Иван Сербин - Чужие

– Я бы сказал, переработки местной атмосферы в кислород,- Берк взглянул на Рипли,- Отличная машина. Кстати, сделана нашей Компанией.

Рипли поморщилась. Все, что было связано с Компанией, вызывало у нее чувство стойкого отвращения.

– Мы должны сесть возле главного комплекса,- подал голос Горман,- Я смотрю, даже штормовые ставни закрыты. Айлен, нужно облететь вокруг.

– Поняла.

Модуль резко завалился на правое крыло и по широкой дуге пошел вокруг группы строений.

– Здание вроде нетронуто,- лейтенант обернулся к Берку, внимательно следящему за картинкой на мониторе,- У них есть ток?

Тот утвердительно кивнул.

– Хорошо. Приготовились к посадке. Мы выезжаем, и модуль немедленно улетает. Эйпон!

– Слушаю, сэр!- откликнулся в наушниках сержант.

– У вас есть десять секунд.

– Ладно,- Эйпон еще раз внимательно оглядел сидящих волонтеров.

Модуль опустился на базальтовую, покрытую валунами поверхность.

– Вам не очень повезло с погодой, ребята,- Айлен опустила пандус. Тут же ушли амортизаторы, освобождая броневик. Тяжелая машина мгновенно сорвалась с места и выкатилась наружу. Ее несколько раз тряхнуло, когда под колеса попали особенно крупные комки.

Маневрируя среди базальтовых трехметровых громадин, Бишоп ловко вывел «КОБРУ» к центральному штормовому люку. Броневик замер.

– Действовать быстро и четко,- Эйпон стоял, сжимая в одной руке винтовку-пульсатор, а другой упираясь в потолок,- Бишоп?

– Слушаю, сержант.

– Как снаружи? Наличие живых существ?

– Никакой биологической активности не обнаружено. Все чисто.

– Отлично. Ребята, приготовились.

Десантники встали в две шеренги. Распахнулись бронированные створки, впуская внутрь вязкий холодный воздух.

Снаружи шел дождь, выл ветер и порхали острые базальтовые частицы.

– Ну, пусть кто-нибудь расскажет мне, как выглядит преисподняя,- Хадсон перехватил винтовку поудобнее.

Первым вышел сержант. Под прикрытием броневика он оглядел станцию в бинокль со встроенным тепловизором. Любое выделение тепла фиксировалось и отображалось в окулярах разноцветными пятнами. От густо-багрового до слепяще-белого, в зависимости от интенсивности.

«Так, фонарь. Два прожектора, видимо, на противоположенной стороне станции. Теплое желтое пятно удаляющегося модуля. Все. Живых существ нет. Разумеется, если только температура их тела не идентична атмосферной».

Эйпон скосил глаза на показания приборов, выведенные в нижний угол окуляров.

Температура воздуха – 18 градусов по Фаренгейту, сила ветра – 20 м/с, влажность – 180%. Понятно.

Эйпон обернулся к замершим у проема люка волонтерам.

– Вперед! Вперед-вперед-вперед!!!

Солдаты посыпались из броневика, как горох, на бегу выстраиваясь в боевой порядок, расходясь веером, занимая удобную для огня позицию.

Первыми шли Васкес и Дрейк. В случае появления неожиданной опасности тяжелые пулеметы-пульсаторы прикрыли бы остальных бойцов, давая время приготовиться к круговой обороне и собраться для контратаки.

Тишина. Только капли дождя звонко падали на камни, разбиваясь мелкими брызгами.

Горман наблюдал действия волонтеров на мониторах в броневике.

– Хикс, что у вас?

Не оборачиваясь, капрал поднял большой палец так, чтобы он попал в поле обзора видеокамеры.

– Первый взвод, вперед!

Гулко стуча подошвами бутсов по железобетонному основанию станции, десять волонтеров подбежали к штормовым воротам и выстроились полукругом.

– Второй взвод!

Еще десять человек подбежали ближе. Появилась вторая дуга, стоящая спинами к первой, готовая отразить нападение извне.

– Хадсон, ну-ка, давай, открой дверь.

Десантник подбежал к кодовому замку. Одним ударом он сбил крышку и подключил тянущиеся провода к висящему на шее прибору. На клавиатуре мини-компьютера Хадсон набрал нужную комбинацию.

Васкес и Дрейк развернулись к комплексу, готовые разнести в клочья все, что будет шевелиться.

Массивные ворота разошлись в стороны, открывая десантникам хаос, творящийся внутри.

– Второй взвод, войти в станцию!

Внутри тихо и темно. Лучи десантных фонариков обшаривают стены, пол, создают иллюзию хорошей видимости.

– Хикс! – из полумрака доносится громкий голос сержанта,- Возьми верхний уровень.

– Понял, сэр.

– Первый взвод, осмотреть все здесь!

– Ясно, сэр!

– Тогда – вперед!

ХИКС.

Тяжелые бутсы отбивают шаги в такт ударам сердца. Поворот. Внимание! Кругом бардак. Ощущение, словно толпа полоумных слонов устроила здесь бег наперегонки.

Еще один поворот. Повсюду болтаются обрывки кабеля, коммуникационных труб и прочей дребедени.

«Осторожно! Сзади движутся девять человек второго взвода».

– Васкес, проверь, все на месте?

– Да. Все здесь.

Он оглядывается, освещая фонариком обожженные стены. По полу разбросаны вещи колонистов, обломки мебели, пластиковые пакеты. Странно.

– Вы видите?- это тем, оставшимся в броневике. Горману, Рипли и этому… как его?… Берку,- Здесь как будто пожар был.

Фонарик выхватывает из темноты развороченную стену. Края ее не просто проломлены, а вывернуты, словно лепестки огромного экзотического цветка. Все в сине-красной окалине.

– И, очевидно, взрыв.

На мониторе появилась огромная пробоина. Горман обернулся к Рипли с немым вопросом. Она только пожала плечами.

– Скорее всего, это кумулятивные геологические взрывные шашки.

Он поднял голову и осмотрел следующее перекрытие. «Ага, здесь тоже дыра. Интересно, что они пытались подорвать. Танк, что ли?»

К рассказу Рипли о каком-то супермогущественном чудовище он относился не очень серьезно. Не то, чтобы не верил. Верил, но процентов на пятьдесят. Остальное скорее всего было вызвано шоком. Как правило, в большинстве случаев так и бывало.

Но эти взрывы…

Колонисты – народ серьезный. Слабонервных среди них нет, а чтобы взрывать станцию, заменяющую тебе весь мир, согласитесь, нужны очень веские основания.

«Так, так, так…»

– Народу – никого.

И вдруг он обратил внимание еще на одну странность. Как же это он сразу не заметил? Кругом хлама – как на поле боя – и

НИ ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА! НИ ЖИВОГО, НИ МЕРТВОГО!

«Где же они все? Спрятались внутри станции? Не слышали шума двигателей модуля? Возможно, хотя маловероятно. Надо будет сказать ребятам, чтобы прощупали комплекс теплопоглотителем. Не могли же сто пятьдесят человек провалиться сквозь землю? Хоть один-то остался?