Константин Соловьёв - "Господин мертвец"

Танк Дирк разглядел не сразу, лишь когда они стали спускаться в ложбину. Если бы не колея, не разглядел бы вовсе. Опытный водитель – должно быть, сам Бакке, командир транспортного отделения – загнал «походную кухню» в самый низ, удобно устроив за большим валуном. Апрельская листва была редкой, и танк уже завалили хворостом и травой, чтобы не разглядели французские аэропланы. Теперь, спрятав гусеницы в земле, он походил на хижину или бункер, и открытые окошки бойниц лишь усиливали это сходство.

Разве что бункера редко красят в глубокий черный цвет. И уж точно на них не наносят обозначения вроде кайзеровского креста с черепом в центре, под которым стоят цифры «302». Дирк знал, что с другой стороны танка есть обозначение их роты – стилизованное изображение веревки и петли. Начальник интендантской части Брюннер не скупился на краску, и эмблемы подновлялись не реже раза в месяц. Вдоль борта красовалось название, выведенное острым и колючим готическим шрифтом – «Морриган[11]» - но сейчас его нельзя было рассмотреть из-за маскировочных сетей и веток. Дирк подмигнул танку, как старому знакомому. В некотором роде так оно и было – они с «Морриганом» знали друг друга не первый год.

Он любил танки, хоть и не имел к ним отношения. Эти неуклюжие механические существа, похожие на грустных старых хищников, умели вызывать если не страх, то почтительное уважение.

Несмотря на то, что курсовое орудие было демонтировано и на его месте красовался отлитый из металла череп с непропорционально большими глазницами, «Морриган» умел выглядеть грозно. Даже молчащий, с выключенным двигателем, танк производил впечатление настоящего инструмента войны, временно отложенного. Как повешенный на стенной крюк боевой молот, который в любой момент может ощутить прикосновение руки хозяина. Дирку, как всегда в такие моменты, показалось, что он ощутил ауру стального гиганта. Вторгся в принадлежащий ему мир, состоящий из холодной стали.

Возле танка суетился лейтенант Зейдель – распекал курьеров из отделения управления. Помня, как лейтенант не любит нежданных гостей, Дирк поднял руку, собираясь окликнуть его. Но не успел.

Груда прошлогодних листьев перед ним с Йонером вдруг задрожала – и прыснула в стороны обломками ветвей и мелким сором. Под ней оказалось что-то большое, и теперь это большое вдруг возвысилось над ними, распространяя тяжелый запах смазки и железа. Дирк хоть и забыл давно пьянящие ощущения страха, ощутил неприятный сосущий холодок под сердцем, наблюдая как из-под листьев появляется самое неприятное подобие человека из всех, известных ему.

Даже грозный восьмисоткилограммовый штальзарг показался бы заводной детской игрушкой по сравнению с этим подобием человека. Оно не было очень массивным или большим, но из-за причудливых форм глаз случайно зрителя не сразу мог определиться с истинным размером. Так иногда бывает с некоторыми вещами. А существо, появившееся перед ними, с большей вероятностью было именно вещью, а не человеком.

Сталь. Много хищно-изогнутой стали. Это могло бы походить на стандартную броню «Висельников», но металлические руки и ноги были так тонки, что сразу было понятно – внутри этих доспехов не может находиться человек. Разве что человеческий скелет. Тонкие как у стрекозы ноги, тонкие руки, в изобилии украшенные треугольными шипами, острые ребра, в районе грудины сплетающиеся и образующие бронированную плиту с эмблемой Чумного Легиона. Так могли выглядеть человеческие кости, облитые блестящей черной сталью, на которые водрузили фрагменты старинного рыцарского доспеха. Над всем этим поднималась голова. Литой хундсгугель[12] с вытянутым забралом, образовывавшим стальной клюв. В прорезях-глазницах царила темнота, не нарушаемая блеском глаз. Может из-за этого взгляд стального воина-скелета казался таким тяжелым. Как будто на тебя смотрит сама смерть.

Сравнение было уместным. Дирк знал, что сторожевой «пест-кемпфер[13]» способен разорвать нарушителя быстрее, чем огромная мясорубка. Рефлекс заставил его безотчетно положить руку на кобуру. Напрасный жест – чтобы одолеть нечто подобное, потребуется куда более серьезное оружие.

Йонер выругался – он выронил свою книгу. Это не было следствием неожиданности – его организм не выделял адреналина – просто командир первого взвода тоже инстинктивно потянулся за оружием. Выбирая между книгой и пистолетом, он никогда не ошибался.

- Ах ты рыбья башка!.. Что пялишься? Дьявол, мне стоило догадаться, что мейстер выставит охранение.

- Мы на передовой, - напомнил Дирк, не в силах отвести взгляда от кемпфера. Взгляд невидимых глаз гипнотизировал, как бездонная пропасть, - Никогда не знаешь, где встретишь диверсионный отряд или лазутчиков. Разумная мера предосторожности.

- По крайней мере, он мог принять нас за своих. В конце концов, в некотором плане мы с ним родственники!

- Именно поэтому он еще не разорвал нас на тысячу мелких клочков, которые не склеили бы даже все тоттмейстеры Империи.

Кемпфер наблюдал за ними, немного покачиваясь на своих длинных стальных ногах. В его движениях было нечто грациозное, но слишком резкое для обычного человека. Так могло двигаться человекоподобное насекомое или большая фабричная деталь.

Но он не был ни насекомым, ни человеком в полном смысле этого слова. Это был лишь один из безмолвных стражей тоттмейстера, образовывавших отделение охранения роты. Бездумный, лишенный сознания и разума, мертвец в доспехах. Простейший автомат, в который было заложено лишь одно умение – уничтожать тех, кто хочет причинить вред его хозяину. Или просто появляется не в том месте.

Только примитивные нервные реакции и много злости. Тоттмейстеры обычно достаточно дорожили своей жизнью и защищали ее соответствующим образом.

Кемпферы не носили огнестрельного оружия. Их зачаточный разум был слишком слаб, чтобы справиться с ним. Вместо этого их руки были оборудованы лезвиями сродни штыкам, не такими, как у штальзаргов, а более длинными и тонкими. Один взмах подобным оружием мог с легкостью рассечь человека пополам. Кемпферы обладали нечеловеческими рефлексами, и когда приходило время действовать, действовали без колебаний. Если бы Дирк был в привычных доспехах Легиона и с чем-то более серьезным, чем «Марс», он мог бы надеяться на схватку на равных. Но сейчас он чувствовал себя отвратительно уязвимым.

- Я вызову мейстера, - сказал Йонер и прикрыл глаза.

Выжидающе замерший кемпфер вдруг заворочался и вновь скрылся в листьях. Для столь большого существа он двигался удивительно быстро и ловко. Спустя несколько секунд о его присутствии напоминал только быстро слабеющий запах смазки.