Бен Каунтер - Мир-механизм

Спустя примерно четыре с половиной часа после начала третьего контакта наконец удалось добраться до сенсорного узла смежных данных.

— Это был «Рискованный», — сказал Шехерз, наблюдая медленное разрушение флотского флагмана через экраны на мостике «Темпестуса».

Серебряное энергетическое копье, вспыхнувшее и погасшее за считаные мгновения, прошило длинный корпус с клиновидным носом и сотнями орудийных установок, отчего «Рискованный» просто распался на части, как если бы из арки вытащили замковый камень и она рухнула под собственным весом. Нос отвалился, а оба борта, как по невидимому шву, разошлись в стороны, вывалив искрящие внутренности корабля. Семь тысяч душ разом сгинули в пучине космоса, и среди них лорд-адмирал Кор, Верховный главнокомандующий флота спасения Варва.

— Сколько у нас осталось «Грозовых фронтов»? — спросила капитан «Темпестуса», леди-полуадмирал Герельт.

Вокруг нее над навигационными когитаторами и панелями связи продолжали работать члены экипажа мостика, стараясь не смотреть завороженно на гибель флагмана. Их отчаяние тем сильнее усиливалось, чем больше они скрывали его.

— Это был последний корабль такого типа, — ответил Шехерз.

Перед присутствующими офицерами ему нельзя было показывать эмоции, даже перед капитаном. Он был Астральным Рыцарем — космодесантником, но не таким, как берсерки Космических Волков или полоумные монахи Темных Ангелов. Давным-давно Робаут Жиллиман в Кодексе Астартес прописал, каким должен представать космический десантник в глазах мужчин и женщин Империума, — невозмутимый и спокойный воин, одинаково реагирующий на поражение и на победу. Столь же непреклонный и вечный, каким должно быть человечество во враждебной Галактике.

Он не мог себе позволить на людях проявить гнев.

С края зрительного экрана показалась серебристая дуга планеты. В окружающей пустоте какие-то миры выглядели нечестиво и ужасно, некоторые казались покрытыми нездоровыми пятнами, другие усыпаны волдырями вулканов или испещрены трещинами от сдерживаемого в ядре гнева. Этот же был укрыт вечно клубящимися тучами электрического шторма, в которых мелькали молнии. Каждому оптическому датчику обзор загораживала информационная дымка, будто сама планета знала, что за ней наблюдают, и специально затуманивала всякий глаз, будь то живой или искусственный, что глядел на нее.

Но планетой этот объект не был — по крайней мере бесплодной и мертвой, какими являлись девяносто процентов миров в Галактике. Где-то за облачным покровом скрывалось орудие, сбивавшее звездолеты, даже имперские линкоры вроде «Рискованного», подобно стреле, пронзающей птицу. Порой оно посылало серебряное копье, сходное с тем, что пронзило флагман, а иногда посредством какой-то телепортационной технологии или магии варпа перемещало каменные массивы прямо внутрь цели, как было в случае с разорванными на части «Ликомадийцем» и «Бирюзовым солнцем». Меньшие корабли оно и вовсе сокрушало словно гигантским незримым кулаком, от которого сгибалась корпусная сталь и огненными лентами разлеталась плазма.

Двенадцать раз Имперский флот вступал в бой с миром-механизмом и одиннадцать обращался в беспорядочное бегство, оставляя за собой шлейф из разбитых космических кораблей, в то время как сам мир-механизм выходил победителем без единой царапинки.

«Не вздумайте проявлять гнев. Они примут его за признак беспомощности и отчаяния. Будьте для них примером, ибо в вас они видят полубогов». Следуя предписаниям Жиллимана, Шехерз держал гнев в себе и чувствовал, как он прожигает ямку где-то под сердцем.

Один из членов экипажа поднял на него взгляд от панели связи, с пикт-экрана которой на бледное темноглазое лицо падало зеленое свечение. Эти мужчины и женщины не спали уже долгое время, потому что мир-механизм не спал вообще.

— Капитан Шехерз, магистр Амрад обращается к вам.

— Каков его приказ? — спросил космодесантник, хотя и так знал, что говорилось в сообщении, но его обязывал протокол.

— Магистр ордена требует вашего присутствия, — доложил офицер.

— Будь начеку, — сказал полуадмиралу Шехерз, — и присматривай за экипажем. Отчаяние отравит их, и ты должна воспрепятствовать этому. Я скоро вернусь на мостик.

К тому времени как Шехерз дошел до часовни Нетерпимости, командующие флота спасения Варва уже находились там: кто-то с почетной стражей, словно демонстрация силы имела смысл в момент, когда мир-механизм громил их флотилию. Некоторые ордены Космического Десанта отправили лишь горстку боевых братьев и были представлены единственным офицером, большинство, однако же, пришли не одни. В целом здесь насчитывалось пятнадцать разных орденов.

Из общей массы особенно выделялся капитан Венеций из Ультрамаринов; он и его почетная гвардия носили характерные темно-голубые доспехи, но столь сильно украшенные, что они казались скорее золотыми. Представители прочих орденов, по-видимому, интуитивно признавали в Венеции лидера. Напротив него располагалась делегация Астральных Рыцарей, возглавляемая магистром Амрадом, который с собой привел самую внушительную свиту — три отделения ветеранов сопровождали его командное отделение. Амрад имел на то полное право, так как это был корабль Астральных Рыцарей.

— Капитан Шехерз, — поприветствовал Амрад, когда тот вошел. — Как хорошо, что у нас есть магистр флота. Вопросы ведения войны в космосе требуют вашего рассмотрения.

— Мой господин, — почтительно поприветствовал капитан.

Вы ведь видели последнее происшествие, я полагаю? — обратился к нему Венеций. У него были лицо и манеры аристократа, который всю жизнь поступает по-своему.

— Мы потеряли «Рискованного», — бесстрастно произнес Шехерз.

— И «Магна патер», — добавил Ультрамарин и скрестил руки, как если бы только что уладил любые прения. — Это орудие как мух нас прихлопывает. Очевидно, что ваш наступательный порядок не оправдал себя.

Последние слова предназначались лично Шехерзу. Хотя он и не один отвечал за боевое построение, но играл важную роль, и со смертью лорда-адмирала Кора, похоже, именно он первым заслуживал всяческого порицания.

— Я не ожидал ни подобной мобильности, ни дальности поражения орудия, — парировал он. — В последний час он продемонстрировал такие возможности, которых ранее не наблюдалось.