Андрей Нибаров - Агрессор

«Допуск разрешен, – прозвучало у него в голове, словно музыка. – Борт номер один, допуск разрешен».

Крэкк нес девушку в джунгли. Охотники в страхе расступались, пятились, некоторые при приближении «стальной головы» бежали прочь.

– Ты никуда не уйдешь. – Сидя на земле, оглушенный Рутт тер глаза. Прозрев, он стал искать в пыли нож. – Я с тобой еще не закончил…

Молодой дикарь не обращал на дядю внимания. Он нес Салль в джунгли, во влажный зеленоватый сумрак, сейчас он любил ее как никогда. Он любил ее, любил жизнь, любил стальную голову у себя на плечах, даже стертую с лица земли деревню. Даже то обстоятельство, что, лишившись части мизинца, он так и не стал воином. Вернее, стал, защитником, мужчиной, взрослым, но на земной, человеческий манер.

«Допуск разрешен».

– Я разгадал, – шептал Крэкк. – Я понял их тайну.

Он понял, что это за бог – Крэмберг. Повелитель механической цивилизации невероятно мощной и бесконечно беззащитной одновременно. Глубокий, мудрый бог. Дикарь понял, почему от копья Рутта погиб стреляющий огнем археолог, почему заключенные в немыслимую броню земляне иногда умирали в страшных мучениях от рук его высоколобых соплеменников. Уровень агрессии. Крэкк, наконец, понял, что означает «0,29 Ag». Он почувствовал новый истинный смысл всего сущего.

На душе у дикаря было легко. Его собственное бессилие, его стыд, его врожденная беда неожиданно обернулись силой.

Баталов бежал, флаер над его головой снизился. Тигры космоса спускались в джунгли на тросах. Армейский бластер Олега мог пробить бронированный корпус флаера на максималке, правда, с близкого расстояния. Разреши Пушок допуск, Баталов все равно бы не отважился поставить аккумуляторы на один выстрел, но террористы не могли знать, сколько у космодесантника запасных батарей, потому Фарма рисковал не машиной, а людьми.

Сквозь листву, сверху вниз, пролетел двухметровый парень с крупнокалиберной счетверенной пулеметной установкой в руках. Бронированный экзоскелет и лицевая маска в сумраке отливали металлом. Отличная мишень, имей Баталов допуск.

Олег не стал рассматривать остальных. Он бежал, чувствуя, как все чаще подламывается опухшая правая нога, движения становятся размашистыми, а руки тяжелыми. Преследователи шли за ним цепью. Сканер десантника показывал, что остальные тигры космоса экипированы и вооружены не хуже громилы в доспехах из титаноалюминиевого сплава.

Именно благодаря навороченной системе боевой радиоидентификации инструктор с «Гелиоса» был еще жив. Преследователи имели штатские сканеры, которые тоже автоматически считывали индивидуалку с микрочипа носителя, но в радиусе максимум двух-трех метров. Охотников направляли с флаера. Благодаря спутнику Фарма отлично видел, как мечется в страхе среди деревьев «крэмберовская сволочь». Не то чтобы тиграм доставляло особое удовольствие шагать в броне за жертвой со скоростью, с которой Баталов бежал, но они не знали, что десантник «отказник».

В космосе побаивались инструкторов по холодной нейтрализации. Крэмберг отлично выдрессировал собственных профессиональных убийц.

Олег остановился, переводя дух. Адреналин, похоже, отработал, сделал свое дело, как и дофамин. Баталов выживал на морально-волевых. Он давно плюнул на показания агрмометра. На время вся прогрессивная Вселенная словно отодвинулась в сторону. Как и допуск. Могло выйти так, что он, Баталов, свихнется, прежде чем получит противоядие. Или будет убит. В его ситуации был один рецепт возвращения нейрошлема – агрессия. Безудержная, ничем не ограниченная агрессия. Не говоря уже о том, что это был единственный способ выжить на Крикке. Олег надеялся на то, что потом коллеги выловят его, одичавшего инструктора-агрика. В любом случае, с Крикка ему не уйти, и нанести вред кому-нибудь еще, кроме пособников Фармы, он не сможет. Получалось, он «отстегивал тормоза», чтобы вернуть федералам «Троян», сам не зная, что из этого выйдет. Личная душевная катастрофа Олега Баталова была ничем по сравнению с катастрофой за пределами Крикка, попади дестроер Фарме.

Баталов обернулся. Допреальность обозначила расстояние до трех целей. Тигры выстроились подковой, обходя его по сторонам. Судя по звуку, флаер то и дело менял высоту, делая развороты. Не иначе он, Олег, попал в слепое пятно навигационной системы. Это был шанс. Несколько свободных минут, пока охотники не включили ноги по полной и не прикончили беглеца.

Решив ударить по одной из сторон «подковы» и выйти из капкана, Олег крался навстречу тиграм. Он сокращал дистанцию, описывая полукруг, подобно дикарю. Парень со счетверенным пулеметом ломился сквозь заросли, словно танк. Удержать подобную дуру было немыслимо даже при помощи мускульных усилителей, оружие крепилось к кронштейну, который стабилизировала система пневматических поршней. Олег мог попытаться перебить один из них, но поршни закрывал кожух.

Сжимая в руке ставшую скользкой рукоятку ножа, Баталов не спускал с противника глаз. С пулеметной установки свисала лента. Даже если случится чудо, и ему удастся перепилить ленту ножом или перегрызть зубами, под стволом у допотопного, но грозного оружия имелся барабан гранатомета на пару десятков выстрелов. Хватит, чтобы разнести ему, Баталову, башку.

Террорист шагал прямо на инструктора. Холодно отливали нагрудные пластины. Олег сам не раз пользовался экзоскелетом сходной модели. Бластер легко пробивал внешний уровень брони, но за ним шел слой невероятно твердой керамики, под ней – углеродное волокно… Если попасть ножом между нагрудником и шлемом, именно волокно сломает клинок.

Глазные щели лицевой маски. Пока тигр космоса не опустил забрало… Сблизившись на расстояние нескольких метров, Баталов приготовился к прыжку. У верзилы было одно хорошее качество, которое и позволило подойти к нему почти вплотную: на шлеме отсутствовал глазок прибора ночного видения. Олег очутился на дистанции атаки. Верзила повел перед собой счетверенной пушкой, словно косой, нажимая на гашетку.

Баталов не учел, что в инфракрасном диапазоне отлично видели остальные охотники. И связь между ними работала отменно. Его засекли!

Из стволов на вращающейся турели вырвался сноп огня. Охотник подстригал, рубил кусты, срезал подлесок. Слева направо и в обратную сторону. Под ноги террориста сыпались гильзы. От деревьев летели щепки, в разные стороны брызгали, подлетали куски коры, ошметки листьев. Пули перебивали, легко отщелкивали ветки в руку толщиной. Баталов замер за стволом в два обхвата, в который словно долбили без остановки с десяток молотков. Пули вязли в древесине, а Олег, закрывая уши, вжимался в ствол, ни жив ни мертв…