НЕЗАВЕРШЕННОЕ! Восхождение мастера карт 2 - Евгений Валерьевич Решетов

– А будет ли он безопаснее? – выдохнул Лаван, беззастенчиво ковыряясь ногтем в передних зубах.

Брюнетка брезгливо посмотрела на него и скривилась. А я с усмешкой проговорил:

– Ну вот и пришло время демократии. Голосуем. Кто за то, чтобы идти по каньону?

Я поднял руку. Азерра, поколебалась, и присоединилась. А потом и Мелисса вскинула свою лапку.

– Значит, пойдём по каньону, – пожал могучими плечами одарённый. – Главное, чтобы мы ночью не пожалели о нашем решении.

– Мудро, – иронично сказала Азерра, убирая карту в тубус.

– А то, – серьёзно проронил Лаван и победно посмотрел на Мелиссу. Мол, гляди какой я орёл.

– С этим мы решили, – неожиданно мягко произнесла брюнетка, чем заставила меня насторожиться. – И раз уж у нас появилось столько свободного времени, то давайте немного расскажем о себе. Полагаю, нам какое-то время придётся провести вместе.

– Мне нечего о себе сказать, – тут же заявил я.

– И мне, – поддакнул Лаван.

Мелисса же просто тяжело посмотрела на Азерру.

– Ладно, как хотите, – кисло изрекла брюнетка. – Тогда будем молчать.

Ну, в целом, она ошиблась. Мы не молчали, а разговаривали, но не о себе, а о каких-то отвлечённых вещах. Так и скоротали время.

Буря утихла, оставив после себя горы песка. Коней наших знатно припорошило, да и фургон пришлось вытаскивать из песка. Но мы справились. Запрягли лошадей и двинулись дальше по каньону.

На потемневшем небе уже зажглись крупные, яркие звёзды, появился жёлтый рогатый месяц. А тишину нарушал лишь скрип колёс, редкие пронзительные крики ночных летунов и шорох мелких камешков, которые порой скатывались по склонам.

Но не всё коту творог, иногда и мордой об порог. Среди звуков ночи появилось многоголосое короткое, отрывистое тявканье, а на вершине одной из стен каньона стали мелькать смутные тени. Много теней. В длину они имели не больше полутора метров и будто бы стелились над поверхностью.

– Не нравится мне всё это, – прошептал я, следя напряжённым взглядом за животными. – Их уже явно больше полусотни. Нападут, когда найдут, где спуститься.

– Может, выстрелы их шуганут? – понадеялся Лаван, управляя изнурёнными лошадьми, которые начали тревожно прядать ушами и пофыркивать.

– Не хотелось бы проверять, – мрачно проронил я. – Азерра, на карте было что-нибудь такое, что могло бы послужить убежищем? Хотя бы есть какое-нибудь место, подходящее для битвы? А то ведь эти твари окружат нас. Смотри, их стало ещё больше.

– М-м-м… – замычала девушка, напрягая память. – В стороне от каньона был нарисован какой-то храм. К нему вела узкая, как горлышко бутылки, щель. Мы сможем заманить туда этих зверей.

– То что нужно. Показывай дорогу! – обрадованно выдохнул я и вытащил оба револьвера.

Азерра снова развернула карту, которую осветил яркий свет звёзд. А затем она примерила на себя роль навигатора. Лаван же принялся настёгивать лошадей, а те пустились в галоп.

Фургон опять принялся раскачиваться и отчаянно скрипеть. Кое-где его борта даже задевали стены, когда-то бывшие берегами реки, высохшей много сотен лет назад, а то и тысяч. Каньоны ведь так и образуются.

Меня швыряло из стороны в сторону, а мой взгляд был обращён поверх заднего борта фургона. Звери вроде бы скрылись из виду, когда Лаван погнал нашу таратайку по ответвляющейся от основного каньона узкой кишке. Однако вскоре животные ворвались в эту кишку.

Они принялись преследовать нас, точно чёрный шевелящийся ковёр со множеством сверкающих красных глаз. Их многоголосое тявканье отражалось от отвесных склонов, пугая лошадей.

Пора что-то предпринять… Я начал стрелять из револьверов. И мне даже не пришлось целиться. Зверей оказалось так много, что промахнуться было просто нереально. Каждая пуля обрывала чью-то жизнь, но животных данный факт не пугал.

– Бесполезно! – громко прохрипел я, торопливо заряжая оружие. – Тут нужен пулемёт.

– Кто нужен? – промяукала бледная Мелисса.

– Очень сильная магия, – протараторил я, с шумом вдыхая воздух.

– Вон! – ликующе крикнул Лаван. – Вон храм! Да он целый и там есть свет!

Я обернулся и увидел украшенный колоннами и статуями фасад, который в высоту имел метров пятнадцать. Он был вырезан прямо в отвесном склоне. Удобно-то как. Не надо крышу строить и внешние стены. Мне сразу же вспомнилась какая-то Петра… Что за Петра? Откуда я её знаю? Почему я её вспомнил?

Пришлось потрясти головой, прогоняя странные мысли. Сейчас были дела поважнее. Я оценил размер двустворчатых дверей из выбеленного годами дерева и пришёл к мысли, что наш фургон со свистом войдёт внутрь. Вот только бы нас пустили местные обитатели, которые зажгли внутри свет. Его было видно через два оконных проёма первого этажа.

Фургон жутко трясло, поэтому я чуть не вылетел из него, когда через передний борт перебрался на козлы. Уместил тут свою задницу и крикнул в ухо Лавана, чьи глаза от возбуждения горели, как две фары в ночи:

– Двери! Попытайся открыть двери храма, а я тут порулю!

– На! – передал мне вожжи одарённый.

Я схватил их, изо всех сил натянул и заорал:

– Тпру!

Лошади закрутили головами, издавая дикое, напуганное ржание, однако остановились. Лаван тотчас спрыгнул, подбежал к дверям и навалился на правую створку. Она со скрипом стала открываться под тихое шуршание песка, подающего тонкими струйками с потолка.

– Быстрее! – ударил по ушам визг Мелиссы, которая вертела головой, смотря то на воителя, то на приближающуюся орду хищников, щёлкающих челюстями.

– Кого именно ты подгоняешь? – сострила Азерра, пытаясь под юмором спрятать страх. Он корёжил её сочные губы и заставлял подрагивать ресницы.

– Ста-раюсь! – выдохнул одарённый.

Он уже открыл одну створку и стал бороться со второй. Но прежде чем она полностью отворилась, кони без моих понуканий рванули с места не хуже гоночного автомобиля. Они ворвались в храм, а за ними с жутким треском влетел фургон, который резко накренился. Я, будто пушинка, слетел с козел, упал на покрытый песком пол и покатился по нему. Мир завертелся перед моими вытаращенными глазами, а грудь словно сжал железный обруч.

Фургон же с шумом грохнулся набок. Громко заверещали девушки, и заржали кони. А я с кряхтением вскочил на ноги и заметил, что виной катастрофы стало сломавшееся колесо. Его остатки освещали три жаровни, в которых полыхали жёлтые языки пламени. Они стояли возле второй пары закрытых дверей, ведущих вглубь храма. А мы оказались в некоей гигантской прихожей.

Я повернул голову и глянул на парадные двери. К счастью, Лаван уже закрыл створки и запер их на здоровенный засов. Но оставались ещё два двухметровых, узких оконных проёма. Благо, они с внутренней