Александр Кучаев - Под новым небом, или На углях астероида

Оставшись один, Игорь припал к земле, пытаясь на слух определить, что происходит на огневой точке противника. Там было тихо. Прошла минута, другая. Ожидание томило. Он уже начал подумывать, что лучше было бы к пулемётчику подобраться ему самому. Впрочем, и Серёжа парень не промах и кое в чём даже превосходит его. Ещё он подумал, что, может быть, и коммандос, воспользовавшись темнотой, пробираются к крепости, чтобы забросать её защитников гранатами. Это было бы худшим из того, что могло произойти. Но вряд ли враг остался бы незамеченным. У стены находятся Гретхен и Илона, а с тыла подходы просматривает Марион, она ответственный и неустрашимый человек.

Повернувшись, Игорь взглянул на опушку леса, темневшую метрах в двухстах за кустарником; где-то там дальше должна быть оборудована база коммандос, не могли же они располагаться просто так, в чистом поле. Но тут течение его мыслей прервала непродолжительная возня со стороны пулемётной позиции, послышались едва слышный звук удара, глухой стон, и снова наступила тишина. Затем до него донёсся тонкий писк синицы. Всё в порядке – это Сергей подал ему условный сигнал.

Охотник уже поднялся, чтобы идти к сыну, как внимание его привлекли шорох у опушки леса и негромкий говор. Он дважды пискнул синицей, призывая к бдительности. Прильнув к ближнему кусту, он достал из колчана стрелу и наложил её на тетиву.

Между тем говор стих, а шорох превратился в звуки шагов. Шли двое, мужчина и женщина, это Игорь определил по поступи. Шли довольно осторожно, но не настолько, чтобы не быть услышанными. «Они уверены, что, кроме них самих, здесь никого нет, – не подумал, а интуитивно постиг охотник убеждение неприятеля. – Вечерние сумерки только-только сменила ночная мгла, и им в голову не пришло, что кто-то уже успел пробраться на их позиции».

А коммандос всё приближались. Они шли не прямо на него, а немного стороной. Вот между кустами показались две фигуры: одна высокая и довольно мощная, вторая пониже и тоньше.

Шедший впереди человек вдруг неведомо как почувствовал присутствие врага. Резко повернувшись к кусту, за которым притаился охотник, он сдёрнул с плеча оружие. Игорь видел, как поднимается ствол автомата, через долю секунды чёрное дуло заглянет ему в глаза.

– Ахтунг! Внимание! – крикнул коммандос, и по голосу Игорь узнал Гюнтера.

Он спустил тетиву, и стрела по самое оперение вонзилась в туловище противника. В то же мгновение он с силой бросил себя в сторону. Раздалась автоматная очередь; заваливаясь навзничь и опускаясь на колени, Гюнтер продолжал нажимать на спусковой крючок. Выстрелы не прекращались, пока не были расстреляны все патроны в рожке. Ещё в падении, стискивая рукоять ножа и делая замах, Игорь уголком глаза заметил, как спутница Гюнтера передёргивает затвор винтовки. Коснувшись земли, он покатился ещё дальше в сторону; раздался выстрел, пуля скользнула по рёбрам, а его нож угодил точно в цель. Женщина-коммандос со стоном схватилась за голову, покачнулась и стала медленно валиться на кусты.

Взяв наизготовку лук, Игорь приблизился к Гюнтеру. Тот был жив и часто, прерывисто дышал. Оперение стрелы торчало из правой части живота. Игорь повернул коммандос на бок – наконечник, вышедший из спины, был сломан и валялся на траве. Игорь подошёл к женщине. Она была без сознания. Нож торцом рукояти угодил ей в висок, и на месте удара вздувалась большая шишка.

За кустами послышался писк синицы, и Игорь ответил успокаивающим посвистом. На прогалину вышел Сергей.

– У вас тут было много шума, – вполголоса проговорил он.

– Да, шума было немало. Наши «друзья» устроили такой тарарам! А как там у тебя?

– У меня всё в порядке. Пулемётчик лежит спелёнатый, будто куколка.

– Ну и замечательно! – Игорь оглядел поверженных коммандос, наклонился, поднял нож и сунул его в ножны. – Только их наверняка не трое было, а больше. Надо бы разведать, где остальные. Но как найти их в такой темени? Жалко, Тарзан обезножел. Он быстро привёл бы куда надо.

– Зато у нас есть «язык». Я имею в виду пулемётчика. Если с ним хорошо потолковать…

– Ладно, идём к нему.

– А с этими что делать?

– Женщину свяжем. И оттащим обоих в сторону от тропы.

Пулемётчик был сильно напуган и на вопросы отвечал с лихорадочной поспешностью. К сотрудничеству его подвигло и сообщение о том, что Гюнтер тяжело ранен, а сопровождавшая его женщина находится в полной власти противной стороны.

Это был тот самый Фридрих, лазутчик, который шнырял зимой в окрестностях скал в поисках убежища беглянок. Он сообщил, что к поселению, спрятанному в крепости, они пришли всем Гросхаузом, даже детей взяли с собой.

– А детей-то зачем? – спросил Сергей.

– Если бы мы оставили их дома, то с ними должен был бы остаться и кто-то из взрослых. А у нас и так каждый человек на счету. Словом, Гюнтер решил идти всей общиной.

– Как кимвры и прочие варвары тысячи лет назад, – с усмешкой проговорил Сергей, вспомнив уроки истории, которые преподавал Уиллис. – Те тоже в походе на Рим тащили за собой и жён, и детей.

– Где находится ваш базовый лагерь? – спросил Игорь.

Фридрих обстоятельно рассказал где и объяснил, как незаметнее к нему пробраться.

– Пауль довольно тяжело ранен в ногу, – сказал он, – и вряд ли окажет серьёзное сопротивление. А вот Клаудиа – женщина безбоязненная, и от неё можно ожидать чего угодно. Но она тоже ранена – в общем-то легко, в мышечную ткань над ключицей.

– Что будем с ним делать? – спросил Сергей, когда допрос был окончен.

– Отведём его к нашим. Пусть там полежит связанный.

Собрав оружие, Сергей и Игорь отвели пулемётчика в крепость. Обоих встретили жаркими объятиями. В нескольких словах они рассказали о том, что происходило в стане врага.

– Покараульте этого, – сказал Игорь, показывая на пленника, снова связанного по рукам и ногам. – А мы проведаем их лагерь.

– Игорь! – воскликнула Илона. – У тебя вся роба слева в чём-то тёмном и липком. О, майн готт, да ты ранен!

– Пустяки. Так, слегка ободрало. Это Патриция, жена Фридриха, с перепугу попотчевала меня из винтовки.

Пленник напрягся, приподнимая голову.

– Господин комендант, прошу отнестись к ней снисходительно.

– Не бойся, Фридрих, никто её и пальцем не тронет, мы народ не мстительный. Можешь отлёживаться, для тебя боевые действия – пройденный этап. И для твоей жены тоже. Марион, найди какую-нибудь чистую тряпку, перевяжи меня.