Виктор Гребенщиков - Гибель Третьего Рима

Похоже пробку в провале размыло и вся водяная масса свободно проскользнула в невидимый канал, и только гул, и фонтаны воды из бетонных труб остались над блестящей, чистой и омытой каменной площадкой, остатки девяти пирамид из золотых самородков словно большая водяная корова языком слизнула. Даже на месте веревок, спущенных на уступы провала, болтались измочаленные обрывки, и остались только пара фалов, закрепленных на бывшем берегу озера. Братву словно гром среди ясного неба накрыл, они стояли, беззвучно открывали рот, таращили глаза на мокрую площадку, но золота там не было, только у их ног валялись камни из драгметалла, добытые в процессе экстремального дайвинга. Конечно эти самородки они все равно не смогут унести, а смытые бешенным потоком тем более, — однако было очень жалко, как в детстве, когда более крепкий карапуз отбирал большую, вкусную конфету.

Череп утешающе похлопал пацанов по плечам и сказал крепкую ободряющую речь, типа в глубине сибирских руд храните гордое терпенье, ваш скорбный труд не пропал даром, и добытого металла хватит для красивой жизни. А если закончится, можно вернуться и нарыть еще, короче нет причины для печали и тоски, жизнь все равно продолжается, и надо искать выход из этой каменной мышеловки, братаны немного ободрились и допили чифир.

Золотые самородки сложили у скал на внешнем периметре этой котловины, береженого и дух земли не обидит, и бог побережет, к вечеру уставшая толпа вернулась в палаточный лагерь и еще разок почифирила, ночью никто не спал, все лежали тихо, пучили глаза в темноту и прислушивались к малейшему шороху. Мерещилось разное, во сне в дуплах на кедрах пищали белки, жутко ухал и хохотал филин, а в жилах стыла кровь от мысли, что снова пойдут ливни и смоют в каменную дыру оставшуюся заначку на черный день. А утром все выскочили из палаток с первыми лучами солнца, невыспанные, с красными глазищами, не сговариваясь быстро оделись, на голодный желудок рванули к месту складирования золотого запаса для проверки наличия оного на положенном месте, рыжие камни лежали правильно, толпа успокоилась.

Началась операция «Исход» по вскрытию того закупоренного люка рядом с бетонными трубами, похоже день начался неплохо. Отряд из золотых мальчиков добрался до гудящих на полную мощь больших бетонных труб и начал подготовку к подрыву люка, вдоль перил у ржавой лестницы натянули тугие страховочные леера из остатков веревки. Потом сам Череп лично вскарабкался и осмотрел стальной входной люк, а скорее это была бронированная стальная дверь, с округлыми краями высотой в рост человека, дверные петли вероятно смазывались последний раз сто лет назад. С тех пор утекло много воды из бетонных труб, и похоже дверь потом ни разу не открывалась, механизмы замков заржавели навечно, главарь аккуратно облепил эти места небольшими кусками пластида и пристроил кусочки бикфордова шнура к детонаторам. Он поджег шнуры и кубарем скатился вниз по лестнице, глухо бахнули два взрыва, почти неслышимые на фоне гула огромных водных струй бьющих с напором из бетонных труб.

Дымок у дверцы рассеялся, но она была закрыта по-прежнему, и пахан снова вскарабкался вверх, на узкую и тесную металлическую площадочку рядом с дверью, — замки вырвало со всей начинкой, но дверь к металлической раме прикипела по всему периметру. Череп попробовал подломить ее титановой фомкой, даже колотил по всей поверхности, но никто не открыл стучащему, видно дома никого не было, затем вся команда по очереди превратилась в таких скромных дятлов. Каждый брал в руки зубило и молоток, и полчаса молотил по ржавчине, накопившейся в щели между дверью и рамой, вот девять человек тупо долбили все три часа, а затем главарь вновь ломил створку фомкой, с первого захода без особого эффекта.

А потом эту тактику чуть сменили, двое бойцов корячились сбоку с фомками, а Череп заколачивал в шель острие зубила и командовал рывком, места на площадке не осталось совершенно, и композиция из трех перекореженых тел напоминала такой шикарный стильный перформанс в статике. Бандюки матюгались на все лады, но дверь упрямо стояла на месте, пришлось пахану заложить в шов еще немного пластиковой взрывчатки, надо было экономить, мало что еще взрывать придется, всех сдуло с площадки у двери как ветром, еще один взрыв лениво колыхнул воздух, пластид — это сила. Дверь чуть-чуть приоткрылась на ржавых петлях, и можно было даже просунуть ладонь, а изнутри потянуло сухим воздухом с запахом горелой резины.

Пара тройка рывков фомкой с двух сторон, — и в щель уже можно протиснуться, наконец створку раскачали и отколупнули ее наружу, полностью, за ней уходил в глубину горы темный бетонный тоннель, по верху висели ряды светильников, но выключателя нигде у входа найти не удалось, скорее всего он был на другом конце этого туннеля, длина его тоже не просматривалась в свете зажигалок.

Внутри было как в известном месте у негра, или если угодно, у афроамериканца, нужно было заготовить факела из смолистых веток кедра перед походом внутрь, а потому дверь пока прикрыли, затем подперли фомками и пошли в лес ломать смолистые сучья.

Пацаны нервничали, прямо колотил мандраж от такого ощущения близкой свободы, локоток был еще далеко, укусить за него не было никакой возможности, да еще и неизвестно, какая картина откроется внутри этих катакомб в горе. Кто там хозяин, злой дух или человек, эта думка навязчиво вертелась в головах у золотых пацанов, так хотелось надеяться на лучшее, и поход внутрь горы, к ее хозяйке отложили до следующего утра. И едва дойдя до палаток, все упали как убитые, сказалась и предыдущая бессонная ночь, и стресс от заботы за золото. Спали без снов и беспробудно, хоть из пушки пали, проснулись, когда солнце уже заглянуло через барьер из отвесных скал внутрь горной котловины, немного подкрепились, запили для бодрости чифиром и мелкой рысью рванули к месту входа в ту самую заветную дверку. Ну почти как девять Буратино при полном параде, с автоматами и заготовками для факелов, или девять негритят, потому Череп не забыл положить кусок пластида в свой рюкзачок, на всякий случай, и конечно пару запасных магазинов к автомату.

Вошли в темный бетонный коридор с разбега, сразу запалили смолистые кедровые сучья, пошли вперед, выводя густой копотью от факелов странные загогулины на потолке, метров через сто, и этот коридор перегородила следующая стальная дверь. Похоже первые строители здесь перестраховались основательно, а рядом, на стене красовался небольшой пульт, и знающий человек понял бы, что в нем спрятан ключ к открытию бронированной створки. Братва лишь немного потыкала по пыльным клавишам пальцами, но максимум реакции со стороны скрытой электроники выразился во включении внутри коридора тусклого аварийного освещения. Да и то загорелось лишь несколько светильников, тусклым желтым светом, наверное аккумуляторы тоже были на грани умирания, однако факела уже пригасили, код доступа все равно никто не знал, а потому Череп снова прилепил к механизму запирания на этой двери маленький кусочек пластида.