Дмитрий Лазарев - Не пожелай зла

— Итак, кто из вас мне скажет, где искать Владимира Петровича?

— Не понимаю… — выдавил один из бандитов. — Кто это?

— Ваш непосредственный босс. Такой невысокий, лысоватый… Где он?

— Не знаю, — проговорил бандит и для убедительности еще помотал головой.

— Жаль. Не знаешь — значит, бесполезен. А бесполезных я убиваю. Но есть и еще один вариант. Я могу не поверить тебе и попытаться прочистить твою память болевой щеткой. Хочешь попробовать?

Он явно колебался, но в этот момент его напарник прохрипел:

— Заткнись, слышишь?! А то…

Я не дал ему закончить, ударив волной боли, от которой тот взвыл. Затем вой перешел в захлебывающееся рычание и глухой стон. Тело бандита при этом дергалось, словно под мощными разрядами электричества.

— Это был плохой совет, — вновь повернулся я к допрашиваемому. — Совет глупца. Ты видел, что происходит с глупцами. Желаешь уподобиться ему?

На лице его отразился ужас.

— Не надо… Он там… — бандит мотнул головой в сторону лестницы, — внизу.

— Вот и умница! — улыбнулся я. — Еще один вопрос. Где убийцы Михаила Тихонова?

Глаза его забегали в панике:

— Тоже там… вместе с боссом.

— Спасибо. — Я поднялся и направился к лестнице, но на верхней ступеньке обернулся. — А ты среди них случайно не был?

Он отчаянно затряс головой.

— Врешь поди! Впрочем, мне же это никак не проверить. Так что на всякий случай…

Боевая Э-волна прикончила бандита. За ним последовал и его стойкий напарник. Не останавливаться и не колебаться! Я знал, на что шел, затевая эту кровавую операцию. Их лица теперь наверняка станут преследовать меня в моем эксклюзивном кошмаре, но это уже не имело значения. За Мишкину смерть они должны заплатить. И я стал спускаться вниз…

Где-то в Сфере Миров

Моргана устала от постоянных телепортаций. Организм Вторых был к ним приспособлен, но частота пятнадцать прыжков в минуту даже для них была экстримом. Мгновенные перемещения в пространстве требовали энергии, незаметной и ничтожной, если говорить об одном прыжке, но весьма существенной при такой массовости и столь плотной концентрации во времени. Но самое плохое было в том, что «хвост» она стряхнуть так и не смогла. Конклав вцепился в молодую криганку намертво и преследовал неотступно. В каждом новом месте не успевала она и пару раз вздохнуть, как вокруг начинали материализовываться анхоры.

Моргана уже стала подумывать, что вновь переоценила свои силы и от Конклава ей не уйти. Она уже перешла на подпитку эмоциональной энергией. На сколько еще прыжков ее хватит — она не знала, но подозревала, что это количество не так уж велико. Рано или поздно силы иссякнут, и очередной прыжок она сделать просто не сможет. Или, что более вероятно, слишком промедлит в очередной точке материализации, и анхоры с ней разделаются. Впрочем, был и третий вариант — наиболее неприятный. Усталость снизит концентрацию внимания, и она, утратив контроль за процессом телепортации, не сможет собраться вновь после распада на атомы или, собравшись, превратится в бесформенную кучу плоти. Нет, о таком лучше не думать, ибо подобные мысли обессиливают еще эффективнее, чем сами прыжки.

В общем, если Моргана хотела остаться в живых, надо было предпринимать что-то радикальное. Но что? Уйти во Внешний обод? Туда, пожалуй, даже полный Конклав анхоров не рискнет за ней сунуться… Прыжок!.. Вот только чем это грозит ей самой? Вновь попасться Лилит, да еще в не самой лучшей для подобной встречи форме? А если переместиться прямо к резиденции Сайфера?.. Прыжок!.. Коль скоро Верховный Правитель кригов принимает такое участие в ее судьбе, он должен ее защитить и от Лилит, и от анхоров. Вот только цена за подобную помощь будет соответствующая… Прыжок!.. И не стоит питать иллюзий относительно намерений Сайфера: оказаться в зависимости от него наверняка ничуть не лучше, чем в рабстве у матери. Как бы не оказалось хуже… Прыжок!.. Нет уж: туда только в крайнем случае…

Но долгие колебания Морганы привели к тому, что крайний случай наступил раньше, чем она думала. Юная криганка не учла того, что противостояла ей элита анхоров, лучших из лучших, участников обеих криганских войн, а большинство — даже и Войны Тринадцати. Им было не привыкать вести преследование телепортирующегося противника. С каждым прыжком Конклав подбирался к ней все ближе. И вот наступил роковой момент: едва Моргана материализовалась в очередной точке, как практически мгновенно вокруг нее возникли все пятнадцать анхоров и взяли ее в «глаз бури».

Это был конец, ибо вырваться из подобной энергетической ловушки практически невозможно. Что же до Морганы, то в ее крайне обессиленном состоянии слово «практически» можно было смело отбросить. «Глаз бури», подобно своему природному аналогу — смерчу, который все засасывает в свою ненасытную воронку, принялся тянуть из нее энергию.

Пожалуй, даже подвергшись атаке десмодов во Внешнем ободе, Моргана не находилась под таким прессом.

«Кажется, все!» — пришла отчаянная мысль.

Но тут анхоры внезапно замерли, словно услышали или почувствовали что-то. А следом за ними это же почувствовала и Моргана, хотя энергетика ее и находилась в крайне плачевном состоянии. Но всплески Э-магии второго уровня, возникшие где-то далеко, она ощутила четко.

Екатеринбург

Подвал оказался настоящим лабиринтом. Серое и унылое царство бетона, бесконечных коридоров и множества закрытых дверей. По моим представлениям, так могли бы выглядеть застенки НКВД. Прохождение этого лабиринта довольно быстро превратилось в рутину. Боевая волна по двери, волна немочи внутрь, а затем, если за дверью имелись живые, еще одна боевая уже конкретно в них.

К слову, ошибался я, натыкаясь на пустые помещения, довольно редко. Как уже упоминалось ранее, моя Сила работала не только на передачу, но и на прием. Я мог ощущать эмоции других людей. Но если раньше эта часть Э-магии работала нестабильно, со сбоями, то теперь, после выхода на второй уровень, дело пошло гораздо лучше. Во-первых, мне практически не требовалось специально концентрироваться, чтобы ощущать чужие эмоции, а во-вторых, я мог их достаточно свободно воспринимать сквозь стены и другие препятствия, особенно если эмоции эти были сильными. Ну а сейчас именно так и было: каждый, кто находился в этом подвале, испытывал два доминирующих чувства — злобу и страх. Они служили мне маячками, наводиться на которые было легче легкого.

Меня уже начинало тошнить от многочисленных смертей, которые я с собой нес, но ненависть в душе не угасала. Ее могла потушить только кровь. Кровь убийц и тех, кто отдавал им приказы. Я представлял каждого, кого мне предстояло отправить на тот свет, с пистолетом в руке, отправляющим пулю за пулей в надрывающегося криком Мишу, и тогда смертоносная волна сама собой изливалась из меня.