Марина Казанцева - Свободный Волк

И человек снова направился по заросшей мелкой травкой и загроможденной россыпью камней узенькой тропе меж двух белых отвесных стен. После двух часов пути он миновал круглую поляну со святилищем, над которым два прошедших года словно не имели ни малейшей власти. Здесь было все так же тихо и неподвижно. Человек мельком оглядел долинку и продолжил свой путь на запад.

Перескакивая с обломка на обломок, он был так занят, что не сразу заметил сидящего на возвышении подростка. Тот неторопливо строгал каменным ножом палку, выделывая себе новый дротик. Высокий и худой, с растрепанными белыми волосами, он прищурясь в ярком свете солнца, посмотрел на приближающегося путника.

– Ну, что? Я не ошибся? Разве Ярс Стамайер не вернулся? Человек остановился и с улыбкой посмотрел на парнишку.

– Нет. Ты не ошибся, Джукс. Он вернулся.

Тогда подросток соскочил со своего насеста, и дальше они направились уже вдвоем.

В стойбище их не ожидали. Все занимались своими обычными делами, которых у поморов никогда не бывает слишком мало. Война не тронула селение. Здесь все было удивительно спокойно. Так же чинили сети рыбаки. Так же выделывали кожи. В котле варилось пахнущее жиром варево, сушилась рыба. Старухи, сидя на теплых камнях, шили из моржовых шкур тяжелые зимние одежды. Пищала ребятня, смеялись женщины. Двое пришедших стали у охранного столба и переглянулись, улыбаясь.

Не сразу, но пришельцев заметили, к ним подбежали с гавканьем собаки. Сначала, рычали грозно, а потом, узнав своего, просто приветливо принялись махать хвостами. Принюхались к гостю и отпрянули.

– Йел, Кашо! Йел, Тарка! – сурово крикнул Джукс. – Идем, Свободный Волк.

Все сбежались и в изумлении смотрели на высокого и сильного человека, который был крупнее любого воина в их селении. Красно-рыжеватые волосы густыми прядями обрамляли лицо, имеющее нездешний, чуть медный загар. Широко распахнутые глаза невиданного лилового цвета. Облик Суннара-Т, принца с Джабраила.

Вышел старый Токса. Он побелел еще больше и еще больше исхудал. Но был все так же важен и невозмутим. Но глаза его выдавали затаенную хитринку.

– Приветствую тебя, вождь!

– Приветствую тебя, Вендрикс Юсс!

Горел ночной костер. Взметывались искры. Шуршали набегающие волны, тихо пели звезды. Широко раскрытые глаза упивались таинством ночи, душа насыщалась уходящими мгновениями. И каждое мгновение подобно вечности. Волшебное чувство витало над землей. Все только делали вид, что не замечают, на самом деле, впитывали этот вечер и эту ночь, словно драгоценный дар, который более не повторится.

– Настал твой час. – молвил мудрый Токса. – У сказки будет непременно счастливый конец. Пусть зло погибнет, пусть добро восторжествует. Пусть храбрые вознаградятся. Пусть доблестных увенчает слава. Пусть упокоятся погибшие. Пусть жизнь не прекращается.

– Пусть. – сказал Суннар-Т. – Пусть сказка завершится.

Причудлив и странен мир, в котором мы живем. Темна Вселенная, что нас родила, и необычны вещи, происходящие в ее безмерной глубине. Кто бы знал, куда ведут нас те пути, которыми мы ходим. И едва ли существует тот, кто знал бы, сколько сокрыто в его душе таинственных и удивительных свойств, сколько спрятано в нем бед и радостей! Сколько ждут лишь часа, лишь мгновения, тех сил, что составляют жизнь его. Что за необъяснимая, загадочная тайна тянет души друг ко другу? Что совмещает несовместимое и разлучает неразъемлемое? Что так тревожит и печалит сердце и отчего поет душа? Где объяснение всему, и что причина для всего? Нет ответа, нет ответа…

Но и нет причины, чтобы не попытаться вникнуть в тайну. Нет повода, чтобы отказаться от поиска. Нет желания отвернуться и молчать. Неведение не объяснение для безучастия. Для надменных есть небытие, а для живущих – стремление познать и ошибочность познания, желание любить и боль утраты, верность и измена, обман и правда, разочарование и надежда, мечта и призрак-обольститель. Нет места лишь безнадежности и неутешности. Летающий имеет крылья.

Была некогда одна планета. По странной случайности, какие нередки во множестве миров, на ней так и не появилась разумная жизнь. Она могла бы быть тем гнездом, откуда уйдут в полет и заселят всю Галактику человеческие расы и станут преобладающей расой. Они бы во многом изменились, стали лучше, хуже, но всегда иными. Но этого не произошло. Другая планета стала матерью для единственной расы, которая стремится к расселению.

Однажды на планете появились гости. Такие же бродяги из другого мира, из другой галактики. И пришельцы стали жителями Ихобберы, так они ее назвали. Никто не помешал странному народу владеть планетой. Да и кто бы мог возразить? Ведь, когда синки владели той таинственной силой, что позволяет путешествовать меж звезд и меж галактик, Вселенная была так молода, что каждый из народов, что ныне владычествуют в ней, едва лишь оторвался от своей земли, чтобы посмотреть на звезды.

Чудные путешественники были синки. Мудры, могущественны и бесстрастны. И те, что выжили на Ихоббере после катастрофы, предпочли забыть о своем прошлом. С величием обреченных на изгнание они приняли на себя обет непритязательности, молчания и скромности. И за прошедшие тысячелетия, как водится, утратили всю мудрость, но обрели безразличие. …

Пряжка Эммеяра была не самой старой галактикой, но и не самой молодой. Все было, как должно быть. Расы возмужали и вышли на космические тропы. Синки грезили на Ихоббере.

Прибывающих с визитом на планету встречали с невозмутимостью давно состарившейся расы. Синков принимали за примитивный народ. Они молчали. Им было все равно. Поэтому, когда прибыл Летучий Барс, Ярс Стамайер, они встретили его, как не слишком умного и суетливого ребенка. Немного посмеялись. Немного пошутили. И с безразличием расстались.

Забавный Ярс Стамайер! Он так уморительно смешон со своими маленькими хитростями и повадками менялы! Но безобиден. И синки отнеслись к нему с терпением и снисходительностью, позволяя помотаться туда-сюда по подпространству, чтобы привезти им то, что синкам и не нужно.

Ярс был вправду молод, если судить по корабельным лишь часам. Это подлинное время пилота. Время его жизни. Даже высокомерные синки не могли отрицать того, что он был, как личность, очень привлекателен. Поэтому и не отказались видеть его у себя.

Торговец улетел по своим делам, обещая вернуться. Он облетел немало чужих миров. Торговцев никто и никогда нигде не ждет. Они, как ветер. Как морской прибой. Как дни, уходящие в небытие. Все ветры, все волны, все дни похожи друг на друга. Волна бьет бесконечно. И кажется, что это все одна и та же. Но ни одна волна, как ни один порыв ветра, не есть один и тот же. Ничто не повторяется. Лишь быстротекучесть времени напоминает об ушедшем. Ярс улетел и тем самым приблизил к Ихоббере неизбежную судьбу.