Сергей Михонов - Ад

Затем Глеб успел ещё учесть то, чем помимо того же оружия что и он обладают его бойцы. Рядом "ВАЛ" — и не один. Тот же "Винт". "Абакан" — Клин любитель сногсшибательной и точной стрельбы не давал промашек, да и боеприпас неиссякаем, если вспомнить "бонусы". Одно слово — прагматик. Благо что математик. А за спинами МРО и "Вампир" с РГ-6, да РПК, ну и конечно СВД — без этого никуда. И не одна. Даже АСВК на случай лёгкой бронетехники у противника.

— Прорвёмся, ежели не нарвёмся… — отметил Глеб про себя. Данная фраза, как лозунг въелась к нему в лексикон с недавних пор, и была не по душе, но ничего не поделаешь — инстинкт — своего рода шкурный интерес. Не то что бы хотелось пожить, а всегда желательно подольше. — И помучиться, а придётся…

Ещё одна фраза из того же репертуара. Не к добру. Хотя известно: от добра — добра не ищут, а рыщут…

Вот и группа ликвидации за тем сюда явилась, прохлаждаясь почти семь недель в горах.

— Умар… — передал по связи Рыков.

— Понял. Цель обозначена, — отреагировал Глеб.

— Спокойняк, Глыба. Горы — не свернёшь!

— Ты что ль сковырнёшь?

— Не без того! Да и Лопух на что? Как на это, а не бегать в лопухи, обожравшись тушёнки!

— Ща кто-то сам получит кое-чем у меня…

— Стрелять исключительно по моей команде, — перебил командир.

Умар покрутился с отарой овец, застряв у одного из подворий в ауле.

— Вах, баран… — занялся тот упрямым животным.

— Ти сам он! — вызверился на него боевик, грозя оружием. Но стрелять не спешил, хотя и направил на пастуха.

Всё же выстрелил — не удержался. Цель была поражена. Не меньше и Умар, схватившись за голову.

— Вай-вай…

На нём ни капли крови, зато баран отвалился с копыт. Боевик зарядил животному меж рогов, проверяя на прочность лобовую кость, которой оно чуть ранее ворота, из-за которых он появился точно чёрт из тихого омута.

— Шайтан! Какой шакал стрелял? — выскочил ещё один головорез.

Объяснять не пришлось — всё и без того очевидно.

— Шашлик… — заявил "стрелок".

Головорез пообещал сделать сие жаркое из него — перехватил барашку горло.

— Таможня даёт добро, — пояснил Глеб: операция входит в завершающую стадию.

Не унялась ещё блеющая отара и сам пастух, как на окраине аула объявились диверсанты. Штурмовая группа спецназа заняла подступы к дому с обозначенными воротами. Жертва была принесена на заклание — ей оказался баран.

— Ща бы шашлыка, — отметил Лопух.

— Захотел махнуться группой? — вставился Рыков.

— Не отказался бы, но токмо ща и…

— Умолкни! Тишина в эфире! Всем быть на чеку!

Рыков провёл перекличку. Бойцы группы прикрытия были наготове.

— Понеслась, — выдал Глеб.

В сгущающихся сумерках было отчётливо видно, как мелькнули тени силуэтов соратников по оружию из штурмовой группы. Замерли в ожидании паники в стане противника.

Тишина настораживала. Рык сросся с лазерным дальномером, пытаясь разглядеть, что бы то ни было в предстоящем секторе обстрела. И толку — всё без толку.

— Глыба, приём! Ответь! Как вы там? Что у вас?

— Лажа! Эмиссара нет! Это подстава! Уходите!

— Нет, мы прикроем вас! Сами валите, пока-а-а…

Связь оборвалась.

— Рык! Рык…

В ответ ни звука, даже хрипа не последовало. Вывод был очевиден и напрашивался сам собой.

— Умар, сука! — дошло до Глеба, кто сдал их.

— Нарвались, командир, — отреагировал Самойлов.

Ещё бы. За пределами аула где-то на позиции группы прикрытия рвануло.

— Лопух или…

С ним также не удалось связаться. Даже с Газом, а вот бурят… Тот немного повоевал, отстреливаясь без ПБС из пистолета. И делал это намерено, чтобы слышали соратники по несчастью.

Бой затих, толком и не начавшись. Просчёт диверсионного отряда был очевиден тем, кто ещё выжил, и казалось уже из ума. Их отряд поредел почти наполовину.

— Эй, Ваня… — раздался призыв откуда-то сверху, долетев эхом до слуха Глеба.

К нему и его бойцам обращался боевик.

— Виходыт с рукам на голова! Будем вас мало-мало резать, аки барашка!

— Кишка тонка взять нас, шакалы… — ответил Самойлов.

Сдали нервы. А были изначально на взводе. С ответом боевики не затянули, перейдя от слов к делу.

— Ложись! — определил Клин: по ним применили МРО — оружие Лопуха.

Подельники метнулись кто куда, да толку — бежать некуда — двор являлся сектором обстрела. Что и подтвердилось, когда в свете огненной вспышки при детонации термобарического реактивного заряда загремели автоматные очереди. Отвечать им было бессмысленно — далеко — наобум не попадёшь, а замешкаешься — подставишь лоб под пули. Грудь уж точно, что и так очевидно.

По забору прошлись дорожкой выбоины. Периметр был пристрелян боевиками от и до — простреливалось всё — весь двор и дом отовсюду.

— Чёрт… — выдал Глеб.

— Командир… — уловил он по связи голос Клина.

— Глыба… — вторил тому Самойлов.

— Бляха… — обрадовался он Мухину.

И даже Бузов бузил, отвечая боевикам.

— Эй, шакалы! Ну где вы? А ещё горные орлы, когда те птахи — петухи! Испугались?

Он предлагал им встретиться лицом к лицу и выяснить отношения по-мужски.

— Парезать тэбе, Иван, аки барашка? — прозвучал всё тот же противный голос, коверкающий до безобразия русскую речь.

— Рискни — и сам увидишь, что из этого получиться, а я сделаю из тебя!

— Не полючитса, Ваня!

Последовал очередной выстрел и взрыв огненной вспышкой с всепожирающими языками пламени.

— МРО отстрелян! Остался "Вампир"! — повеселел Бузов. Рано. Его и зацепили из него. — Лоп…Ух…

— Буза!

— Муха не лезь на… — напоролся сам Самойлов на то, от чего спас Мухина.

— Бляха! Суки…

— Это конец… — осознал Глеб: группа уничтожена. Он требовался боевикам живым.

Подле него осталась треть отряда.

— Не прорвёмся, командир, — отметил Бузов.

— Не бузи, будем до последнего валить этих гадов, — присовокупил Клин.

— А куда мы денемся…

— А как же связь с дивизионом, Глыба?!

— Накрылась медным тазом, как и мы… — дал Глеб понять: у них расчёт на то, что удастся потянуть время, а там с наступлением кромешной тьмы появиться шанс прорваться — мизерный, но дожидаться рассвета в ауле не стоит — в том случае он им жизней в любом случае. — Выкрутимся!

— За ребят бы отомстить — и то хлеб с маслом, — не рассчитывал Бузов на "икру", хотя метал, отстреливаясь наобум.

— Не обозначать себя — ни под каким видом, — Глеб указал на подвал. — Туда — живо!