Сергей Тармашев - Наследие

Лишь после того, когда активный агент уничтожит последнюю искру жизни на планете и полностью лишится пищи, он быстро погибнет от голода, сконструированный иметь короткую, но кровожадную жизнь. Лишенный возможности питаться, агент погибнет в течение нескольких суток, и его останки образуют на поверхности планеты некую питательную среду. И тогда начнется вторая фаза проекта «Наследие». Автоматика приступит к распылению по поверхности планеты генного банка, сначала необходимые бактерии и микроорганизмы, затем семена, позже будут разморожены и выращены эмбрионы животных. Что-то удастся, что-то не сработает, выкладки «Наследия» давали расчетную цифру успешного приживания в новой биосфере элементов генного банка в 68%, и эта цифра была признана стоящей существования проекта. Земля будет спасена.

Вот только человеку на этой обновленной планете не будет места. Если кто-то и доживет до часа активации «Наследия», он неизбежно погибнет под действием активного реагента. Именно поэтому Шаро Предрекшая спрятала проект глубоко в недрах горы, затерянной в сердце Китая. Она не хотела смертей. Лиги или чистые – она не делала между ними разницы, для нее все они были людьми. И она до последней своей минуты надеялась, что они одумаются. Как после нее надеялся каждый из ее последователей, свято хранивший жестокую тайну «Наследия».

Дик сидел на полу, обхватив голову руками, и молча смотрел в пустоту. Он не знал, что делать. Он нашел «Наследие», но после всего, что узнал о нем, успел пожалеть об этом бесчисленное количество раз. Лучше б он его не находил. Что дальше? Этот вопрос неподъемным камнем давил на сознание. Оставить все как есть? И обречь всех тех, кто с надеждой доживет до исхода Трехсотлетия, на мучительную смерть? И потом, куда деваться самому? Остаться в центре управления до скончания века? А может, надо сообщить о находке в Альянс? Но если правительство сочтет «Наследие» опасным и попытается уничтожить его, не вырвется ли смертоносный агент наружу? Или, если проект продолжат держать в секрете, не просочатся ли сведения о нем к кому-нибудь неадекватному, пылающему неукротимой злобой на весь мир? Недаром Шаро Великая защитила дорогу к «Наследию». В пещерах под монастырем поддерживался искусственный микроклимат, в котором существовал специальный генетически сконструированный вирус, уничтожавший органику, в том числе и живые организмы. Только генетически чистый человек мог дойти до входа. Но если сумасшедшим маньяком окажется чистый человек? Что тогда? Периметры бессильны перед атакой «зеленой слизи».

Когда эта мысль впервые пришла ему в голову, Дик первым делом попытался отключить «Наследие». Сделать это оказалось невозможным. Он оползал каждый миллиметр центра управления и ощупал каждую интерфейсную панель, но программа не предусматривала сам факт отключения проекта. Провозившись полдня, он нашел команду активации лифта, ведущего в генный банк. Спустившись в бескрайнее хранилище Дик долго бродил среди бесконечных рядов криогенных установок и микроклиматических термосов, десятками этажей уносящихся к теряющимся в темноте каменным сводам. Могучие механизмы и сверкающие гальванизированными поверхностями неизвестные устройства, замершие в ожидании своего часа, молчаливыми гигантами замерли в полумраке колоссального помещения. «Наследие» бесстрастно вело отсчет, и Дик, чувствовавший себя муравьем среди тысяч исполинов, не мог понять, как должно распорядиться полученным знанием.

Это чувство беспощадно жгло его изнутри. Мрачные картины последствий открытия «Наследия» в его воображении перемежались с радужными. Не может быть, чтобы люди не дожили до дня Возвращения. Человечество просто не может выродиться и исчезнуть. Мы выдержим, наши потомки выдержат. И когда «Наследие» начнет свою работу, они будут готовы. Они разработают средства защиты и в безопасности переживут удар активного агента. А потом, когда пройдет вторая фаза, выйдут в чистый мир и возродят великую цивилизацию! Вот, вот, как все будет на самом деле! Наука и здравый смысл будут во главе угла, кто будет заботиться о своих личных мелочных интересах перед лицом всеобщей опасности? Никто! Это же элементарно!

Эта мысль сразу расставила все на свои места и придала ему бодрости. Он должен обо всем рассказать Президенту Рокфеллеру. Политические дрязги с оппозицией и борьба за власть сразу же отойдут на второй план. Альянс бросит все силы на создание способа противостоять активному агенту и таким образом сохранит остатки человечества. Тем более, что теперь, когда «Наследие» найдено, все узнают о том, что возрождение планеты возможно. Оставшиеся ЦСГР объединятся в работе над общей проблемой, и перед совместными усилиями ученых двадцати семи Центров не устоит никакая задача.

Дик принял решение и направился к лифту. С непривычки он запутался в бесконечных проходах между грандиозными стеллажами и вместо лифта вышел к стене. Он уже собирался повернуть обратно, как его взгляд что-то привлекло. Дик подошел поближе. В самом углу колоссального помещения он увидел маленькую красную дверцу с надписью на незнакомом языке. Чуть ниже русские слова дублировались китайскими иероглифами. Надпись гласила: «Экстренное ручное управление». Дик потянул за ручку, дверца оказалась незаперта.

Прямо за ней в стену была вмурована небольшая стеклянная панель, за которой тускло светились какие-то цифры. Дик присмотрелся, пытаясь прочесть едва заметные иероглифы, нанесенные под русскими названиями у элементов управления. Элементов было всего два. Маленькое гнездо с торчащим ключом и крупный тумблер. Над тумблером стояла надпись «Грузовые ворота», два его положения были отмечены словами «открыты» и «закрыты». Рычажок тумблера был установлен в положение номер два. Надпись над гнездом с ключом гласила: «Проект „Наследие“, и имела три положения: „принудительная остановка“, „экстренная активация“ и „обратный отсчет“. Ключ находился в положении „обратный отсчет“. В самом верху приборной панели располагалось цифровое табло, отмеченное надписью „время до активации“. Электронная панель отсчитывала секунды в обратном направлении, и Дик не сразу понял, что видит обратный отсчет времени до запуска „Наследия“. Девяносто два года, три месяца, шестнадцать дней, четыре часа, двадцать три минуты и восемь секунд.

Дик некоторое время смотрел, как истекают секунды, неторопливо приближая роковой миг, после чего размахнулся и со всей силой ударил в стеклянную панель кулаком. Хруст кости слился с треском разбивающейся панели, и руку словно пронзило раскаленным ножом. Дик, поскуливая от боли, поднес ко рту пылающую огнем руку и слизнул выступившую из пореза кровь. Едва боль немного утихла, он протянулся к ключу и решительно повернул его в положение «принудительная остановка». Раздался щелчок, и цифры обратного отсчета застыли, словно нарисованные. Для надежности Дик потянул ключ на себя, но тот не поддался. Тогда он закрыл дверцу и поспешил к лифту.