Виталий Романов - Лабиринт смерти (Сборник)

Ушаков бросился к барьеру, упал на колени, пытаясь заглянуть под разделитель. Опоздал. Металлическая преграда наглухо перекрыла коридор. Вот и попробуй теперь разберись: зачем это сделано? Чтобы напугать человека? Лишить возможности двигаться назад? Гнать навстречу врагу, сделать столкновение неизбежным? Сердце забилось чаще.

Максим прижался спиной к стене, выставил вперед ствол автомата. Медленно и аккуратно двинулся по коридору, чуть прищурив глаза и внимательно оглядывая полутемный ход. И вдруг прямо из пола – в нескольких шагах от Ушакова – выросли языки пламени. Факел полыхнул так, что Максим остановился, невольно отступил назад. Показалось: от исполинского костра, языки которого доставали до потолка, исходит страшный жар.

Прошло несколько секунд, а может, минут, прежде чем Ушаков сумел – силой воли – подавить вибрации нервных клеток. Костер не мог быть реальным. Это – фантом, созданный с помощью лазерной голографии. А значит, от пламени не может исходить жар! Это иллюзия. И тут же в голове возникли две мысли, породившие сомнения в правильности вывода. Во-первых, Ушаков вспомнил, что фантомная линза имеет те же свойства, что и настоящая. С помощью линзы-призрака можно сфокусировать свет Солнца на каком-то объекте. Лучи светила выжгут черные метки ничуть не хуже, чем если бы оптическая линза была настоящей. Об этом говорил Борис.

И еще Максим припомнил удивительный опыт, про который рассказывал старший брат. Фокусник-гипнотизер завязывал глаза добровольцу из числа зрителей. Потом раскуривал сигарету. Выпуская дым, убеждал помощника, что сейчас прикоснется к руке горящей сигаретой. Клал ее на тарелочку, дотрагивался до кожи тупым кончиком обычного карандаша. Но человек кричал от боли! Ладно бы только кричал – это еще можно подстроить! Суть в том, что на коже появлялся след от ожога! Как если бы добровольного помощника действительно истязали горящей сигаретой. Брат видел это собственными глазами!

– Пусть даже костер иллюзорный, – пробормотал Макс. – Но что если я на уровне подсознания поверю: костер настоящий. Дотронусь до него, и пламя сожжет руку…

Снова лязгнуло за спиной. Это металлическая переборка, которая разделила коридор на две части, поползла вперед.

– Нет! – холодея и обливаясь потом, выдохнул Ушаков.

Он понял: сейчас металлическая штуковина – будто щит бульдозера – подъедет к нему, упрется в спину. Столкнет его в обжигающее пламя. Дурак он! Дурак! Куда полез?! Сам подписал бумаги… Кто несет ответственность за его травмы, за смерть? Никто! Только он сам.

– Нет! – завопил Ушаков.

Подскочил к стене, принялся бить по ней кулаками, потом – колотить прикладом автомата. Но переборка все ползла и ползла.

– Не-е-е-ет! – Макс отскочил назад, заорал так, что его должны были услышать все. – Стойте! Стойте! Хватит! Я не хочу!!! Не надо!

Металлический щит доехал до него, толкнул… Операторы с центрального пульта не отвечали, словно бы их не существовало. Ушаков, обливаясь по?том, уперся спиной в металл, но даже здоровяк Хлопов не смог бы остановить эту чудовищную машину. Ноги Макса скользили по полу, как он ни упирался.

Языки пламени взметнулись вверх – до самого потолка. Прямо перед глазами Максима. Он захлебнулся воздухом, когда щит толкнул его в костер. И – ничего… Ни боли, ни смерти, ни пламени. Костер исчез, как только Ушаков въехал в него.

– Черт! Черт! – Игрок без сил опустился на пол, руки тряслись.

Металлическая переборка остановилась, словно в раздумьях. Потом медленно поехала вверх. Парень смотрел на нее, тяжело дыша. Аттракцион? Чтобы пощекотать нервы? Но инструктор про такое не говорил. Выходит, умолчал, гаденыш!

Ушаков поднялся на ноги, вытер лоб рукавом куртки. Двинулся вперед, пытаясь на ходу прийти в себя. Сердце колотилось так, будто Макс только что пробежал несколько километров. Лицо стало горячим, липким.

Возможно, именно потому, что Ушаков не до конца оклемался от такого «прикола», он промахнулся. Да! На стыке двух коридоров поступил неосмотрительно. Показалось – самое ужасное позади. Что может случиться теперь? И Макс шагнул на перекресток, толком не изучив боковые зоны. Глупо.

Слева, неподалеку, находился боевой робот. Периферическим зрением Ушаков заметил его, даже повернулся вбок и выстрелил. Но он не умел валить противника от бедра, как это делал Пак. Выстрел пришелся в стену, там загорелось красное пятно. Индикатор показал, куда попала лазерная «пуля». И тут же громыхнуло в ушах, видимо, для большего эффекта. Камуфляж Максима завибрировал, на плече вспыхнула кровавая «иллюминация» – выстрел его противника угодил в цель. В него, в Ушакова. «Роботы не промахиваются», – вспомнились слова инструктора.

– Ранение в левое плечо, деактивация – шестьдесят секунд, – прозвучало в головных телефонах.

Голос был человеческим, но каким-то монотонным, будто неживым. Ушакову подумалось: таким же механическим голосом автоответчик сотового оператора сообщает информацию о состоянии счета. Диктор заранее наговаривает слова, потом автомат комбинирует их, составляя нужную фразу. От этого человеческая речь получается монотонной, неживой.

«Деактивация – шестьдесят секунд», – Ушаков очень быстро понял, какой смысл вложен в эту фразу. Его вдруг дернуло к стене. Максим прилепился к металлу спиной и руками, не в силах пошевелиться.

– Ну ты и гад, Борис! – в сердцах выругался парень.

Стало ясно, что инструктор умолчал еще о некоторых мелочах. Например, металлические пластины в куртке – совсем не для того, чтоб сделать игру приближенной к боевым действиям. Не для того, чтоб игрок чувствовал тяжесть, будто таскает с собой запасные магазины к «калашу» или гранаты. Нет!

В стены игрового лабиринта «Crazy Battle» были встроены мощные электромагниты. Когда выстрел попал в Максима, сработал ближайший из захватов. Ушаков оказался пришпиленным к стене, будто жук или бабочка – иголкой. Только игла, что удерживала человека, оставалась невидимой.

А робот меж тем медленно двигался по коридору в сторону беспомощного противника. Чтобы добить?! «Цланг! Цланг!» – широкие тяжелые ступни соприкасались с металлическим полом, издавая чертовски неприятный звук. Ушаков попытался оторвать руки от стены, поднять автомат, выстрелить в механического врага, но сил не хватило. Электрозахват был слишком мощным. Надежным.

«Цланг! Цланг! Цланг!» – робот медленно проковылял мимо беспомощного человека. Макс успел разглядеть: в прозрачной пластиковой «голове» вращались сенсорные датчики-глаза. Боевая машина анализировала обстановку. Она видела Ушакова, но тот противник, что поражен, ее не интересовал. Робот искал других игроков. И слава богу, что отстал, чурка металлическая!