Стас Северский - Последний день может стать первым

«Защитник» пришел над душой стоять — панели на его руках раздвинуты, излучатели перестроены…

— Уйди!..

— S9, я похоронил рядовых.

— Что?! Ты!..

— S9, опусти излучатель. Оставь тело бойца.

— Боец! Это Герф, D40!

— Оставь тело бойца Герфрида. Тебя зовут, S9.

«Защитник» ждет…

— Не стой над душой. Убери расщепитель! Уходи.

— Ты попрощался?

— Нет еще! А ты!.. Да как ты мог!.. Когда меня активировали, Унхай уже много лет был сержантом второго отделения первого взвода десятой роты! Он с Норвальдом с самого начала! С самого Пересмотра Задач! Сколько лет мы вместе воевали! Чертова железка!! Хорн двадцать лет с нами в Хантэрхайме отмораживался, а ты!..

— Ты сидишь с бойцом 8090 уже полтора часа. Нас ждет Страж. Он не будет ждать долго. Пора, S9.

— Чтобы я больше не слышал это «8090»! Я его не вытащил! Ты понимаешь?!

— Не забывай, сколько раз ты ему жизнь спасал.

— Да, его только запустили тогда, а потом…

— Он мертв, S9.

Вытащил Герфа на землю, положил на скол плиты… Взял у него эту чертову трубку из Небесного города… Они с Лесовским сделали из древнего носителя информации «золотых драконов» музыкальный инструмент… Лесовский из этой штуки такие звуки извлекал… Может, и у меня получится… Смотрю, как Герфа закрывает хрупкий белый свет расщепителя…

Положил руку на плечо — последняя дань уважения… «Передатчика» на моем погоне нет… Оглядываюсь, ища его… Куда он подевался?.. Он где-то недалеко… Я его вижу — он несет камень… За ним другие крысы — тоже с камнями. И даже Кот булыжник тащит…

Крысы укладывают курганы… Штурм Шаттенберга сровнял с землей ближайшие здания, и ветер разметал и вздыбил их останки. Теперь врезавшиеся в землю осколки тяжелых плит, вздымающиеся копья сломанных каркасов отбрасывают тени на все растущие груды камней… Они похожи на древние могильники…

Сейчас весь Штрауб такой же могильник… Эта битва уничтожила его, но она была последней. Что ж, ни одна жизнь не пропала даром… Люди ушли в прошлое, но дали время тем, кто станет будущим. А я?.. Я где-то в пограничной зоне между прошлым и настоящим. Для меня будущего нет — есть только настоящее, которое становится прошлым. Можно считать, что меня перевели в пограничные войска — на границе двух Миров, двух Вселенных… Что там за границей, я еще не знаю.

Крысы сложили курган и над осколками моего «спутника»… «Передатчик» вернулся ко мне на погон… Что-то касается моего сознания — что-то, от чего холодеют руки…

— Тебя зовут, S9.

— Ты это тоже слышишь?

— Да. Меня тоже зовут.

— Пойдем.

— Где переход, S9?

— Понятия не имею.

Возвращаемся к месту, где транспорт оставили. Кот загрустил, скребет лапой по голенищу моего сапога…

— Кот, никогда так не делай.

— Ты знаешь, Айнер… Мы очень сожалеем, что…

— Я понял. Знаю.

— Ты уйдешь? Да?

— Да.

— Я с тобой.

— А невеста?

— Она с нами пойдет. И моя семья…

— Кот, ты здесь останешься.

— Мои родители не пойдут, а я, моя невеста, мой брат с белым носом…

— Вы остаетесь. Ваше будущее здесь.

— Мы с невестой с тобой пойдем.

— Ты что, торгуешься?.. Это ваш мир.

— И твой. Почему ты уходишь?

— Я больше не могу здесь быть. Мое время прошло.

— Но почему, Айнер?..

— Я так решил.

— А…

— Теперь этот мир ваш. Главное, помните о чужих ошибках и не повторяйте их. Не лезьте в наши города и не делайте того, чего не понимаете.

— Как же не лезть, если ты командовать не будешь и даже иногда пинка давать?..

— Люди из первого поколения вам спуска не дадут.

— Да?..

— А ты как думал?

— Значит уходишь?.. Ты уйдешь с этим чудовищем неизвестно куда?..

— С чего ты взял, что Страж — чудовище?

Кот сосредоточенно засопел — в его голове пошли натужные мыслительные процессы — те мы еще с ним философы… Так не до чего и не додумавшись, он залез в транспорт. Сначала суетился, а потом подозрительно спокойно уселся возле сумок с пайками…

— Кот, даже не думай об этом.

— А я и не думаю об этом. Просто…

— Тебе в сумках места не хватит.

— Ну можно вытащить что-нибудь…

Кот проговорился и смущенно замолчал, но похоже это ненадолго. Я больше не смотрю на Шаттенберг. У меня на коленях стоит лиса — глядит на меня живыми глазами… Я возьму ее с собой, чтобы ни о чем не забыть, чтобы ни о чем не жалеть…

Оставили транспорт на границе города. Холодно… Идем по мягкому мху, перешагивая тонкие, но глубокие прямые расселины, острые сколотые камни. Я постоянно слышу зов — он меня направляет. Солнце уже низко. Устал ужасно. Лису тащу под рукой… Не могу с этим существом расстаться — это моя совесть. За нами идут крысы… Мой Кот путается у меня под ногами. То и дело из-за булыжников и клоков мха показываются и его родичи — провожать пришли. Терпеть этого не могу — ненавижу прощаться. Да в общем, мы уже попрощались…

Люди из первого поколения ждут меня на поле, среди серых камней. С ними Страж — каменный великан… Не сразу отличил его от валунов, усеивающих равнину.

— Ты не передумал, лейтенант?

— Нет.

— Тебя примут.

— Ну и замечательно.

— Ты сможешь вернуться.

— Ясно. Но лучше вы меня зашлите куда-нибудь подальше — на задание. Без дела я скитаться не намерен.

Страж кивнул — похоже, что мы с ним сработаемся…

— Они пришли попрощаться с тобой. У тебя есть время.

— Сколько?

— Сколько тебе нужно — в пределах разумного.

— А то как же. Куда потом?

— На ледник.

— На транспорте доберемся за…

— Оставь транспорты здесь. Ты возьмешь зверя.

— Зверя?.. Что за зверь?

Страж повел меня к каменным завалам… Остановились на краю обрыва… На другой стороне стоит здоровенный зверь — его туша замерла на краю разлома непроглядной тьмой… Это верховой руггер?.. Руггер Ульвэра?.. Похоже на то. А других и быть не может. Более диких представителей вида извели — их больше нет. Туда я точно не полезу — жду, когда зверь подойдет. Он уже спускается в расщелину, скрежеща когтями… взбирается по разбитым камням, выбирается на равнину… Зверь дрожит — гладкая шкура так и переливается красным золотом в лучах заходящего солнца. Эта тварь боится — хрипит, скребет когтистой лапой камни, да так, что щебень летит… Поставил лису на землю и подошел ближе… Поверить не могу — Замухрышка… Это наш зверь, вернее, питомец полковника Ульвэра — никаких сомнений.

— Откуда он здесь взялся?