Дмитрий Автомонов - Состязание

Олег поднял голову и увидел несколько камер, нацеленных на него. Выдавив слабую улыбку, он размял затекшую шею, помахал немного руками, думая, что так нервирует солдат, и побрел вперед, подталкиваемый в спину порывами ветра и миллионами взглядов, следящих сейчас лишь за ним.

В этот момент никому не было дела до собственных жизней или надежд. Мечты тонули в неизвестности будущего. И только происходящее в данный момент, возможное появление нового триумфатора, вот что действительно было важно. Затаив дыхание кто-то желал ему смерти, а кто-то изо всех сил верил, что этому человеку удастся пройти финальное испытание и зрители вновь смогут увидеть его лицо.

Олег шагал неспешно, но и не тянул время. Он настраивался. После разговора с Новаком сделать это оказалось не так легко. Он вообще не был готов к подобному. Хотя, быть может, это и были те откровения, о которых он думал. А после приема ПМ-14 он и вовсе чувствовал себя бодрым и не замечал вновь открывшихся старых ран. Он чувствовал, как кровь течет по ногам и лицу, но что-то не позволяло ему думать об этом. Ему предстояло выполнить еще одну важную задачу и ничто не должно его отвлекать.

Оглянувшись, он увидел, как Павел тоже вышел из вертолета. Один из солдат подал ему шлем, и мужчина надел его, скрываясь от холода. От военных его отличала только более тяжелая броня, предназначенная для защиты, а не для ведения боя. И еще отсутствие оружия в руках, которое триумфатору явно не требовалось.

Наблюдая за тем, как линзы поочередно засветились, Олег подумал, что в любом случае он уже победил. Он сделал гораздо больше, чем любой другой на его месте. И все, что будет дальше, это лишь новый этап, который он способен также преодолеть, не смотря на любые препятствия.

Через минуту он добрался до открытых дверей, за которыми сразу же начинался спуск вниз. Достаточно крутую лестницу освещали продолговатые галогеновые лампы, встроенные в металлические поручни у стен. Они изгибались, как самые необычны светлячки, только их свет был слишком холодным и мертвым.

Ему представился экран телевизора, на котором сейчас видно, как его фигура скрывается в дверном проеме. Больше зрителям ничего не покажут до момента объявления результата двадцать четвертого сезона состязания: или нового триумфатора, или труп еще одного атлета, так и не добравшегося до конца.

Китти наверняка верещит что-то, едва не заплевывая камеру, строя догадки продолжая подначивать аудиторию делать последние ставки. А может, уже вовсю рассказывает расписание смонтированных трансляций, которыми будут кормить общество до зимы.

Олег пожал плечами, начав спускаться. Он был рад, что не отправился на зимний сезон, потому что это точно был бы ад. И пусть, он предпочитал сражаться на арене ботанического сада, думая, что неплохо знает ее, но как показала практика, и на незнакомой территории он сумел оказаться лучше всех.

Замерев ненадолго, мужчина оглянулся наверх, где двери уже закрылись и его взгляд уперся в металлическую преграду. Странно было чувствовать себя, находясь в сверхсекретном месте, знакомом всем и каждому с детства. Тайна Кремля была не в его местонахождении, а в том, что же он скрывал внутри. Или, в данном случае, что таилось под землей, намного ниже привычного уровня обитания.

Спуск был долгим.

Ноги начали уже уставать от сменяющих друг друга ступеней, которые будто не думали кончаться, уводя человека все глубже и глубже.

Пару раз он поскользнулся, едва не полетев вниз головой, но смог ухватиться руками за поручни. Боль должна была быть невыносимой, но Олег почти ничего не чувствовал. Даже кровь перестала сочиться из ран, но едва ли это могло его обрадовать. Он прекрасно понимал, что настоящее состояние его организма уже давно преодолело критическую отметку, и если ему удастся выиграть, скорее всего, у него даже не получится порадоваться этому. А его тело, в лучшем случае, вынесут наружу на носилках.

Но это все была отдаленная перспектива, а сейчас ему предстояло справиться со спуском.

Шаги гулко звучали в тесноте длинного лестничного коридора. В какой-то момент, Олег был готов подумать, что меняется угол наклона лестницы, и именно из-за этого ему стало сложнее двигаться. Но он предпочел списать это на причуды уставшего сознания, чем представлять, как это реализовано в реальном мире.

Когда его ноги, наконец, ощутили твердую плоскость пола, который вел вперед, а не вниз, он с облегчением выдохнул.

Оглянувшись, мужчина не разглядел пройденного пути: изогнутые лампы быстро гасли одна за одной, вынудив его побежать, чтобы не остаться в темноте и полной дезориентации.

Дыхание хриплыми рывками вырывалось из его горла и рта. Вокруг было достаточно тепло, но полупрозрачный пар все же клубился, будто показывая, что скоро холод завоюет и это пространство, и все покроет блестящий даже в темноте лед. Не останется места, где от него можно будет спрятаться.

Олег не думал о прятках. Ему важно было видеть свет, который уже обогнал его. Атлет двигался в сгущающейся темноте. Стараясь шевелиться как можно быстрее, мужчина не сразу понял, что вырвался из мрачного длинного коридора и оказался в тупике.

По инерции пробежав еще несколько десятков шагов, он согнулся, уперев руки в колени. Пытаясь успокоиться, Олег огляделся.

Три стены не позволяли пройти дальше, а подступающая темнота отрезала единственный путь назад. Решение нашлось под ногами. Часть пола отсутствовала, а через край виднелась первая скоба, вбитая в уходящую вниз стену.

Что-то подобное уже происходило сегодня, подумал атлет, неуверенно опускаясь в яму, дна которой не было видно, даже учитывая то, что внутри узкого лаза почти через каждый метр светились маленькие светодиодные огоньки, позволяя видеть, за что хвататься.

Закончив спуск, на который опять было потрачено много сил, мужчина выпрямился и ощутил вокруг себя огромное пустое пространство.

Тут и там были разбросаны рабочие лампы, свет из которых лился через металлические решетки, чтобы в случае чего не бились источники. Они освещали старую ветку метро, слухи о которой в народе ходили с незапамятных времен. Стрелка и рельсы легко угадывались под завалами и целыми горами мусора, неизвестно откуда здесь взявшегося. Олег разглядел и деревянные ящики и кучи металлолома, стопки разлетающихся повсюду из-за сквозняков пожелтевших газет и журналов, пластиковые остовы мониторов без стеклянных экранов. А немного в стороне, завалившись на один бок, словно какое-то ископаемое животное, лежал вагон электропоезда. Он был покрыт толстым слоем пыли, а проемы выбитых окон давно облюбовали под свое жилище пауки, затянув их блестящей паутиной.