Андрей Рукавицын - Карниворы, боги наши

– Коля!

– Мама? – Коля остановился, отдышался немного и, собрав последние силы, рванул на голос.

– Сюда! – сказал голос. – Сюда.

Коля обливался потом и бежал. Под ногами уже не было видно старой керамической плитки, она незаметно перешла в ровный однотонный пол светло-коричневого цвета. От тряски Женя начала просыпаться и завозилась у него плече. Коля остановился, аккуратно опустил её на пол. Она села и протёрла глаза.

– Где мы?

– Скоро будем дома.

Женя огляделась, потрогала рукой гладкий пол.

– А-а-а-а-а! – Женя заорала изо всех сил. – Зачем? Я не хочу, верни меня назад! А-а-а-а-а-а-а-а…

Она оттолкнула Колю от себя и зарыдала, прикрывая лицо руками.

«Нет, только не это!..» – подумал Коля и обнял её.

– Прости, всё будет хорошо… Я всё для тебя сделаю… Прости… Я хотел, как лучше… У нас уже почти получилось… Осталось совсем немного…

Женя постепенно перестала плакать и вытерла лицо. Она вздохнула, встала, взяла Колю за руку и подняла его. Лёгкими движениями Женя поправила юбку, волосы, потом, наконец-то, посмотрела Коле в лицо. Её огромные карие глаза стали опять наполняться слезами. Женя всхлипнула, взяла Колино лицо в ладошки, крепко поцеловала его в губы и сказала:

– Это ты меня прости…

И в ту же секунду на месте, где стояла Женя, остался только еле заметный зеленоватый дымок.

Коля тупо подождал, пока дымок растворился в тумане, затем упал на спину и громко сказал:

– Теперь я точно никуда не пойду!

После короткой паузы тот же самый женский голос ответил ему:

– Нам уже всё равно…

Сколько времени Коля пролежал на полу – час, два, десять, год – понять было невозможно. Постепенно переполнявшие его эмоции – ярость, страх, боль утраты, тошнотворное ощущение предательства – всё это превратилось в тупую тянущую боль где-то в районе желудка… Он проиграл… И ничего нельзя было уже изменить… Всё теперь зависит только от Них… Всё всегда зависело только от них… Так, наверное, чувствует себя человек перед казнью. Очень жалко себя, своей никчёмной жизни, жалко, что всё это было зря, жалко, что не всё успел сделать… Да что там… Ничего не успел сделать, а уже вот она, смерть, смотрит на тебя и ждёт… Но… Ничего уже изменить нельзя… И только где-то внутри тебя сидит выворачивающий внутренности наизнанку животный страх перед неизбежным и слабая, глупая надежда: может, как-нибудь, обойдётся…

Коля всхлипнул, мысленно собрался, сел и посмотрел по сторонам. Туман уже давно рассеялся, но лучше от этого видно не стало. Он сидел посреди огромного пространства без стен и потолка, на уходящем во все стороны в бесконечность светло-коричневом полу.

– И что теперь? – громко спросил Коля.

Он покрутил головой, но не услышал в ответ ни малейшего звука.

– Эй, я с Вами разговариваю! – грубо прокричал Коля. – В молчанку играть будем?

Вдруг ему показалось, что он услышал чей-то лёгкий смех.

– Ты уже на Нас не обижаешься? – спросил его приятный женский голос.

– На кого – на Вас? Вежливые люди обычно представляются сначала!

– Так это люди… – голос мелодично рассмеялся.

Коля встал, снял с себя рюкзак и бросил его на пол. «Обижайся, не обижайся, а делать нечего…» – подумал он.

– Нет, не обижаюсь…

– Жаль… У тебя это так мило получалось. Очень интересно было за тобой наблюдать.

Коля покрутил головой, голос доносился со всех сторон.

– Куда Вы дели Женю? – с вызовом спросил Коля.

Тишина…

– Эй, я вопрос задал! – рявкнул изо всех сил Коля.

– Какой ты… – мягко прошелестел голос. – Мы не отвечаем на очевидные вопросы. Ты сам знаешь, где она.

– Она обратно на ферме?

Голос хихикнул.

– Мы даём каждому только то, что он действительно хочет.

– Неужели? – переспросил Коля с сарказмом. – Вы такие добрые и заботливые? И за всех знаете, кто что хочет?

– Вы сами делаете выбор, мы всего лишь его реализуем…

– Почему я тогда здесь оказался?

– Потому, что ты не знаешь, чего ты хочешь.

– Не правда, – яростно крикнул Коля. – Я Вам написал чего я хотел… Я хотел в деревню, домой…

– Но Женя туда не хотела.

– Она бы привыкла, ей бы понравилось…

Голос поцокал языком слегка и сказал:

– У маленького мальчика отняли любимую игрушку, у-у-у-у-у… хи-хи-хи-хи…

Коля пнул рюкзак изо всех сил и сел на пол. «Со мной играют, как со щенком…» – подумал он.

– Конечно, как со щенком. Такой милый, злобный щеночек, столько у тебя эмоций, это так смешно, бу-бу-бу, – голос улыбался.

Коля уткнулся головой в колени и попытался ни о чем не думать. Но в его голове всё равно крутились образы Жени, Егорыча, фермы, коров на прогулке, мясобойни, младенца, которого он украл оттуда…

– Мы всё равно всё слышим, – нараспев сказал голос.

– Ну хватит уже! Мне надоело! – крикнул Коля.

– А нам нет!

– Ах так! – Коля вскочил, подхватил рюкзак и побежал. Сначала он пытался считать шаги, но потом сбился и просто старался бежать ритмично, не сбивая дыхание. Рюкзак прыгал по спине, пот ручьями бежал по лицу, по шее, по всему телу. Вдруг впереди замаячила какая-то точка, Коля прищурился, всмотрелся и понял, что это скамейка. Обычная деревянная скамейка, крашенная тёмной краской. Коля прибавил шагу, подбежал к ней, сбросил рюкзак, тяжело дыша, и плюхнулся на скамейку. Рядом с ней на полу стоял невысокий фонтан с питьевой водой. Его струя поднималась вверх и рассыпалась на десятки мелких блестящих капель, которые с громким стуком падали на металлическое дно фонтана и исчезали в крупных отверстиях. Коля с жадностью начал пить, помыл лицо в струе прохладной воды, намочил руки и протёр шею.

«Какой-то идиотизм, откуда здесь вода?» – Коля осмотрелся. Всё тот же коричневый бесконечный пол.

– Полегчало? – спросил его голос.

– Да, значительно. – Коля закинул ногу на ногу и развалился на скамейке. Пробежка здорово освежила голову, ему показалось, что он знает, что дальше нужно делать.

– Мы можем, наконец, поговорить серьёзно?

Голос хмыкнул.

– Ну давай, у Нас есть пять минут, – ответил он на этот раз глубоким мужским баритоном.

– А потом? Что будет через пять минут?

– Тебе надо будет сделать выбор, так что лучше не трать время зря! – голос потерял последние оттенки игривости.

– Спрашивать, кто Вы – бесполезно?

– Да, тебе этого не понять.

Коля замялся, думая над следующим вопросом. О чем можно спросить всемогущего и всезнающего Бога? В его мозгу крутились тысячи вопросов, но ни один из них не казался подходящим.

– Я умру?

– Конечно…

– Сегодня?

Голос хмыкнул:

– Нет, ты умрёшь позже…