Дмитрий Братусь - Пояс черны

— Это место, где все началось, — ответила девушка.

— А ты кто? — продолжила расспрашивать Ника, сделав вид, что поняла ответ на предыдущий вопрос.

— Меня зовут Гая. А ты ведь та женщина, именем которой назвали мою планету?

— Никьян?.. Ну, вообще-то это не моя идея…

— Не оправдывайся. Это хорошее имя. А меня вот, наоборот, назвали именем планеты.

— Так эта планета на самом деле называется Гая?

— Да, но я осталась единственной, кто ее так называет. Пойдем, я кое-что тебе покажу.

Девушка встала со скамейки и, взяв Нику за руку, потянула за собой.

— А может не надо, — говорила перепуганная Ника. — Верни меня обратно, пожалуйста.

— Не бойся, обязательно верну. Неужели ты не хочешь узнать историю планеты, названной твоим именем.

— Хочу, но только быстро. В скафандре все-таки запас кислорода ограничен и вообще…

— Не беспокойся, я все учла. Пойдем. — Девушка еще раз потянула Нику за руку.

«Просто так я, похоже, отсюда не вернусь, — подумала Ника и решила полностью довериться воле странной девушки. — Хорошо хоть Даг рядом — он позаботится если что».

Неспешным прогулочным шагом Гая повела Нику через это странное место к стоявшему неподалеку зданию. Как будто вырываясь из-под земли, оно устремлялось в небо своими острыми шпилями. Вместо того чтобы идти прямо ко входу, дорожка почему-то опоясывала здание и только потом вела к высокой массивной двери.

— Так выглядела Гая пятьсот миллионов лет назад, — говорила девушка.

— Пятьсот миллионов лет?

— Да, пятьсот миллионов лет. Это мой возраст — пятьсот миллионов лет назад я родилась человеком, но очень скоро моя человеческая жизнь закончилась.

— Человеком? Пятьсот миллионов лет назад? Получается на сто миллионов лет раньше, чем появилась жизнь на Титане.

— Правильно.

— То есть получается, что люди существовали все это время?

— Смотря в каком смысле — существовали. Как живые особи человеческого вида — нет конечно, но как сущность в мире идей — определенно, да. Иначе, согласись, вы не были бы на них так похожи. Именно похожи, потому что генетически вы так сильно отличаетесь, что не смогли бы иметь потомства друг от друга. Вы абсолютно разные, но очень фенотипически похожие виды.

— Какие виды?

— Вы созданы по моему образу и подобию, — сказала девушка и улыбнулась.

— То есть ты хочешь сказать, что Никьян, то есть Гая, была когда-то близнецом Титана?..

— Почти.

— В результате эволюции на ней появились люди…

— Верно.

— А потом Гая превратилась в Пояс черны, а на Титане появились такие же люди? И эволюция шла тем же путем и никуда не свернула? Разве это возможно?

— Я вижу ты уже не торопишься обратно. — Гая еще раз мило улыбнулась. — Хочешь узнать, как это получилось?

— Хотелось бы.

— Это долгая история.

— Надеюсь, ты не будешь пересказывать подробно, что было все эти миллионы лет?

— Нет. Значительных событий за это время произошло немного.

У того места, где дорожка сворачивала в сторону, стояла большая голографическая модель, в которой Ника сразу же узнала солнечную систему. Желтый шар опоясывали орбиты восьми больших и нескольких малых планет. Окруженные множеством спутников газовые гиганты были хорошо знакомы Нике, но ближе к солнцу был изображен не существовавший пояс астероидов, а за ним три планеты, находившиеся в такой конфигурации в какой Титан, Фокос и Галеон не могли находиться никогда. К тому же, Пояс черны никак не был обозначен.

— Такой была Солнечная система в ее первозданном виде, — сказала Гая, почувствовав недоумение Ники.

— Пятьсот миллионов лет назад?

— Да. Такой она сформировалась из облака пыли и предстала перед людьми. Видишь голубой шарик, третий от Солнца? Это Гая.

— А Пояс черны? Хотя, да, если Гая была живой планетой, его, наверное, не было?

— Верно. Пояс черны, Титан и другие планеты пояса жизни, — все это продукт единого замысла и одного акта творения.

— Так значит, это правда? Живые планеты созданы искусственно?

— Конечно. Это звучит невероятно, но ведь, если приглядеться, искусственность их так и лезет наружу. Посуди сама. Взаимное расположение планет — оно никогда не могло появиться естественно. Формируясь на таком близком расстоянии, планеты слились бы в одну. Почему Пояс черны не поглотил их? Да и возраст. Почему кора Титана, Галеона и Фокоса на пятьсот миллионов лет моложе, чем у спутников газовых гигантов? Система живых планет так тонко настроена, что стоит внести в нее мельчайшее изменение, и она рассыплется.

— Это все загадки нашей Солнечной системы…

— Но представь себе на секунду, что живые планеты — это инженерное сооружение, и все встанет на свои места.

— Сооружение, созданное людьми?

— Не совсем людьми. Пойдем.

Они пошли дальше по дорожке вокруг высокого здания. Глядя на здание, Ника не обратила внимания вначале, но вскоре заметила, что вокруг были разбросаны странные шарообразные камни разного размера. Похожие на пушечные ядра, они вначале лежали хаотично, поодиночке, но чем дальше, тем меньше было одиночных камней, и тем больше их было сложено в странные фигуры по три, по пять — чем дальше, тем сложнее. Вдруг Ника поняла, что это, узнав в одной из фигур молекулу аминокислоты.

— Когда-то Гая была единственной живой планетой, — говорила девушка. — Жизнь на ней — обычная белковая жизнь — образовалась около полутора миллиардов лет назад в результате вполне естественных химических процессов. И вот что получилось…

Гая выбежала чуть вперед и, поворачиваясь лицом к Нике, обвела пальцем арку, состоявшую из свернутых в двойную спираль двух цепочек мелких шариков.

— Дезоксирибонуклеиновая кислота, — произнесла Гая, — элементарная единица эволюции. Это образование универсально — куски вот таких молекул можно найти даже в глубоком космосе. Белковая жизнь — это столь же распространенное явление как звезды, как планеты, и форма этой молекулы роднит живых существ во всей вселенной.

Девушка говорила об этом уверенно, как о чем-то бесспорном и давно ей известном. Ника хотела было спросить, откуда она это знает, но Гая повернулась спиной и пошла дальше, а внимание Ники привлекло то, что находилось за аркой.

По обеим сторонам дорожки располагались статуи странных существ: ракообразные и моллюски со множеством щупалец, за ними насекомые, тут же рядом — рыбы, очень похожие на тех, что населяли воды галеонских океанов. При кажущемся на первый взгляд хаосе, фигуры располагались так, что видно было плавное перетекание одних форм в другие, так что становилось очевидно, кто от кого произошел. Однако, внезапно, это плавное течение прерывалось, и прежние существа резко сменялись новыми — двуногими ящерами похожими на титанианских драконов. С ними соседствовали длинношеие гиганты, о размере которых можно было судить по фигуркам сосен, с которыми существа были одной высоты. В какой-то момент и это многообразие резко обрывалось, сменяясь новым — совершенно иным, но уже похожим на привычную для Ники титанианскую фауну.