Майкл Когг - StarCraft: сборник рассказов

Экс-Майк дергался, но стихал. Протосс оказался ловчее.

Но будто грохочущий гнев самого злобного божества зергов, раздался взрыв…

«…Ник?»

В воздухе висел смрад. Кислород практически весь выгорел. Трудно дышать. Из ушей течет кровь.

(это демоны по мою душу пришли… черные и полупрозрачные… и с отрубленными конечностями)

«Ник!»

— Лла-Ксан? — Ник очнулся. Саднящая горечь осознания еще не влила лакричную сукровицу в вены, и он просто обратился к Темному тамплиеру: — Лла-Ксан?

«Да, Ник… я думал, среди нас четверых первым умру я, но судьба распорядилась иначе».

Ник огляделся. От террозерга и камикадзе-Зилота не осталось и молекул. Танилар принял удар на себя, все сто процентов.

«Подойди», — скомандовал Лла-Ксан.

— Они мертвы.

«Да. И каждый ушел своей дорогой — как и мечтали. Один возродится каким-нибудь зерглингом — и никогда вновь не ощутит ни радости, ни горя, этой "обузы"; второй вольется в Общую Память. Не плачь о мертвых, терранин, ибо тебе следует позаботиться о живых».

— О ком?

«Подойди», — повторил Темный тамплиер.

Призрак подчинился, обрубленно-автоматически. Что еще остается?

Лла-Ксан протянул Нику что-то небольшое, залитое прохладной кровью протосса.

«Мой меч-имплантант… я вырвал его из руки…»

Призрак присмотрелся: плащ имитировал порядок, однако под полосатыми лохмотьями не было… ничего. Правая рука снесена почти начисто — стандартная тактика зергов при битве с Темными тамплиерами и Зилотами, а сам Лла-Ксан выковырял "основной компонент", грудная клетка — месиво с белыми вкраплениями кости. Ника затошнило, но он аккуратно принял квинтэссенцию смертоносного оружия.

«Когда я уйду», — продолжал Лла-Ксан, — «возникнет пси-вспышка, и я направлю ее зажечь мой меч. Он заменит тебе твою винтовку…»

«Кадета.» — мелькнуло мысль у Ника. — «И он карабин, а не винтовка».

«…Используй невидимость».

— Но… куда идти? Я так и не нашел Зератула!..

«Неважно. Следуй за светом. Тассадар пришел сюда». — Дыхание Темного тамплиера прерывалось, но телепатемы лишь слегка тускнели.

— Тассадар? Этот… он сжег наши миры!..

Лла-Ксан не ответил. Направленно. Колючие кристаллы вины и темные воды горечи, и трава могил погасших кристаллов были в не-ответе. При желании, Ник сосчитал бы кольца планет и туманности зарождающихся галактик одного невысказанного ответа, но времени не оставалось.

— Я сделаю, — сказал Ник.

«Адун Торидас», — вспыхнули алым глаза Лла-Ксана.

Ник закрыл глаза, и сине-черная молния затронула лишь его веки.

А потом… потом он увидел пустоту — ни трупа, ни обрывка плаща, лишь лужица крови — и бледный огонь в артефакте-имплантанте.

Ник активировал невидимость, и выскользнул сквозь дыру — последствие взрыва — в стене. Он брел в полуобмороке, и так же, сквозь металлический аромат чужой крови, резал встречных зерглингов и гидралисков.

«Следуй за светом»…

Светлая Пси вела его, словно ровный и мощный позывной. Ник забыл, что Тассадар — неприятель, палач… сейчас он должен был помочь ему. И освободить Зератула.

Во имя Танилара, что пожертвовал собой.

Во имя Лла-Ксана, что отдал свой Аспект Воина — терранину.

Во имя Майка, который так и не нашел своего Пути…

…Он выполнил миссию. Он вырезал зараженных людей, что пытались подорвать собой маленький отряд Тассадара. Когда основных детонирующих сил не осталось, лезвие Тьмы перекинулось и на «просто зергов»…

И когда безумие отчаянной последней битвы в жутких переходах инвазированного комплекса Конфедерации спало трупиками зергов и телами полузнакомых людей, и Тассадар вошел в камеру Зератула, за ним скользнула молчаливая бесплотная тень, которую чувствовал только сам экс-Вершитель, но почему-то не сообщал своим спутникам.

И тогда Ник скинул ненужную теперь невидимость, и безмолвно протянул Зератулу имплантант Лла-Ксана.

Затем повернулся и ушел, и воины-протоссы не останавливали его.

А сам Ник думал, что он-то хотя бы сделал Выбор — как Человек, как избранный, как носитель Искры Вечного…

Или ему так только показалось?

Дым. Желтый дым горящей органики поднимался над джунглями Айура. Некогда пьянящие ароматы цветов, сырой земли, послегрозового озона, вытеснил чадящий ядовитый смрад. Армированные ботинки скафандра-хамелеона почти полностью скрывались в едкой токсичной серо-коричневой массе. Сам скафандр тоже принял цвет этой массы, перемежающейся с черными разводами сажи и дыма. Человек-Тень стоял не двигаясь. Все, кто был с ним погибли. Разряженная винтовка удобно лежала на скрещенных руках. Любимая, и лучшая подруга — Курсантка, что заполнила пустоту от потерянного Кадета. Несмотря на отсутствие боеприпасов и одиночество, Призрак не утратил присутствия духа. В конце концов, он достиг цели.

Его цель, свернувшаяся калачиком гигантская личинка, лежала перед ним. Массивная, с рудиментарными конечностями, величиной с два осадных танка, она ритмично сокращалась, словно пытаясь уползти.

«ПУТЬ ЗАВЕРШЕН, ЧЕЛОВЕК». — Частота сокращений существа менялась в такт испускаемым пси-сигналам.

«Завершен?… Может быть», — Призрак не проявил никаких эмоций.

Он просто смотрел не нее и ждал.

«И вот ради этой жалкой твари я прошел путь от Чау-Сара, до колыбели цивилизации протоссов…». Не-далеко от Призрака лежал мертвый огнеметчик, но человек даже не пытался подобрать его оружие и полыхнуть несущей смерть всему живому струёй по, казалось бы, беззащитному врагу. Он продолжал стоять и смотреть.

«С той поры многое поменялось Следопыт…»

«Да Спайсидиус», — Призрак повернул голову в направлении ментального сигнала, — «но одно осталось неизменным — наш Враг. Наш Должник».

«Он пред нами».

Верховный жрец религии Кхала не касаясь земли приблизился к человеку и остановился. В отгремевшей пять минут назад битве Перворожденному крепко досталось от многочисленных миньонов церебрала Сверхразума. Но верховный тамплиер выжил. А все остальные собратья-протоссы — мертвы. Алые глаза сверкали маяком гнева. Серебристая мантия была разорвана в нескольких местах, один наплечник отсутствовал. Ритуальную полумаску в пылу сражения сорвал шальной зерглинг. Голубые искорки пробегали по золотистым письменам на одежде, от кристалла к кристаллу, концентрируясь в разрушительную энергию ярости сына Айура.

«Нам многим пришлось пожертвовать, многое пережить, прежде чем мы дожили до этого момента. Но мы достигли цели. Наш подвиг займет достойное место в Архивах тамплиеров».