, вращая колесами, из-под капота валил пар. Отъездился, блин. И как можно было проморгать вешку? У дороги стоял деревянный столб с прибитым ботинком. Ясно ведь, что соваться не след: тут область измененного пространства. Хорошо, «пинальщик» попался, а была бы «дробилка» — все. Пишите письма мелким почерком.

Я встал и, прихрамывая, подошел к автомобилю. Увидел набежавшую черную лужицу масла. Ё, ну что за непруха? Тут ехать-то оставалось три километра с хвостиком, и такая засада! Я обошел пикап и, сдёрнув с контейнера брезент, принялся отцеплять крепёжные ремни. С трудом отволок в сторону массивный свинцовый груз, оставивший за собой глубокую борозду в земле. Нет, так я далеко не уйду. И ведь не покатишь его — прямоугольный, гад.

А время утекало, и где-то там умирала сейчас моя подруга…

Стоп! Почему я вообще решил, что авантюра, затеянная старым клоуном, даст результат? Он же лузер, над ним весь научный мир потешается — не зря же он отдалился от бывших коллег… Ну, допустим, взорву я в Разломе заряд — и что дальше? Да мне эту шнягу дотуда в жизни не дотащить: тут килограмм триста! Я, конечно, не слабак, даже по меркам Полигона, но такой подвиг мне явно не по плечу. Всего-то делов было — подрулить к провалу, снять с контейнера крышку и поставить таймер на восемь секунд. После чего отправить машину в Разлом. Ну, или контейнер туда скинуть, а самому на пикапе ноги делать, уж как получится. А получилось все как обычно: через задницу… Но, с другой стороны, — вдруг сработает? Это стоит всех усилий… Или не стоит?

Перед глазами всплыло лицо Риты. Лучащиеся радостью голубые глаза, чёрные арочки бровей…

Я полез в кабину и отсоединил ИПК от баранки. Надо же, уцелел, чертяка. Сверился с прибором. А, будь что будет! Посмотрев на контейнер, нырнул в кузов обрезать ремни.

Ремни — крест-накрест на груди. За спиной — освобожденный из свинцового плена заряд. Вертикалка, болтающаяся спереди. Шею натерло, но это мелочи. И солнце, раскалившееся в зените, как утюг, тоже мелочь. Как и заливающий глаза едкий пот и ноющее колено. Теперь уже всё мелочи, всё неважно.

Встроенный в ИПК счетчик Гейгера я отключил на второй минуте: так достало слившееся в панический визг пикание. Всё тело горело огнем, в горле будто ершом бутылочным орудовали.

— Никакие сто рентген не сломают русский хрен! — каркнул я.

Ну-ну. Массовик-затейник и слушатель в одном флаконе, блин.

Такие мысли только мешали, о другом надо думать. Давай, Никольский, двигай: ты доберешься, ты сумеешь…

Разлом показался впереди, когда зной пошел на убыль. Три километра стали для меня дорогой жизни. Я смахнул со лба пот и обнаружил здоровенный волдырь на тыльной стороне ладони. Резкая боль скрутила кишки, огонь, внезапно появившийся в животе, стремительно поднялся к горлу, и меня стошнило прямо на дорогу. Блевал я кровью и какими-то чёрными комочками. Утерся грязным рукавом и, переставляя непослушные ноги, поплёлся к Разлому.

Рухнул я у самого края пропасти. ИПК показывал, что я не ошибся и дотащил заряд именно туда, куда нужно. Кое-как скинув с шеи ружьё, ножом спорол крепёжные ремни. Дышать сразу стало легче, но каждый вздох оборачивался дикой болью. Кровь текла тонкими струйками из носа и уголка рта. Я поднялся на колени и через силу поставил ядерный заряд вертикально. Откинул защитную крышку, отстучал на клавиатуре время обратного отсчета. Оранжевые цифры на чёрном табло дважды мигнули, и секунды начали свой неумолимый бег. Если даже бомба не сдетонирует от удара, все равно этому подземному гаду не жить!

Кто там сразил Фенрира? Видар?..

Ну, держись, псина позорная! Твой Видар идёт к тебе!

Я болезненно усмехнулся. Сгрёб заряд в охапку и шагнул с края бездны.

Девять месяцев спустя

— …Вот уже десятый месяц на Земле не наблюдается волновой активности. «Человек человеку — волк», — эта фраза когда-то превосходно описывала порядки, царившие на заражённой Земле. Из-за радиоактивных «потоков» вымерли целые населённые пункты и начались мутации, ранее считавшиеся необратимыми. Однако несколько месяцев назад стали приходить сообщения о том, что бывшие мутанты постепенно, но неуклонно возвращаются к прежнему облику. Опадает шерсть, меняются черты лица, вместо когтей вырастают ногти. Существует немало версий происходящего. Самую популярную среди них впервые высказал профессор Яков Берензон. Сводится теория к следующему: после ядерного взрыва, погремевшего у основания Разлома девять месяцев назад…

— Тебя радио не отвлекает?

— Нет, босс, наоборот — развлекает.

— Прекрати так меня звать! Что за пошлое словечко?

— Ну, ты же босс…

Старший по охране областного госпиталя недовольно фыркнул и направился к лифту.