Семён Кушнир - Абсолют (СИ)

Адам пил кофе, и думал. Ему нравилось думать. Не так сильно, как гулять при луне, но нравилось. Ещё ему нравилось слушать шёпот леса и смотреть на морских свинок. «Интересно, а что нравится Еве? Правда, это не моё дело, но…»

— Ева…

— Что?

— Ты когда-нибудь видела морских свинок?

— Нет.

— Они очень красивые…

— Я их никогда не видела.

Адам подумал, и снова спросил:

— Ева…

— Что?

— А что тебе нравится?

— Решать судоку.

— И всё?

— И писать программы.

— А слушать шёпот леса?

— Лес не шепчет. В кронах деревьев шумит ветер, что создает эффект шёпота.

— Но если представить…

— Адам, Ева же у нас лишена воображения, ты не забыл? — влезла некстати проснувшаяся Огри. Адам с укором на неё посмотрел, но на Огри это не произвело ни малейшего впечатления.

— Верно. — ответила Ева, и достала новый сборник судоку.

«Эх, Огри, Огри… Нельзя же так с людьми… Но и это — опять-таки не моё дело…»

Адам снова вздохнул, и стал смотреть в окно. «Буду ждать заката. Наверное, после такого красивого восхода и закат будет замечательным. А что касается Евы и судоку… Её время — её выбор. Меня её выбор не касается, и хватит об этом».

Автобус продолжал мерно катиться по дороге. Больше чем чужое мнение Адам уважал только право выбора, которое, как известно, должно быть у каждого человека.

Когда автобус подъехал к высокой стене примерно десяти метров в высоту, Адам подумал, было, что место назначения достигнуто, однако, Арм быстро его в этом разубедил.

— До института ещё добрых две сотни километров. Просто отсюда начинается охраняемая зона, потому и стена тут стоит. Нам сейчас около двадцати километров вдоль неё ехать, потом внутрь попадём. После небольшой проверки…

Профессор нахмурился.

— Что за проверка? — насторожился Адам, но Арм не ответил, погружённый в какие-то свои мысли. Автобус продолжал мерно катиться по хорошей, гладкой дороге. Адам снова уставился в окно, но в этот раз его обзору помешала стена.

— Ева…

— Что?

— Какую проверку мы будем проходить по прибытии?

— Не знаю. Видимо, стандартное медицинское обследование.

— Мы же проходили его перед отъездом, разве нет?

— Я же сказала, что не знаю.

— А, обычная медицинская проверка. Не волнуйся. — улыбнувшись, хлопнул Адама по плечу профессор Арм. — Хочешь ещё кофе?

— Нет, спасибо.

— Ну, как хочешь. А я, пожалуй, тяпну ещё чашечку…

Адам вздохнул и закрыл глаза.

Разбудил Адама профессор Арм, мягко толкающий его за плечо.

— Хэй, парень, мы проехали пропускной пункт. До прибытия пара часов. Ознакомился бы с факультетами, что ль, тебе же сразу выбирать придётся на какой поступать…

— А?… То есть, как проехали, а почему меня не проверяли? — Вытаращился Адам. Арм отвёл глаза, и пояснил:

— Ну, ты же знаешь, что у тебя аллергия на Оркадий, вот и обследовать солметром тебя нельзя. Как и Еву, кстати…

Адам поежился.

Профессор был прав, их с Евой никогда не обследовали солметром. Как-то раз, ещё в школе, Адам проходил стандартное медобследование, и в момент облучения солметром упал в обморок. Несмотря на таблетку, которую его заставил выпить утром Арм… Видимо, с Евой случилось нечто очень похожее…

Размышления Адама были бесцеремонно прерваны громким женским визгом, звуком падения тела, а затем достаточно грубым ругательством, донесшимися из душевой комнатки.

Минутой позже из кабинки выскочила Ева, вся в слезах, завёрнутая в полотенце, и стала что-то искать на полу. Стоявший лицом к девушке Ян вдруг удивлённо спросил:

— Ева, ты носишь линзы? С каких пор?

— Какие ещё линзы?! Я потеряла серёжку, помоги найти!!

Тут уже пришла очередь удивляться Огри, которая до этого момента усиленно изображала сон.

— Какую ещё серёжку, ты же их не носила никогда! Спятила, наконец, от соседства с нашим Эльфом?

Адам поморщился. Кличку «Эльф» Огри ему дала после того, как он заснул на ветви дерева, стоявшего возле их дома и свесился головой вниз, хоть и не упал. И хотя Огри утверждала, что это, дескать, из-за длинных серебряных волос, Адам прекрасно понимал, откуда растут ноги у шутки.

— Ладно, Эльфов, Гномов и Троллей давайте оставим на потом. Что там у Евы стряслось?

Арм выглянул из кабины фургона, внимательно осматривая место происшествия. Адам обратил внимание на мелкие капельки пота на лице профессора, и на нервные нотки, звучавшие в его голосе. Арм тщательно пытался скрыть свой страх. Но чего он боится?…

Ева вдруг перестала шарить по полу, выпрямилась, посмотрела на Арма, о чём-то на минуту задумалась и выдала -

— Прошу прощения за своё поведение. У меня сейчас дни, в которые разное может произойти.

Ян хихикнул, Огри стукнула себя ладонью по лбу, а профессор… А профессор облегчённо вздохнул и захлопнул дверь в кабину.

Спустя пару минут Адам спросил у севшего на своё место Яна:

— Слушай, а почему ты спросил её про линзы?…

— Ну так… Я когда столкнулся с ней, у неё глаза голубые были.

— Чушь. — Адам зевнул, потянулся и повернулся к окну, — Когда она перестала шарить по полу, я увидел ее лицо. Глаза были зелёные, как и всегда. Времени, чтобы снять линзы, у неё просто не было.

— Показалось, наверное.

— Да, наверное.

Институт представлял собой огромный комплекс зданий — три общежития по пятьсот комнат в каждом, семиэтажное центральное здание в форме подковы, где проходили занятия, и несколько десятков подсобных сооружений.

Все номера в общежитиях были одноместные и одинаковые, как братья-близнецы. Кровать, компьютерный столик, тумбочка с небольшой лампой на ней, два комода и, почему-то, хрустальная люстра, оказавшаяся, правда, при ближайшем рассмотрении всего лишь стеклянной. В каждом номере так же была ещё одна комната — как выразился Ян, «all inclusive».

На самом деле, институт, и правда, напоминал пятизвёздочный санаторий. По территории института и прилегающему к нему огромному лесу было разрешено свободное перемещение, но не далее чем на пять километров вглубь. Однако были некоторые места, недоступные студентам. К самым «запретным» относилось помещение охраны, подземный этаж в главном здании «Абсолюта» и ещё несколько подсобных зданий, на дверях которых всегда висел замок.

Занятия в институте ежедневно проходили по одинаковому расписанию, по парам в два часа каждая. Завтрак в столовой — 9:00, потом две пары, два часа свободного времени, в 15:00 — обед, потом ещё две пары и час свободного времени. Ужин был в восемь, а после одиннадцати часов вечера перемещение по территории института запрещалось.