Сергей Зайцев - Куэнкэй

Они остались стоять бок о бок в центре расчищенного воинами места, Содоруй-Да и Бодоруй-Ша, застыв перед началом схватки. При круговом зрении и чутье они не нуждались в изменении поз при разговоре, но ритуальная схватка требовала иного. Оба должны были выдержать необходимое по ритуалу время, показывая тем самым, что настоящему вождю чужда позорная спешка. Уступить власть без поединка – величайший позор для вождя, такой вождь не достоин мудрых предков.

Время истекло, и могучие воины резко отпрыгнули друг от друга, разворачиваясь в прыжке. Старые суставы подвели Содоруй-Да – он чуть замешкался, прыжок вышел тяжеловесным, а разворот закончился чуть позже, чем следовало. Когда лапы вождя утвердились на мягкой почве, взрезав когтями мох, хвостовое жало Бодоруй-Ша уже летело в его голову, целясь в глазную впадину. Но вождь недаром прожил длинную жизнь, и участвовал во многих смертельных схватках, давших бесценный жизненный опыт. Он припал на передние лапы, пропустив жало соперника над головой, и тут же вскинулся, полоснув когтями по хвосту Бодоруй-Ша. Реакция претендента оказалась отменной. Мощные когти вождя лишь едва задели хвост, царапнув гребневые позвонки, а старейшина тут же прыгнул вперед, вложив в удар свой вес. Голова воина с сухим треском врезалась вождю в грудь, страшнейший удар оторвал тяжелое, но старое тело от земли, подбросил в воздух. Содоруй-Да попытался зацепиться за почву когтями задних лап, не дать себя опрокинуть, но хвост соперника, изогнувшись в замахе, уже летел к его лапам… Вождь перехватил выпад, хлесткое соприкосновение переплело хвосты куарай, треск встретившихся костяных игл звонко разнесся по лесу. Тем самым старейшина избежал падения и ринулся в атаку сам.

Наблюдавшие за схваткой воины возбужденно вскинули хвосты вертикально, выражая одобрение вождю. Кому-то из них предстоит в будущем участвовать в подобном единоборстве. Куэнкэй-Ну наблюдал за схваткой жадно, он был уверен, что такой поединок для него ближе, чем для всех остальных…

Передняя лапа Содоруй-Да метнулась вперед, целясь когтями в горло соперника, но выпад не достиг цели. Бодоруй-Ша ловко уклонился, и тут же напал сам. Хвостовое жало полоснуло вождя по плечу, лишь чуть промахнувшись мимо горла, морщинистая плоть разошлась под ударом, обнажив кость. Рана оказалась серьезной, вождь невольно припал на лапу, сорвав собственный прыжок, и соперник тут же мощным прыжком вскочил на него сверху. Лапы Содоруй-Да подломились. Под гнетом тяжести тела старейшины он рухнул на землю, распластавшись в униженной позе побежденного. Жало изогнувшегося хвоста старейшины, неподвижное как камень, тут же замерло напротив центральной глазницы поверженного, в любое мгновение готовое ужалить. Ужалить смертельно.

Но Содоруй-Да уже смирился с участью.

Бой окончился.

«Ты достоин занять мое место», – с мрачной обреченностью известил Содоруй-Да, не шевелясь под тяжестью соперника».

«Отныне ты просто Содоруй», – со сдержанным ликованием (не подобает вождю радоваться, как «Ну») изрек новонареченный Бодоруй-Да, – и больше не имеешь права на решения. Но твой жизненный опыт послужит во благо племени. Нам нужен новый наставник, старый слишком плох для правильного обучения молодняка. Твои сомысли я тоже не оставлю без внимания».

И лишь после этого медленным, полным достоинства прыжком соскочил с бывшего вождя. Содоруй так же медленно оторвал тело от земли, распрямляя ноющие после схватки лапы. Рана на плече болезненно горела, но его боль уже не имела значения ни для кого.

«У тебя уже есть сомысленник, – с ядовитой горечью заметил Содоруй. – Сдается мне, молодому „ну“ есть что поведать нам. Он наблюдал за чужаками больше нас. Да, я признаюсь в своей поспешности – я напрасно не выслушал его при встрече…

«Рассказывай», – приказал Бодоруй-Да, нацелив в голову Куэнкэй-Ну подрагивающее особым образом хвостовое жало – внешний знак внимания лидера к имеющему важные сведения.

Куэнкэй-Ну был доволен. У него все получилось. Он мудр и прозорлив, как прежний вождь… Нет, он гораздо умнее! Ведь наказание, принизившее его до безголосого, позволило ему в конечном итоге возвыситься. Поэтому он гораздо умнее и Содоруй, и Бодоруй-Да. Его острый ум торил собственную жизненную тропу, подчиняя желания воинов своим желаниям даже без их ведома.

Да. Он расскажет. Но теперь он расскажет как триумфатор, а не как безголосая тварь, и его слова будут иметь подобающий вес.

Не раскрывая своего сознания полностью, теперь он это умел, Куэнкэй-Ну показал все, что видел во время наблюдения, сопровождая показ сопутствующими выводами. Каждый его мыслеобраз падал на благодатную почву, прорастая взиманием присутствующих.

При упоминании особенного гацу – стража, Ошарсайя-Да вмешался в его рассказ:

– Прав твой «ну», Бодоруй-Да. Тот чужак достойно сражался. Он был ловок и стремителен, он успевал там, где не успевали медлительные неживые стражи. Другие гацу были не опаснее новорожденного потомства. Мы смогли бы сломить и этого чужака, но он скрылся в гнезде. Гнездо не пустило нас дальше, ушло в небо. А у нас нет троп в небо, как у гацу-из-гнезда.

– Покажи схватку со стражами гацу, – потребовал Бодоруй-Да у вождя мантулис. Сейчас, после ритуальной схватки сильнейших, его авторитет был значительно выше, чем у вождя мантулис, и тот не стал возражать. Свой авторитет ему предстояло укрепить в ближайшее время в собственном племени, так как претенденты на его место обязательно найдутся.

– Да, – согласился Ошарсайя-Да, – смотри.

Он слегка наклонил крупную голову, сосредотачиваясь, и воскресил память недавней схватки…

Схватка впечатляла. Мантулис прибыли к гнезду чужаков со многими сильными воинами, и потеряли большую часть так быстро, что едва успели отступить. Затем гнездо ушло в небо, оставив своих неживущих, и сражение, не ведущее к добыче пищи, потеряло смысл. Мантулис ушли, а стражи чужаков остались, преследовать они их не стали. И сделать с ними ничего нельзя, как убить тех, кто и так мертв?

Заявление Ошарсайя-Да озадачило Куэнкэй-Ну. Он помнил, как мимоходом справился с первой встреченной мертвоптицей чужаков, и полагал, что так же можно справиться и с неживыми стражами. Возможно, так как стражи больше мертвоптиц, мантулис стоило попробовать объединить усилия, ударить по каждому слившимся сознанием лапы … Впрочем, у них просто не было времени сообразить. Зато это время оказалось у Куэнкэй-Ну. Еще одно преимущество, ведущее к возвышению? И впрямь, может, у него какой-то особенный жоэстэ? Тогда нужно выбрать удобный момент и воспользоваться этим преимуществом. Куэнкэй-Ну краем сознания отметил в небе одну из мертвоптиц, бесцельно парящую над лесом. Охотники не обращали на них внимания, потому что эти создания не несли ни пользы, ни опасности. Судя по направлению ее движения, она должна была пройти как раз над охотниками, но сейчас была еще далековато, и трогать ее было рано…