Роман Приходько - Кровавый Рейд

По свидетельству Васьки Сивоконя — прапорщика-аборигена, служившего здесь с момента основания части, такая жара наблюдалась последний раз — восемь лет назад. Именно тогда легендарный сталкер Стрелок пробрался к ЧАЭС, предварительно отключив Выжигатель мозгов. В результате чего, открылся доступ к центру Зоны с неизведанными доселе территориями. Тогда тоже — столбики термометров поднимались к сорока градусам в тени. Хотя, опять же из слов прапорщика, уже на подходах к Свалке — могильнику радиоактивного мусора, климат резко менялся в сторону умеренной осени. Такой вот парадокс. В Зоне не бывает ни зимы, ни лета — всегда «демисезонная» погода. Поверить в подобные утверждения было трудно, тем более Сергею, с высшим образованием. Поэтому к россказням земляка-балаболки, он относился с плохо скрываемым скептицизмом. Такие сцены вызывали у Василия приступы праведного гнева, переходившие в брызганье слюной и битьё волосатой груди своими же пудовыми кулаками.

Ещё пять недель назад, Сергей плюнул бы в рожу любому, кто бы сказал, что он будет на Украине, рядом с Чернобыльской АЭС, строить не то гауптвахту, не то мини тюрьму. Тот первый день, с которого всё и началось, каждый раз вспоминается ему во всех подробностях, когда в голову лезут мысли, типа — «Что я здесь делаю?» или «За какие грехи судьба засунула меня в эту глухомань?».

В то, пасмурное, летнее утро Сергей Лысенко, вынужденный беженец из России, пришёл устраиваться на работу в строительную фирму «Робинзон», офис которой примостился на окраине Киева. В общем, устраиваться — слишком громко сказано. Одноклассник его тётки, работавший прорабом в этой фирмочке, по старой памяти взялся пристроить племянника на заработки в нелегальной форме, то есть под свою ответственность.

Только Серёга шагнул на первую ступеньку порога к двери офиса, как та распахнулась от удара тяжёлым армейским ботинком, размера этак сорок пятого, гулко бухнула о стену фасада и со скрипом поехала обратно.

Обладатель богатырской обуви встал в проёме, загородив проход, оценивающим взглядом окинул незнакомца и охрипшим голосом спросил:

— Что ты хотел?

Сергей на мгновение стушевался, затем спокойно посмотрел в глаза двойнику Тараса Бульбы и сказал:

— Мне нужен Николай Михайлович!

— Значит, ты и есть тот племянник?! Я тот, кто тебе нужен! Поесть захватил?

Лысенко показал пакет с бутербродами и согласно угукнул.

— Хорошо! Ты вовремя подоспел. Я уже собрался уезжать. Садись в «Газель»! — прораб кивнул на, сто лет немытый, микроавтобус с тонированными стёклами, стоящий правыми колёсами в глубокой луже, и размашистой походкой прошествовал мимо к водительской дверце.

Измазав в грязи подошву кроссовок, Сергей юркнул в салон и умостился на первое за водителем кресло. Пять загорелых физиономий уставились на новичка.

— Здорово мужики! — блюдя законы приличия, выдал Лысенко и примостил рядом с собой «тормозок». Разноголосая компания вяло поприветствовала чужака.

Выжимая последние соки из аккумуляторной батареи, заскрежетал стартер. Три с погибшим цилиндра нехотя разбудили двигатель, и продукция Горьковского автозавода, подпрыгивая на многочисленных ухабах, медленно потащилась по улицам Киева. Михалыч нещадно насиловал коробку переключения передач, практически не выжимая сцепление. Минут через двадцать микроавтобус вывернул на широкое шоссе. Стрелка спидометра задрожала у отметки восемьдесят километров в час — на большее убитый движок похоже и не претендовал.

— Далеко ехать-то? — нарушил молчание рыжеволосый парень, сидящий сзади Сергея.

— Тебе какая разница, где кирпич подавать? Или ты думаешь, что он возле дома легче?

— Нет, ну всё же, Михалыч — далеко ехать? А то мы может, уже начнём? — присоединился к дознанию сосед рыжего, небритый мужичок предпенсионного возраста.

— Я тебе начну! Твоей роже даже пробку нюхать нельзя — не то, что выпивать! И смотрите у меня все! Работать будем у военных, так что залётов возникать не должно! Я вас предупреждаю. Забухаете — порву пополам! — прораб продемонстрировал в салон пудовый кулачище с татуировкой «ДШБ» на внешней стороне ладони.

Из-за плавного поворота показалась Лукойловская автозаправка. Напротив, у трассы ютился небольшой базарчик стихийного типа. Предприимчивые бабульки продавали всё, что росло у них на огороде и в саду. Вёдра и ящики, наполненные с горкой экологически чистыми фруктами и овощами, сдобренные свинцом выхлопных газов, заманчиво притягивали взгляды водителей и пассажиров, проезжающих мимо машин.

Михалыч включил указатель поворотов и лихо завернул в сторону заправки. Жалобно взвизгнули тормоза. Микроавтобус качнулся и затих у колонки с несколькими хоботами горбатых пистолетов. «Робинзоновский стройбат» дружно покинул салон машины и разбрёлся в разные стороны. Сергей, следом за прорабом, отсчитывающим на ходу купюры из бумажника, направился в здание заправки. Остальная толпа бросилась на штурм, «окопавшихся» у дороги, ветеранов спекулятивного бизнеса.

Купив бутыль холодной минералки, Лысенко вызвался помочь Михалычу в кормёжке девяносто вторым бензином их загнанного железного коня. В этот момент к соседней колонке величаво подкатила длиннющая фура с российскими номерами, в уголке которых стояла до боли знакомая каждому жителю Кубани цифра — двадцать три. Двигатель «VOLVO» немного помурлыкал и затих. Облегчённо шикнул воздухом стояночный тормоз. Из кабины выпрыгнул молодой чернявый паренёк. Приветливая улыбка преобразила усталое лицо дальнобойщика.

— Здорово мужики! У них сортир здесь имеется? — кивнул в сторону здания водитель.

— Домой вези! Хороший хозяин всё домой несёт! — хохотнул прораб.

Парнишка не обиделся — понял шутку.

— Там, справа, за ивами! — подсказал Сергей.

— Спасибо! Удачи! — искренне пожелал земляк и направился в указанном направлении.

Серый смотрел ему вслед, откровенно завидуя, ведь через пару дней тот будет ехать по родным дорогам Кубани, а может и мимо его станицы. В груди появилось ноющее, давящее тоской чувство, словно душа хотела вырваться наружу, запрыгнуть в кабину «VOLVO», спрятаться внутри, ощущая тепло маленького кусочка родного края.

— Ты что там, заснул? Вставляй «хобот», а я схожу, соберу свою банду! — вернул Сергея к реальности Михалыч.

Лысенко вздохнул и отвинтил крышку бака. Оттуда лёгким хлопком стравило давление воздуха. В нос тут же ударил резкий запах паров этила, разгоняя остатки душевных переживаний. Парень обречённо сунул пистолет в горловину. Колонка задрожала, шланг выгнулся, на табло замелькали красные цифры, отсчитывая литры и стоимость бензина.