Юрий Вольнов - Сталь и песок

— Вовча?! — и бросился к Косяку с распростертыми руками, — Живой чертяка!

Пытаясь обнять нагромождение броневых пластин, заглядывал в лицо, недоуменно рассматривая красные глаза, неверяще хлопал, ощупывал смущено шмыгающего носом Косяка.

— Ну деда, я это, я ну, что ты в самом деле тут люди…

— Да насрать мне на людей, — отмахнулся человек, все не веря своим глазам, — Ты не представляешь, что мне твоя мать устроила когда началась вся эта петрушка! Мы тут места себе не находили, ни связи ни вирта, никаких новостей, только смутные слухи толи о войне, толи о бунте, то ли о всеобщем поносе…, а ты живой чертяка! Все-таки не зря я тебя порол, пошла наука в прок!

— Деда ну ты чего меня палишь то?!

— Ох оболтус ты, значит мало порол коль язык все тот же…, — деланно возмущался дед.

— Деда мы вообще-то здесь по важному делу, — шипел Косяк смущенно посмотрев на Черепа, и на улыбающуюся патрульную, — ты письмо то прочитал, все понятно?

— Да ни хрена там не понятно, — сурово рубанул дед, сразу же превращаясь в собранного и готового к действия человека, — надо мозги вправить тому умнику, что писал эту шифровку…

— К-хм, — прокашлялся Череп, одарил Косяка внимательным взглядом. Похоже вместе с дедовской "наукой", товарищ впитал и манеру общения, — вообще-то мы не знали попадет ли к вам в руки наше послание, и как вы к нему отнесетесь. Поэтому приходилось, немного в витиеватой форме излагать многие деликатные моменты.

— Соображаешь, — после секундной заминки, согласился отставной генерал. И уже требовательным тоном, от которого Черепа пробрало желанием едва ли не вытянуться в струнку, спросил:

— Насколько я понимаю, операция входит в заключительный этап?

— Да.

— Диспозиция такая, хранители мнут сиськи, а толстожопая четверка дрищет дерьмом от злости?

Смущенно замявшись столь откровенной оценке ситуации, Череп просто кивнул.

— Ясно, — мотнув головой, отставной генерал внимательно осмотрелся.

Кому-то кивал головой в узнавании кого-то игнорировал, но большинство вызвало едва уловимую улыбку. Повернувшись в сторону терпеливо молчавшего Совета хранителей, сказал:

— Я готов ответить на ваши вопросы.

Затянувшаяся пауза прервалась скрипучим голосом левого хранителя:

— Косяков Сергей Трофимович отставной генерал эпохи распада. С началом нового мира вы прослужили во многих корпорациях, везде отмечены ростом коэффициента полезности, но и не долгими сроками контрактов. Последний контракт с РУСЭНЕРГО на должности внештатного консультанта по наемному батальону, прекращенный по согласию сторон. Назовите причины разрыва последнего контракта?

— Полярные точки зрения, вранье, нарушение обязательств перед РНБ, недомолвки, полярные точки зрения с руководством корпорации по принципиальным вопроса. Продолжать?

— Достаточно, — проскрипел хранитель.

Следующий вопрос задал правый хранитель, неотрывно глядя на генерала восседал на троне не снимая неподвижных рук с подлокотников.

— Вы отдаете себе отчет в том, что вас ждет за стенами этого зала в роли главы корпорации, только получившей контрольную точку и претендующую на место в платиновом списке?

— Большая драчка, — пожал плечами старый генерал, повидавший на своем веку очень многое. Бывший свидетелем Распада старого мира, возвышение современного, и стоящего у штурвала расцвета новой эпохи, генерал произнес:

— Я уже очень стар, даже на утку сам не могу взобраться. И в этом мире меня пугал только непутевый внук, влипавший в истории, как в дерьмо на свинарнике. И вот однажды я сам засадил его в такую задницу, что уже не думал увидеть в живых. А он выбрался. Без моей помощи и советов. Поэтому я спокоен как питон. Меня уже ничем не напугать.

Послышавшиеся смешки, и смущенно кашлянувший Косяк, разбавили тягостную атмосферу зала, но прозвучавший громовой тембр вновь заставил всех напряженно замереть.

— У нас остался не решенный вопрос с военнопленными несовершеннолетними, — произнес центральный хранитель.

И все главы золотых корпораций напряжено смотрели в лицо генерала., что скажет новоиспеченный глава корпорации "МАРС". От его решения зависела судьба детей и служащих золотых корпораций, фактически признанных виновными, но учитывая подмен реальностей вина становилась расплывчатой.

Оглядев присутствующих долгим взором, генерал скользнул взглядом по Косяку. Встретившись с широко распахнутыми глазами патрульной, наполненными тревогой и надеждой, тяжело выдохнул с кривой усмешкой:

— Что тут думать. Выпороть, что бы спали только на пузе под присмотром психологов мать их так! И думали в следующий раз во, что играют. А корпорации пусть берут на себя возмещение всех восстановительных работ, и полный пансион семьям погибших.

— Это отступление от закона.

— На хрен такой закон, что подставленных детей пускает под нож! Вы там среди своих цифр и моделей совсем уже перестали быть людьми, что ли?

— Возражение принято. Ожидайте.

Хранители вновь ушли в себя, и в зале послышались первые несмелые разговоры. Не отходившая не на шаг патрульная, вдруг ушла к главе своей корпорации. И тихо переговариваясь, что-то активно показывала, жестикулируя в сторону оставшейся в центре троицы.

— Деда может быть ты это, отсидишься здесь? — беспокойно спросил Косяк, — а мы сами туда смотаемся активируем точку и тебе свистнем?

Одарив внука взглядом, в котором читалось все, что он думает о сопляках, что будут заниматься взрослым делом, а он в это время будет отсиживаться за стенами башни, отставной генерал скользнул рукой по поясу. Косяк моментально отпрыгнул, но пристыжено осознав факт, что в вирте портупеи быть не может, только досадливо хрюкнул.

— Деда блин я же за тебя волнуюсь!

— Молчать! И слушать мою команду! Выдвигаемся за стены и под прикрытием заградительного огня скрытно передвигаемся в район…

— Воспитываете? — Прерывая воодушевленную возмущенного генерала, раздался за спиной вежливый вопрос.

Резко обернувшись, для того, что бы вставить уже "зажженный пистон" виновнику, что посмел его перебить, генерал медленно задрал голову. Над ним возвышалась фигура лидера корпорации "ТОРОНЬЕВСКИЕ СПЛАВЫ".

— Вам тоже преподать урок штабной культуры? Когда докладывает старший по званию, все остальные молчат и восхищаются гениальностью плана.

— Вы и меня будете воспитывать?!

— Да кого угодно если он будет под руку лезть, — отрубил генерал. Но посмотрев на слегка опешившего лидера, что не привык к такой манере разговора, снизошел до пояснений, — Штабной юмор. Вы по делу или приобщиться?