Майкл Когг - StarCraft: сборник рассказов

Потирая виски, Дориан пошел к выходу. Он хотел выяснить у Циммерман, что там за происшествие, а затем поговорить с отрядом обо всем, что произошло с ним за последнее время.

И еще… он собирался взять побольше этого чудесного «коктейля».

Через несколько минут Дориан уже был в офицерской казарме В и звонил в дверь Циммерман.

Ему никто не ответил.

На нем по-прежнему был его тактический костюм. По защищенному каналу рации раздался голос подполковника Спаркса.

— Командор Дориан, это Спаркс. Я уже целый час пытаюсь найти лейтенанта Циммерман.

Неужели подполковник знает, что Дориан сейчас стоит у ее двери?

— Я… за это время я ее не видел, сэр.

— Если увидишь, немедленно свяжись со мной. — Спаркс отключил связь. Дориан достал свой телефон, набрал номер врача…

Из-за двери послышалась трель — приглушенная, но вполне различимая.

Может, она в душе… Но Спаркс уже целый час ее ищет. Это же как нужно любить мыться…

Каждому сотруднику службы безопасности выдавался универсальный код, с помощью которого в экстренном случае можно было открыть любую дверь в казарме. Командор решил, что в данных обстоятельствах такие действия оправданы. Он ввел код на панели, и дверь мгновенно открылась.

Дориан вошел в комнату. Циммерман в майке и шортах лежала на койке. Ее губы посинели, лицо было мертвенно бледным. Рот и глаза широко раскрыты. Нижняя часть бедер — там, где заканчивались шорты — была лилового цвета. Левая рука прижата к телу, правая свешивалась с кровати. На внутренней стороне запястья был очень аккуратный надрез. Простыни и металлический пол покраснели от крови.

Командор бросился к ней, приложил пальцы к шее. Пульса нет. Он стал делать массаж сердца, понимая, что это бесполезно. Она уже умерла, и оживить ее невозможно. Но все же еще несколько минут он упорно продолжал делать массаж, пока его руки совсем не ослабли. Рыдая, он опустился на колени. Мысли путались. Она сама это сделала? Или это сделал кто-то другой? Если сама — то почему?

Он заметил, что подушечки большого и указательного пальца Циммерман испачканы кровью. Он вспомнил профессора Бенца…

Дориан повернулся и посмотрел на стену рядом с койкой.

На ней крупными красными буквами были снова и снова выведены одни и те же три слова:

Я НЕ ПОДЧИНЮСЬ. Я НЕ ПОДЧИНЮСЬ. Я НЕ ПОДЧИНЮСЬ…

— До сих пор не верится, что ее больше нет.

Было заметно, что Беккинс устала и потрясена. Все они были потрясены (кроме, возможно, Кренстона). Отряд собрался в комнате Дориана. Бойцы сидели молча, уставившись в одну точку. Исключением из правила, конечно, был Кренстон. Он просто с надеждой смотрел на Дориана, словно пес, который ждет, когда хозяин бросит мячик.

— Что сказал Спаркс? — спросила Беккинс.

— Я ему еще не доложил, — ответил Дориан. Глядя на потрясенные лица своих бойцов, он добавил. — Кажется, в «Черном крыле» Шестого сектора Мебиуса держат ксена… И, похоже, он лезет к нам в мозг. Вызывает у нас депресняк, галлюцинации, пытается сломать… чтобы управлять нами.

Спаннети кивнул. Беккинс никак не отреагировала. Хоппер отвел взгляд. Кренстон улыбнулся. Дориан продолжил.

— Кроме того, я подозреваю, что добытый нами артефакт служит ему… усилителем.

— Возможно, так и есть, сэр, — заметил Спаннети. — Все одно к одному.

— О Циммерман я не сообщил по двум причинам, — продолжал Дориан. — Я не знаю, добрался ли ксен до кого-то еще из начальства… Спарксу, похоже, не очень-то хотелось проводить тщательное расследование случая с профессором Бенцом…

— По-вашему, ксен добрался до Спаркса? — спросил Хоппер.

— Я даже не знаю, — признался Дориан. — Наш прошлый командир Брэкстон… Да, он не любил меня, но он бы меня выслушал. К сожалению, я не могу связаться с ним напрямую; Спаркс намекал, что он сейчас на секретном задании.

— Значит… Значит нужно обратиться к вышестоящему начальству, — настаивал Хоппер.

— По надлежащим каналам? — едко спросила Беккинс. — Ты знаешь, сколько времени на это уйдет?

— Она права, — подтвердил Дориан. — Даже если мы сможем действовать через голову Спаркса, сколько еще людей погибнет?

— Точно, — вставил Спаннети. — Значит, берем артефакт и отправляем его подальше или прячем где-нибудь…

— Артефакт мы трогать не будем, — сказал Дориан. — Иначе ксен поймет, что дело нечисто.

— Вы сказали, что не сообщили про Циммерман по двум причинам, — заметила Беккинс. — Какая вторая?

— Хочу, чтобы у меня было немного пространства для маневра. Подчеркиваю — у меня. Не у вас, ребята. Я собираюсь нарушить кучу правил, и за это меня ждет трибунал или кое-что похуже. Черт побери, да меня даже убить могут. Но если я прав… Тогда я спасу множество людей и помешаю этому чужому привести в исполнение свой план. Так что лично для меня игра стоит свеч. Дориан обвел всех взглядом и сказал: — Я собираюсь… убить этого гада.

Командор не ожидал, что бойцы решат ему помочь. Он не хотел подвергать их опасности. Но Циммерман, хоть и была страшной занудой, когда-то спасла каждого из них. Все они испытывали чувство вины за то, что не смогли ее защитить, и поэтому поклялись отомстить убийце.

Так что в конце концов все присоединились к Дориану. Даже Хоппер. Возражения Дориана они даже не слушать не стали… хотя поначалу его план одобрили не все.

Проникнуть в Шестой сектор нелегко. Возможно, там установлена автоматическая система обороны. Там могут быть и люди-охранники. На автотурели плевать, но как быть с людьми, которые ни в чем не виноваты?

— Нелетальные боеприпасы, — сказал командор. — «Нокауты». Все методы управления толпой. — Им уже приходилось усмирять местных жителей, недовольных тем, что корпус Мебиуса забирает важные артефакты. Если аборигены не были вооружены, корпус Мебиуса применял нелетальные средства. Боеприпасы-«нокауты» вырубали центральную нервную систему, в результате чего жертва теряла сознание минут на двадцать-сорок пять.

Все обсудив, бойцы отряда приняли по дозе смеси Циммерман и взяли в арсенале нужные боеприпасы. Кроме того, они должны были как-то справиться с еще одним элементом системы безопасности — камерами видеонаблюдения.

Благодаря знакомству Циммерман с Уоткинсом (и визиту к Бенцу) Дориан уже знал расписание дежурств оператора. Смена Уоткинса начиналась сразу после обеда. Командор набрал в комнате Циммерман успокоительных средств. Он не знал только одного — какая доза требовалась, и как скоро она подействует. Но когда он это выяснил, все остальное стало довольно просто: Спаннети уронил свой поднос и отвлек внимание охранника, а Беккинс тем временем подсыпала лекарство в напиток Уоткинса.