Олег Кулагин - Русские сумерки

– Вы уверены в цифрах? – сверкнул очками репортёр «Коммерсанта».

– Вполне. Ведь на пороге – новая эпоха в истории человечества. Эпоха «чистой» энергии. Не надо больше сжигать невосполнимые ресурсы. Не надо думать, куда девать радиоактивные отходы. Энергия, которую можно качать просто из вакуума, изменит мир!

– Вы говорите как поэт.

– Нет, – вздохнул Анатолий Борисович, – я говорю как менеджер. Поверьте, уже скоро вы не узнаете Землю!

Обвёл взглядом аудиторию и добавил тихим проникновенным голосом:

– Сегодня – необычный день. Двенадцатое июня – главный праздник России. Когда-то в этот день наша страна сделала первый шаг к уничтожению тоталитарной империи. И именно сегодня, двенадцатого июня, мы откроем для России новую эпоху: выведем на полную мощность два генератора – здесь, в Сколково, и в Новосибирске!

– Это безумие… – хрипло повторил Малютин.

– Прошу всех пройти в операторный зал. Вас, Константин Георгиевич, тоже…

Помещение оказалось просторное, так что толпа репортёров хоть и с трудом, но уместилась в огороженной для них части зала. Шеренга охранников ждала наготове – пропустила к операторским пультам вице-премьера, технических специалистов и замерла, отсекая остальных.

Мрачный Малютин выглядывал из-за плеча охранника. Он понимал, что теперь ничего уже не изменить. И тяжелее всего – осознавать, что он тоже приложил к этому руку.

Семь лет назад его лаборатория получила первые результаты. Событие в физике – фазовый переход в вакууме… И это в обшарпанном полуподвале, используя кое-как, «на колене» собранный макет установки.

Тогда они мечтали лишь о том, чтоб выбить новые гранты. Ради этого Малютин писал восторженные научно-популярные статьи, твердил в интервью, что «само окружающее Землю пространство-время будет неисчерпаемым ресурсом энергии».

В тех словах не было лукавства.

Но главное, чего хотелось – и ему, и остальным сотрудникам, – работать. Наконец-то работать, после жалких лет прозябания на копеечную зарплату, когда даже старый процессорный блок, принятый от американских коллег в качестве гуманитарки, казался сказочным богатством…

И Малютин своего добился.

На базе лаборатории создали Институт высоких энергий. Правда, совсем иные люди оказались у руководства. Но это его не огорчило – ведь теперь он всерьёз мог заниматься нуль-физикой. Теперь не надо было унижаться из-за каждой необходимой мелочи.

Малютин помнил то сказочное чувство свободы – когда удаётся всё, к чему ты стремишься…

На какое-то время он даже перестал замечать происходящее в большом мире – вне институтских стен. Кроме работ коллег его вообще мало что интересовало. Фундаментальная наука тем и хороша, что освобождает разум – так ему казалось.

Без сомнения, он знал, что однажды эксперименты и вычисления превратятся в реальные вещи. Ради этого работал. И случиться это должно было максимум лет через двадцать…

Но большой мир продиктовал свои условия.

Многие факторы сплелись в тугой узел. Цена на нефть, астрономически взлетевшая после иранской войны. Авария на украинском газопроводе, которая прервала поставки газа в Европу. И теракт на атомной станции в Провансе – французский Чернобыль.

К тому времени во всём мире уже действовали несколько мини-коллайдеров – способных обеспечить энергией максимум небольшую деревню. Их не воспринимали всерьёз.

Когда в сеть просочилась информация, что американцы строят на Аляске огромный мю-генератор, – тогда всё и началось.

СМИ окрестили это «коллайдерной гонкой». Большие амбиции, большие деньги вступили в игру. Уже весной следующего года первая энергостанция нового типа была запущена под Анкориджем. Месяц спустя – в Айове. И почти одновременно – вблизи Лиможа и в Эрфурте.

Теперь уже поздно было что-то менять. Без толку публиковать расчёты, подтверждавшие наличие предела связности вакуума. Да, отдельные упрямцы, вроде Малютина, твердили, что огромные коллайдеры могут фатально исказить пространство. Но эти голоса тонули в восторженном хоре, воспевавшем приход новой эры «чистой» энергии.

Теперь всё решали деньги!

– Мы много работали, чтоб этот день наступил! – в голосе вице-премьера звучали торжественные нотки. – И я хочу поблагодарить всех, кто отдал силы для благородной цели. В первую очередь – вас, Константин Георгиевич!

– Да пошёл ты… – буркнул Малютин.

Кто-то из стоявших рядом журналистов улыбнулся. Остальные не расслышали. Всё их внимание теперь было приковано к новенькому пульту управления. Вице-премьер ещё говорил какие-то высокопарные фразы о торжестве глобальной демократии, о науке, расцветающей в условиях свободного рынка. А главный инженер уже сидел за пультом, и его пальцы нервно подрагивали рядом с многочисленными тумблерами.

Конструктор маячил в сторонке. Он казался абсолютно спокойным, только приспущенный узел галстука его выдавал.

– Думаю, можно начинать, – наконец скомандовал вице-премьер.

И пальцы инженера легли на первый тумблер. Раздался лёгкий щелчок.

– Как видите, у нас тут всё по старинке – никаких «мышек» и тачпадов, – пошутил Анатолий Борисович. – Консервативно, зато надёжно!

Ещё один щелчок.

Вспыхивают индикаторы.

На огромном экране, висящем над пультом, зелёным светом озаряется геометрическая фигура причудливой формы.

– Ускорительный модуль B – готов к запуску! – сообщил главный инженер.

– Подготовку продолжить!

Следующий ряд тумблеров. Наливается зеленью вторая фигура.

– Модуль C – готов к запуску!

– Включить режим ожидания!

– Модули в режиме ожидания!

– А теперь, – улыбнулся вице-премьер, – осталось повернуть вот эту красную штучку.

– И что произойдёт? – уточнил щекастый корреспондент НТВ.

– Запустятся дополнительные блоки. Возрастет объем вакуума, охваченный фазовым переходом. Мощность коллайдера увеличится в три раза!

Пальцы вице-премьера потянулись к тумблеру.

Малютин закрыл глаза.

Он вдруг вспомнил первое своё интервью против «коллайдерной гонки». Журналистка Юля из газеты профсоюзов допытывалась: «И чем же опасен этот ваш резонанс?» А он никак не мог толком ответить – перевести ряды формул в ясные бытовые термины. Сбивчиво рассказывал, что последствия могут быть не только локальные, но и глобальные.

«Взорвутся энергоблоки на всех мю-станциях?»

«Это вполне реально. Но что ещё хуже – цепная реакция, которая может охватить Землю, – всё окружающее нас пространство может перейти в иное фазовое состояние – низкоэнергетическое…»

«И что это значит?»

«А вы представьте, что в вашем доме вдруг испарился фундамент. И то, чем вы дорожили, что знали и любили, вдруг страшно, непоправимо изменилось!»