Сэнди Митчелл - Последний рубеж

Я с огромных облегчением стряхнул ремни; пока мы спускались, ветер немного нас раскачивал, и вместе с тем, что я и так находился близко к Юргену, это несколько расшатало мою пищеварительную систему.

— Будь готов поднять нас, — проинструктировал я, не желая оставлять ничего на волю случая, и мы парой прокрались в благословенную тень, отбрасываемую нависающей металлической стеной.

С земли, наполовину зарывшийся корабль выглядел еще больше, впечатление усилилось, когда мы удрали под выступ. Если в чем-то, такой как я, старый мастер шастать по улью, и был хорош, то это прятаться в тенях. Должен сознаться, моя уверенность немного выросла, когда мы обрели это убежище; моя черная шинель прекрасно спрятала меня в этой относительной тьме, серая [49] Юргена сделала то же самое. Быстрый взгляд в направлении орков достаточно убедил меня, что они все еще радостно заняты разорением, и я снял первый подрывной заряд с плеча.

— Лучше побыстрее с этим разобраться, — сказал я.

Как выяснилось, установить массивные заряды было достаточно легко, выстрел из мелты Юргена проделал подходящую для наших целей дыру и все что мне нужно было сделать — положить фугас внутрь, быстро взглянув на руну готовности, все еще сияющую на детонаторе. Мы проделали эту операцию вдоль всего борта, делая остановки с интервалами в пятьдесят метров, как нам предписывал Федерер, так что к тому времени, когда мы установили последний заряд, мы были близки к месту, где опущенный металлический утес начинал уходить вверх, мало скрывая нас от орочьей армии, чем мы ранее наслаждались.

Возможно, это сделало нас небрежными, и мы привлекли внимание разведгруппы или возможно нам просто не повезло очутиться на пути поздно прибывшей толпы, жаждущей присоединиться к драке [50], но как только я готов был уложить последний заряд, в уши ударил рев плохо настроенного двигателя, за ним почти сразу же последовал грохот оружия большого калибра. К счастью стрелок обладал меткостью своего рода, поверхность льда взорвалась острыми осколками в трех или четырех метрах от того места, где я стоял. Я рефлекторно присел, запихивая полную взрывчатки сумку в дыру, где она вряд ли взорвется от случайного попадания, размазав в процессе меня с Юргеном до неприятного пятна, и поднял лазпистолет в поисках цели.

К несчастью, их было несколько, они неслись к нам с устрашающей скоростью, ведомые одним из странных гибридов мотоцикла на гусеницах, который я так часто видел на Перлии. Характерная цилиндрическая башенка грубого огнемета занимала заднее грузовое отделение, на прицепе сомнительно ненадежно подпрыгивали топливные баки, пара гретчинов-монтажников с глазами, полными ужаса, намертво вцепились в гибкий топливный шланг между ними. Сзади грохотала и подпрыгивала пара багги, ревущие стрелки держались за поворотную станину, именно их стрельба первой предупредила об их присутствии.

Я выпустил пару разрядов, не совсем ожидая результата на такой дистанции, ветхий конвой продолжал лететь к нам столь же равнодушно, как будто я всего лишь чихнул в их сторону. Однако Юргену повезло больше, он просто поднял мелту и нажал на спусковой крючок, выстрелив в ближайшую цель.

По чистому везению, ей оказался самоходный огнемет, который зрелищно вспыхнул от внезапной термической волны, его огнеопасный груз с ревом и выбросом жара тут же рванул, за последнее я вероятно должен был быть особо благодарен, поскольку к тому времени от холода уже не ощущал конечностей. Когда это произошло, своим окоченевшим лицом я почувствовал ударную волну и инстинктивно вздрогнул, когда по льду вокруг меня загрохотали куски мусора и прожаренные гретчины.

— Бежим! — заорал я, облекая действия в слова, и развернулся на каблуках, когда горящая пленка прометия разлилась на льду между нами и орками, с печально стремительной скоростью следую за нами.

— Комиссар. Что-то не так? — зазвенел голос Кастин в комм-бусине и я осознал, что мы отрезаны от лебедки, которая, как считалось, отбуксирует нас в безопасное место.

— Орки, — коротко бросил я и оглянулся через плечо, — что еще может быть?

Как раз в это время горящая пленка охватила один из багги, который не успел вовремя повернуть, водитель, несомненно, был удивлен нехваткой сцепления колес с гладким льдом вновь образованного озера; он все еще направлял топорную штурвальную колонку к нам, когда элегантно вальсируя, медленным кругом, багги мягко проскользнул в самое пекло. У стрелка как раз было время, чтоб послать в нас последнюю дерзкую очередь, перед тем как пламя поглотило их, топливо и боеприпасы начали детонировать маленькими сериями вторичных взрывов.

Конечно же, такая интермедия привлекла внимание, и хотя большинство зеленокожих продолжало осаждать рампу, с воинственной целеустремленностью пытаясь взобраться, то слишком много на периферии толкающейся и орущей толпы начали оборачивать головы в нашем направлении, показывая и злобно жестикулируя. Хотя я не слышал ни слова из последующих переговоров, мне и не нужно было; вскоре пара десятков громадных фигур или больше, отделились от основной группы и обманчиво медленно рванули по льду к нам. Я дрался с орками слишком часто, чтоб меня обманул их неуклюжий внешний вид; может быть они и двигались тяжело, но если было нужно, они были быстры, и у меня не было сомнений, что они быстро нас догонят, если мы позволим им подобраться поближе.

Что еще хуже, несколько машин сопровождали их, казалось, они потеряли интерес поливать подавляющим огнем раскрытый ангар и последовали за отколовшейся фракцией.

Затем рев мощного двигателя напомнил мне, что у нас все еще осталось более важное дело, из жирного дыма появился второй багги, дрейфуя по месту огненного жертвоприношения самоходного огнемета. Водитель второго, кажется, был чуть более осторожен или научился на примере смерти соотечественников, он ехал с чуть больше скоростью, чем пеший шаг, руля машиной с впечатляющей концентрацией [51]. Стрелок осклабился, демонстрируя слишком много зубов и клыков, и нажал гашетку автопушки, которая после неторопливого размышления исторгла в нашу сторону поток смертоносных снарядов.

Был единственный способ выжить, и я им воспользовался, рванув к неспешно приближающейся машине, доставив зеленокожим неприятности: стрелок пытался опустить дуло пушки на меня, с ревом ярости и разочарования понимая, что ему теперь меня не достать.

— Выкинь водителя! — заорал я Юргену, уверенный, что он как всегда следует за мной по пятам и с треском выпустил залп из лазпистолета в стоящего стрелка. Несколько лучей попали в цель, но вместо того чтоб убить, они просто привели этого скота в бешенство; у меня как раз было время чтоб достать свой проверенный цепной меч перед тем, как он кинулся на меня, ревя как рассерженный жвачный медведь[52]. Предупрежденный, я крутанулся, избегая ударов кулаков, которые могли раскрошить рокрит и рубанул его, пока тот стремительно проносился мимо.