Андрей Круз - Эпоха мертвых. Прорыв

- Тогда пошли вниз.

Стальная дверь в подвал захлопнулась за спиной, со всех сторон обступила тишина.

- Дай гранату. - сказал опер, протягивая руку.

- Я сам. - ответил Баталов, отстраняя того от двери.

Громыхнул тяжелый замок, дверь открылась. В пустой тесной камере без мебели сидели на полу двое - испуганные, грязные, один с кровью на лице, потому что Бермана «ломали» быстро и энергично.

- Привет. - сказал Баталов и закатил внутрь РГД-5.

Дверь захлопнулась, оттуда приглушенно донеслись крики, затем грохнуло. Грохнуло неожиданно громко, крики затихли.

Еще дверь, за которой обнаружился перепуганный почти насмерть Домбровский.

- Николай Ильич. - улыбаясь, обратился к нему Усимов. - Должен сообщит вам пренеприятнейшее известие... - тут он выдержал паузу, с удовлетворением наблюдая, как на штанах бородатого системного аналитика быстро расплывается темное пятно. - ... Господин Бурко погиб в результате покушения на него со стороны неизвестных. С ним погибли генерал Пасечник и полковник Салеев. Покушение произошло на торжественном митинге по поводу запуска литейного цеха.

- Как? - не понял тот, даже не замечая своего конфуза.

- Снайперы застрелили. - ответил Усимов на вопрос «как». - С крыши, из дальнобойных винтовок. Хорошие снайперы, профессионалы. Но разговор не об этом, в общем, а о том, что у нас есть с вами прекрасная возможность забыть все неприятные разговоры, что велись в этом здании.

- Не понял... - совсем растерянно сказал Домбровский, скомкав бороду.

- Власть сменилась, если проще. - ответил тот. - На место Главного кандидатур нет. И не будет, Главный был один. Я заменил Пасечника, майор Баталов - Салеева. Вы возвращаетесь на свою работу, потому что кто-то должен рулить наукой. Мы не сумеем. Согласны?

- Да! Конечно!

- Тогда вы свободны. Сейчас поедем обратно, там вы брючата свои смените, а то что-то промокли они у вас... - не удержался от издевательства Иван.

- Ой, простите! - засуетился Домбровский, пытаясь натянуть подол свитера на мокрое место.

- Да ладно, с кем не бывает? Один раз - не педераст! - захохотал собеседник, похлопав ученого по костлявому плечу. - Поехали из этого неприятного места.

- А... Боря со Славой?

- У них несчастный случай произошел. - ответил Баталов. - При обращении с гранатой. Гранаты эти такие... безобразие, в общем. О, слышите? Кто-то уже ожил.

Действительно, из-за соседней двери доносился чей-то дикий крик, вскоре затихший, правда.

- Поехали, Колян, поехали. - подтолкнул Домбровского к выходу Усимов. - Не зависай. Мне еще с жилплощадью сегодня разобраться надо, а то в «господском доме» все больше не те люди живут, надо обмен произвести. А ты жену гони, у тебя же новая на рабочем месте, а?

Домбровский неожиданно покраснел, и Усимов снова захохотал.

- Не ссы, Коля, все будет как на воле!

Белявский появился неожиданно, весь какой-то ошалевший, мы как раз в столовке на завтрак рассаживались. Я был сонный, равно как и сидящая рядом Татьяна - дорвались, называется. Хоть в нашей общажке места для секса не было, приходилось выискивать укромные уголки, но все же находить их получалось. А то как прорвало, то все время в напряге были, а теперь вроде как самое страшное позади.

- Серый, ваш выезд на аэродром отменяется. - сказал белобрысый старлей. - Уполномочен тебя поставит в известность, так сказать. Мы с вами сегодня строимся - и маршем в «Пламя».

- А чего так? - удивился я. - Бурко вообще зассал на контакт идти?

- Грохнули вашего Бурко. - усмехнулся Белявский. - И двух его замов. Тебе привет от Пантелеева.

- Во-от как! - протянул я. - Ну тогда все как надо, есть все же справедливость! Эх, кабы не марш, точно бы напился. Это отметить стоит.

- Серый, в «Пламени» отметим. - влез в разговор Леха. - В стельку, в дым, в задницу. А если Пантелеев еще и жилплощадь нам выделил, то можно и новоселье до кучи.

- Точно, дом не обмыть - сгорит обязательно. - авторитетно заявил Шмель.

- Алкаши, блин. - фыркнула Аня.

- Не тебе судить, мала еще. - наставительно отозвался Леха. - Тебе пока только убивать можно, а пить нельзя. И еще долго нельзя будет, тебе когда двадцать один?

- Поболтай! - разозлилась она. - Убивать мне как раз можно, этого достаточно.

После завтрака столкнулся с Валерой и его вечными спутниками, Матроскиным и Швили.

- Слыхал чего за дела? - пожал тот мне руку. - Привалили Александр-Свет-Владимировича со всеми подвывалами. Не прилетит он тебе на встречу, не обнимет и руку не пожмет. Кто его так, а? Не знаешь?

- Откуда мне? - пожал я плечами. - Я же тут все время сидел. Конкуренты, блин.

- Да откуда у него конкуренты? - хмыкнул куда более опытный в таких вопросах Валера. - Ту чего-то другое. Надо посмотреть, кто там на власть присядет, да насчет него всерьез подумать. Кусок-то сладкий.

- Может быть. - с серьезным видом согласился я. - А сам чего думаешь?

- Баржу мы тут сторговали небольшую, тоже сегодня отвалим. Местные ее до плотины догонят, а там уже мы сами.

- А на хрена тебе баржа?

- Торговать будем. - решительно ответил Валера. - И тут народ еще переселяется, перевезем их за выгоду малую.

- Что за народ? - удивился я.

- Да всякий, кто откуда, кто в местные группировки влиться не сумел. - как-то загадочно ответил Валера, глянул на часы, засуетился, протянул руку: - ну, бывай, удачи, свидимся еще. На Базаре меня ищи, или в Баковке, это на Иваньковском водохранилище. В Баковке даже выше вероятность.

- Понял, спасибо за помощь. - сказал я, пожав широкую валерину ладонь. - Увидимся.

На том и распрощались.

В одиннадцать утра колонна вышла из расположения. БРДМ-2 в качестве дозорной машины, в которой сидели мы с Татьяной и Шмель с Васькой, а за нами вся колонна, к которой пристроились еще два грузовика и БТР-80. Замелькал по сторонам мрачный городской пейзаж вскоре сменившийся серым пригородным, а потом и зеленым загородным, и я действительно вдруг ощутил, что мы едем домой. И уже не так как раньше, крадучись, а уже уверенно, в немалых силах, как по своей земле. Ни мертвяки у нас ее не забрали, ни бандиты, никто. И не заберут.

Не было с нами Сергеича, который погиб в бою. Не было Николая, который пришел к нам добровольцем, и тоже погиб за общее дело. Зато были остальные. Все, кто собрался в один отряд, тот самый, с которым мы спаслись, выжили, а потом сделали что-то такое, чем действительно можно гордиться. И мы этим гордиться будем, наверняка. По крайней мере, мне теперь будет тоже проще смотреть в глаза людям.