Максим Хорсун - Солдаты далекой империи

Но среди прибывших оказались не только люди. Над «троглодитами» возвышались двое «червелицых» в доспехах. Богомерзкие твари были вооружены: в лапах они держали короткие алебарды с широкими пилообразными лезвиями.

Под ногами у разношерстной компании лежало несколько ящиков; позади них виднелись какие-то баулы и объемистые свертки. Никак со скарбом прибыли. И надолго.

— Здорово, православные! — выкрикнули из толпы «пещерных людей».

— Здорово, коли не шутите! — отозвался Северский.

«Червелицые» в это время взвалили себе на плечи по ящичку и отошли в сторону. Казалось, до людей им нет никакого дела.

От толпы «троглодитов» отделился классический «дикий вожак» — громила вроде нашего боцмана, только пошире в кости. Косматый, словно медведь, и, словно медведь косолапый, одноглазый, с рябой рожей, исполосованной шрамами.

— Спускайтесь, други, мы не кусаемся! — Он окинул взглядом отвалы земли. — Работы здесь, гляжу, — конь не валялся! — Вожак подцепил ногой присыпанную песком лопату. (Моряки побросали их на площадке, когда смекнули, что летун собирается приземляться.) — Спускайтесь же! Вас в два раза больше!

Со всех сторон послышался шорох скользящих по склонам ног. На какое-то время опять стало пыльно.

— Подходите! Не обращайте внимания на этих! — Вожак махнул рукой в сторону «червелицых»: те молча возились со своими ящиками. Что-то вынимали из них, разворачивали на земле циновки… — Я, погляжу, вы — моряки. Да еще и военные. — Он придирчиво оглядел приближающихся людей. — Давайте знакомиться, что ли. Я — Карп Дудкин…

— Лейтенант Северский Георгий Иванович, — представился наш бравый офицер. — Откуда будете, уважаемые? — С Дальнего Востока, — ответил Карп Дудкин, внимательно рассматривая Северского единственным глазом. — Ты, что ли, здесь за старшего?

Северский поморщился. Кто-кто, а он точно не станет терпеть панибратства. Мне не удалось услышать ответ офицера — слова утонули в поднявшемся шуме и гаме.

— Есть оружие? Или жратва? — спрашивали моряков незнакомые голоса. — Нет. А у вас?

— А бабы есть?

— Тоже нет.

— Зато поп есть! — Кто-то загоготал. — Теперь заживем, как на Руси! Помолясь, оно и работается легче, и живется проще!

Отец Савватий сурово прочистил горло, но ничего не сказал в ответ.

— Считай, что главный — я, — заявил Северский, приблизившись к Карпу.

Вожак «троглодитов» кивнул: — Хорошо. Вот что я хочу сказать, Георгий Иванович. Нужно сейчас же поставить твоих людей на работы…

Я перебил этого самоуверенного первобытного вождя, прежде чем Северский разразился бы гневной тирадой.

— Карп, как давно вы здесь?

Дудкин повернулся ко мне. Его правый глаз давно вытек и засох. Теперь вместо ока чернел провал, окантованный воспаленным веком. — Месяца три, — ответил Карп. — Что ли, по нам не видно? Я пристально поглядел этому человеку в лицо. Нет сомнений — цинга, значительная потеря массы… Да, месяца два-три на голодной диете он просидел — как пить дать. Но судового доктора суровым голосом не проймешь. Я продолжил расспрос:

— Как вы сюда попали?

— Так же как и вы. — Вы моряки? С какого корабля?

— Мы не моряки, — ответил Карп. — Мы — рабочие, строители. Плыли на заработки в Порт-Артур. На пароходе «Енисей». — Он повернулся к Северскому: — Теряем время, барин. Если к утру наши люди не выполнят хотя бы часть работы, то завтра погибнет каждый третий.

— Что ты имеешь в виду? — поджал губы Северский.

Карп сплюнул. Нехотя пояснил:

— Мы тоже в первый день надумали заупрямиться… Прилетели они, построили нас… Потом каждого третьего — пилой по горлу, словно скотину. Освежевали, тут же сварили, а остальных заставили… жрать, в общем, это мясо. Чтоб у нас, значит, силы взялись… Погнали потом на работы… псами своими погаными затравили. Не знаю, как вам, но ни моим людям, ни мне испытывать на своей шкуре то же самое еще раз неохота.

Мы с Северским переглянулись. Артиллерист принял решение. — Гаврила! Пусть матросы разберут лопаты и… Ч-черт! Чего делать нужно? — спросил он, повернувшись к Карпу.

Тот указал пальцем на отвалы земли. — Вот это все нужно свалить в канал.

Северский выругался: он ничего не понимал. — Какой канал? На кой черт?

— Каналы… — Карп пожал плечами. — Их тут много. От нас требуется, чтоб мы их засыпали. Причем — быстро, если не хотим беды. Зачем — не спрашивай, не знаю.

Послышался голос Гаврилы:

— Ваше благородие, лопат на всех не хватит.

Мы с Северским вопросительно поглядели на Карпа.

— Вы уж привыкайте, — развел тот руками, — здесь всегда чего-то не хватает. Еды, дров, рабочего инструмента, рук, машин. Даже конвойных, — он указал на «червелицых», — тоже может не хватать. Но свободные люди без дела не останутся. Кому-то надо будет добыть топливо и еду.

Услышав о еде, я непроизвольно сглотнул. Значит, среди этих бесплодных пустошей возможно найти пропитание! Значит, нам не придется поедать друг друга, подобно диким зверям! Клянусь Богом, это была первая хорошая новость за сегодня.

— Здесь до нас работали, — продолжил Карп. — Не видите, что ли? Площадка утоптана, вон — тропинка. Только куда они делись? Не к добру это все… — Он позвал своих людей. — Макар! Олежка!

Возле Дудкина сейчас же возникли двое оборванцев. — Вверх по тропинке, — приказал он, — и возьмите с собой кого-нибудь из новеньких. Кого — выбирайте сами. Пусть обвыкаются, что ли.

— Эй-эй! Милейший! — Северский схватил Карпа за то, что осталось от его рукава. — Знай свое место и не смей командовать моими людьми! — прошипел он.

Карп отбросил руку Северского щелчком пальцев: точно от клопа избавился.

— Барин, умеешь командовать — командуй, — сказал он равнодушно. — Но на наши харчи рта не разевай. У меня слишком мало людей, чтобы они кормили голодную матросскую ораву. Сами ищите топливо, воду и пропитание. Своих запасов с вами делить не станем. А вздумаете отнять, мигом перца в жопы натолкаем. И не глядите, что нас меньше! — прибавил он, насупив клочковатые брови.

— Георгий! Карп! — Мне пришлось встрять между двух огней. — Прекратите собачиться! Эти люди, — обратился я к Северскому, — думается мне, знают, по каким правилам здесь идет игра. Было бы разумным прислушаться к их советам!

— Советовать — пусть советуют! Но нечего нос задирать, — проговорил, сверкая глазами, Северский. — В другое время живо бы они у меня линьков отведали! Советчики голодраные!

— Эх, твое благородие! — Карп презрительно сплюнул. — Не били тебя еще железными палками. Не резали на глазах товарищей твоих! — «Троглодит» неожиданно обратился ко мне: — Нам ведь никто ничего не рассказывал и не показывал. Нас школили, как псов охотничьих. Сделал неверно: избили, затравили «ползунами» или просто-напросто глотку разорвали. Это вам, новеньким, — блажь. Вашу команду соединяют с бывалой. И мы уже рассказываем и показываем, как и что делать требуется. С нами было все по-другому.