Виктор Глумов - Солдаты Омеги (сборник)

Впереди грохотали взрывы, строчили автоматы, в вечернем воздухе звуки разносились далеко.

Батальон Грица укатил на запад, на просьбу прислать подкрепление по рации ответили, что ведутся бои и самим подмога нужна. А что еще можно ожидать от Кира?

– Никто не придет, – сказал Лекс, высунувшись из танкера. Оглядел остатки отряда: бойцов сорок. Из них пятеро лейтенантов и четыре сержанта. Куда бо́льшая часть наемников подевалась? Полегли? Или разбежались?

Минут двадцать противник не стрелял.

– Неужто отбили атаку? – сам себе не поверил Кусака, положив автомат рядом.

Выяснилось, что он неплохой стрелок, а соображает так вообще на отлично. Наверное, и пьет для того, чтобы соображалку отключить.

– Похоже. – Лекс спрыгнул на землю и по привычке пригнулся, оглядел развалины.

Из каждого оконного проема могла выглядывать смерть. Город испустил дух, но и мертвецом продолжал жить, как симбионт, и теперь жаждал новой крови, хотел перемолоть чужаков в своей ненасытной утробе. Невозможно приручить симбионта – почему генерал Бохан этого не понимает?!

– Саперы!

Отозвались три сержанта, высунули головы из укрытия.

– Надо бы растяжки поставить, пока затишье, – сказал Лекс. – Делаем так: первый, второй, третий взводы прочесывают окрестности, остальные – на месте. На рассвете попытаемся пробиться к нашим.

В успех операции Лекс не верил: слишком мало их осталось. И блеск в глазах наемников ему не нравился. Если он шел на войну за идеалы Омеги, жаждал навести порядок, то наемники воевали за деньги. Это была не их война, и умирать они не собирались.

– Капитан, мы с тобой пойдем! – вызвался Кусака.

– Нет, вы остаетесь. Глыба, лагерь на тебе. – Лекс понизил голос: – Следи за наемниками, что-то я им не доверяю.

– Капец, командир! – на удивление радостно заключил Барракуда.

– Выходит, да! – так же беспечно бросил Лекс. – И Москве, и нам, а вот Омеге – вряд ли. И Киру – вряд ли… Кусака, вдруг помру и не узнаю – где ты самогон берешь-то?

Кусака сделал невинное лицо, взъерошил патлы, заговорщически улыбнулся и признался:

– Дык это… Половина двигателя под самогонный аппарат переделана! – И заржал.

Барракуда, похлопав его по спине, дополнил:

– Мы Кусаку в шутку механиком называли. Умный, зараза!

Лекс усмехнулся и крикнул:

– Первый, второй, третий взводы! Оружие в руки – и за мной. Саперы, готовьте растяжки! Видите развалины? Прочесываем их. Кого заметите… сами знаете!

Лекс побежал вперед, подавая пример безумства и отчаяния. Он перестал быть собой, впал в сумасшедший, ребяческий азарт. Омега и отец-генерал отошли на задний план. Отец не предает детей. Осиротевшие подчиненные и командиры стали одной семьей, которой вряд ли удастся выжить, и все это понимали.

Прикрывая друг друга, оббежали разваленный дом вдоль и поперек: никого. Переступив труп дикого с развороченной головой, Лекс подал знак саперам. Те обогнули дом и засуетились на подходах. Возились около получаса. Убедившись, что опасности нет, Лекс при поддержке второго взвода отправился обыскивать следующий дом.

Отдых помог Артуру: в глазах больше не двоилось, тошнило меньше, только навалилась усталость и безумно хотелось спать.

Вдалеке гремел бой. Похоже, линия фронта сместилась на северо-запад. Несколько раз на пути попались трупы местных, пожираемые мелкими мутафагами. Мутафаги разбегались, а потом снова приступали к трапезе.

Маузер остановился и выхватил любимый пистолет: прислонившись к железке, сидел оборванец и держался за бок. Обернулся на шум, глаза у него были больные, воспаленные.

– Помогите, – прохрипел он.

Маузер отшатнулся, вспомнив «детишек» в подземелье, Артур тоже поспешил спрятаться.

– Пи-и-ить, – хрипел раненый.

Маузер прицелился и пристрелил его.

– Чтоб не мучился, все равно не жилец.

Пошел вперед, переступил через труп. Артур последовал за ним. С каждой минутой Маузер все меньше напоминал человека, он уподоблялся танкеру, который ведут к неведомой цели.

– Что дальше? – поинтересовался поравнявшийся с ним Артур.

– Что скажешь, мне все равно. – Маузер улыбнулся, и оскал его был страшен. – У меня нет своей жизни и никогда не было. Выберемся из города, там и решим. Ты, наверное, на юг рванешь, к семье. Правильно тебя понял?

Артур кивнул.

– Не хочу тебя разочаровывать, но… вдруг они мертвы? Что тогда? В кетчеры? Застрелишься? Будешь мстить, уничтожая омеговцев?

– А ты сам – куда?

– В Вертикальный город. Говорят, там есть человек, такой же, как я. И туда не добралась, – он сплюнул под ноги, – Омега.

– Тогда я с тобой.

Маузер дернул плечами и застыл, поднес палец к губам, вцепился в автомат:

– Там, впереди, кто-то есть, – прошептал он. – Слышишь?

Действительно, переговаривались и вроде бы стучали камнем о камень. Маузер на цыпочках, пригнувшись, потрусил к длинному пятиэтажному дому, расколотому надвое огромной трещиной. Озираясь, Артур рванул за ним.

Лестница наверх была обрушена. Чтобы взобраться, пришлось подтягиваться на руках. С третьего этажа отлично просматривался двор, где омеговцы, похоже, решили устроиться на ночлег.

Территорию вокруг развалин усеивали трупы местных, омеговцев и, похоже, мутантов. Чернели свежие воронки. Два танкера и грузовик были раскурочены. Вероятно, здесь кипел бой и омеговцы его выиграли, но отстали от своих. Из-за соседнего дома выскочили двое бойцов, отошли на три шага от стены и принялись копошиться на земле.

– Растяжки ставят, – шепотом прокомментировал Маузер, глотнув из фляги.

Из подъезда высыпал отряд и направился к дому, где укрылись Артур и Маузер. Офицер в черном шлеме – судя по нашивкам, капитан – бежал впереди. Несколько бойцов вошли внутрь, остальные замешкались у входа. Артур собрался было бежать, но тут один из наемников выхватил нож и полоснул по горлу сержанта, стоящего спиной. Труп положили у стеночки и, переглядываясь, последовали за капитаном.

– Нам везет, – шепнул Маузер. – Назревает бунт, но все равно лучше спрятаться.

Коридор заканчивался огромным залом, где не так давно жили. Тут валялся почерневший трехногий комод, полусгнившие тряпки, с потолка свисали ободранные обои. Железными перегородками зал делился на комнаты. Очевидно, потом крыша прохудилась и люди покинули насиженное место.

Артур и Маузер засели за проржавевшей до дыр перегородкой.

По коридору прокатилось гулкое эхо шагов. За простыней паутины, колыхавшейся на ветру, Артур различил человека в черном. Подойдя ближе, омеговец повернулся спиной, махнул идущим следом. Сердце билось громко, глушило остальные звуки. Артур прицелился в офицера, и он повернулся боком, скользнув взглядом по убежищу…