Алек Майкл Экзалтер - Ползучая война

В конце концов подполковнику Вайк пришлось нелицеприятно напомнить полковнику Деснец, кто тут и когда был назначен на должность командира бригады без году неделя. И упомянуть о том, как легко превратиться из обожаемой Мамочки Ди-Ди в злую мачеху или в двоюродную тетку с неприличной кличкой.

Ден Деснец опомнилась. Произошло это не сразу после грубого мужского разговора с Хельгой Вайк, а чуть позже, когда ей о том же, однако, в более осторожной и мягкой форме сказал ее заместитель по строевой части подполковник Майник.

Молодо — не зелено. Оно просто пока не покрашено в уставные цвета, миссис Дени.

Сами собой дела на лад не пошли по уставу и распорядку. И все же они выстроились и обустроились надлежащим образом. Потому как Ден Деснец наконец рассталась с неуверенностью в собственных силах и оставила в прошлом терзавшие ее сомнения в том, заслуженно ли она стала командиром бригады и кавалером алмазного петровского креста за твердость и отвагу.

При подготовке к проведению парада памяти и победы Вольных кирасиров принцесса Деснец снова обрела себя самое. Немало тому способствовали ее новый командир кавалергардов майор Санич и ветераны 1-го дивизиона.

Начало новому качеству и росту самоуважения Ден Деснец положила установка обелиска памяти с именам погибших в Террелианской войне. Обелиск в гарнизоне поставили спустя месяц после возвращения дивизиона на Геону.

Бригаду "Крис", ее пять дивизионов предстояло полностью развернуть, но в "Австре-01" у нее уже был свой мемориал славы с пятнадцатью именами геройски павших Вольных кирасиров.

Честь им и слава! То же самое касается и воинов, продолжающих ратным трудом преумножать славные победы былых героев. Ведь на Терреле-Б они были нам соратниками, други-подруги.

— Полковник Деснец, мэм! Разрешите начать церемонию открытия обелиска памяти.

— Прошу вас, начинайте, подполковник Вайк, мэм.

Как только умолкли последние отзвуки гулкого колокола памяти, отключилось маскирующее силовое поле и перед глазами собравшихся предстал строгим матовым серебром десятиметровый пластхрустальный обелиск. На его вершине были высечены золотые буквы с первыми именами павших на поле брани миротворцев бронекавалерийской бригады "Крис".

Раздалась команда "по машинам". И перед мемориалом славы мимо трибуны с командованием бригады, вдоль мест для почетных гостей проследовали 283 боевых машины 1-го бронекавалерийского дивизиона.

Крипперы медленно двигались в полной тишине, абсолютно беззвучно в режиме шумоподавления, молча отдавая дань памяти воинам — мужчинам и женщинам с честью исполнившим долг.

Грозные боевые машины скользили в колонне по четыре, минуя ровные шеренги застывших в скорбном молчании Вольных кирасиров. Лишь один раз кто-то в задних рядах новобранцев коротко всхлипнул…

Окончательно проститься с братьями и сестрами по оружию парадному расчету 1-го дивизиона бригады суперстратных крипперов "Крис" предстояло спустя полтора месяца на параде победы и памяти в космополисе Теремнон.

Накануне вечером перед утренней церемонией прощания с павшими на Террелианской войне полковник Деснец и майор Санич пришли в Кенотаф. Так Вольные кирасиры между собой называют часть комплекса Центрального генетического депозитария Груманта.

В поминовение мертвых, но для живых в Кенотафе хранится посмертный генетический материал военнослужащих, не успевших продолжить себя в потомстве.

Теперь по решению совета ветеранов 1-го дивизиона полковнику Денизе Деснецовой и майору Никитору Саничеву была оказана честь стать родителями-воспреемниками нового поколения воинов.

По традиции служащие Кенотафа оставили их одних. Приемным родителям предстояло в последний раз подумать, готовы ли они взять на себя ответственность за продолжение в детях погибших боевых друзей.

Деснец и Санич смотрели на трехмерные изображения Ига Зирка и Любы Сердич. Глаза в глаза. Две пары мужчин и женщин.

Без слов живые вопрошали мертвых, умоляли простить их за то, что живы, и дать молчаливое благословение.

Иг и Люба им молча улыбались. Что тут сказать? Они приняли как должное свою судьбу.

Такое же решение приняли Ден и Ник. Так оно повернулось, други-подруги.

В те минуты Ден Деснец окончательно и бесповоротно решилась самой носить под сердцем своего сына от Ига Зирка. Сестрой-близнецом ему станет дочь Любы Сердич и Ники Санича.

Господи, опять двойня! Носи и не грусти, Мамочка Ди-Ди. Тебе так положено. Именно этого от вас ждет ваша гвардия, принцесса Деснец…

Ден Деснец отключила голограмму и сообщила о своей решимости рожать Нику Саничу.

— У вас есть возражения, майор Санич, сэр?

— Никак нет, полковник Деснец, мэм!..

Наутро в Центральном парке на Марсовом поле началась общая траурная церемония. В разных местах воинского некрополя в окружении боевых друзей и близких родственников стояли урны с прахом сотен погибших героев Террелианской войны.

Кое-где проходили религиозные обряды отпевания. Где-то произносили поминальные речи. В иных местах тихо или в голос плакали, провожая близких в последний путь.

В назначенный час над Марсовым полем умолкли приглушенные рыдающие звуки реквиема и раздался первый удар колокола поминовения.

Глубокий низкий гул прокатился по Центральному парку. Все замерло…

Со вторым ударом поминального колокола погребальные урны начали устанавливать в колумбариях воинской памяти.

С третьим ударом колокола над Центральным парком воцарилась абсолютная тьма. Спустя две секунды черное небо осветилось 12 кроваво-алыми разрывами прощального фейерверка. 12 пурпурных сердец на мгновение озарили Марсово поле и сгорели без остатка словно жизни тех, кто отдал себя во имя победы…

В наступивших предрассветных сумерках траурные колонны кирасиров двинулись по транспортным лентам к месту проведения парада памяти и победы.

Постепенно разгоралось солнце над Центральным парком. Оно засияло на полную мощь, когда генерал-фельдмаршал Парм Деснец поднялся на трибуну.

Приветствуя победителей, он был краток. Не в упрек им, но в назидание будущим поколениям воителей Груманта фельдмаршал перечислил воинские части, понесшие невосполнимые потери.

1273 погибших требовали отдать им дань уважения. Они тоже победили в Террелианской войне, поправ смерть собственными жизнями.

— Будем же достойны тех, кто сложил головы во имя нашей общей победы, Вольные кирасиры!

Головные уборы снять! Почтим вечную память павших, кирасиры…

После минуты скорбного молчания вновь раздались огненные залпы. На сей раз многоцветная полифоническая феерия дала сигнал к началу праздничных торжеств. Грянул приветственный марш. Грумант и Эйкумена салютовали живым победителям.