Роман Лугатин - Новая особь

— У меня сработал сигнализатор, указывающий, что в вольере под цифрой восемь активировалась система безопасности. Я взглянул на экран и увидел, что монстр обездвижен.

— И что тут может быть необычного? — вновь спросил Дункан.

— Не знаю, просто существо уже давно не вело себя подобным дерзким образом. Вот я и решил поинтересоваться у вас двоих, что тут происходит.

— Спроси об этом у Барни, а я пока пойду, занесу в компьютер последние данные и попытаюсь составить оправдательное письмо по этому инциденту.

Дункан не собирался оправдываться и уточнять детали нежелательного обстоятельства со смотрителем, тем более что сам он не имел никогда отношения к сложившейся неприятности. Так как разговор не заладился еще в самом начале, Стэнли решил не усугублять ситуацию дополнительными вопросами, а Скот, повернувшись к выходу, поспешил покинуть зал с животными.

— Что это с ним? — смотритель адресовал свой вопрос Барни.

— Переживает… — Твигл посмотрел на неподвижную фигурку кристаллизованного монстра, его четкие грани, от вспышки яркого света, заметно побледнели, а в самом вольере стало так темно, что его противоположная сторона совершенно скрылась в непроглядной тьме. — Боится, что монстр выберется на свободу еще до того момента, как мы изобретем вакцину, действующую против заражения.

На лице у Стэнли не отразилось ни улыбки, ни недовольства, лишь только жадная гримаса нескрываемого любопытства.

— А что, уже есть какие-то достижения в этой области?

— Вакцины как таковой нет, но есть временные полуфабрикаты. Они недоработаны.

— Как это?

— Ну, понимаешь, каждая новая вакцина имеет ряд неблагоприятных нюансов, делающих ее неэффективной. Последнее наше достижение — это предотвращение развития чужеродного организма, но только на ранней стадии заражения. Примерно после тридцати минут с момента контакта, процесс уже не обратим.

— А вы что… прямо таки дожидались, когда монстры вылупятся. — Стэнли почесал затылок. — Небось, они сами на себя не похожи после ваших экспериментов…

— Нет, нам неизвестно, что могло бы появиться из зараженных животных. Зафиксировав необратимый процесс, мы сразу усыпляем подопытных зверей, а затем сжигаем их в специальной камере, где температура настолько высокая, что не остается даже мельчайшего фрагмента от некогда развивающейся твари.

Стэнли еще несколько мгновений смотрел на своего собеседника, который даже глазом не моргнул, рассказывая подобные страсти. Сам он, конечно, был не из робкого десятка, но, то, что поведал ему Твигл, было чем-то несоответствующим его представлению о науке. Скорее, это походило на издевательское отношение к природе.

— Неужели, чтобы открыть вакцину, которая в случае опасности спасет человечество, нужно погубить множество невинных животных? — Стэнли был уже не рад тому, что вник в подробности работы исследователей. Информация, которую он получил, совершенно его не радовала, а скорее наоборот — угнетала.

Барни пристально посмотрел в лицо смотрителя:

— Ты сегодня уже обедал?

— Да! — ответил Стэнли.

— Что ты ел на обед?

— Говяжью отбивную с макаронами.

— Вот видишь, — произнес Твигл, глядя на собеседника. — Ты ел мясо.

Смотритель выпучил глаза и, страшась неутешительного ответа, спросил:

— А что, это мясо…

— Нет-нет, не переживай! Это мясо не подопытного животного. Я же тебе сказал, что все трупы мы сжигаем до пепла.

— А в чем тогда суть твоего вопроса?

Барни, слегка прищурив глаз, улыбнулся встревоженному смотрителю.

— Ты спокойно ел мясо, зная, что это часть убитого животного и совершенно не корил себя за то, что жадно поглощал его. Ты же был голоден, ведь так?

Стэнли ничего не оставалось, кроме как молча согласиться с доводами ученого.

— Если ты вдруг заразишься, и в тебе начнет развиваться подобная тварь, — Твигл указал на кристаллизованного монстра, — то в тот момент вряд ли будешь беспокоиться о животных, которые отдали свои жизни во имя спасения рода человеческого.

Смотритель слегка напрягся, но не посмел возразить, так как все, что говорил Барни, было истинной правдой жизни.

— Мы все без исключения когда-нибудь умрем, Стэнли. Рано или поздно все умирают. Люди, растения, животные — совершенно все и вся. Но раз мы по своей природе являемся существами разумными, то из этого всего следует, что нам надо использовать любого представителя дикой природы во благо собственного выживания. И кстати, не забывай, что животные зачастую руководствуются лишь инстинктами и смерть для них, с моральной точки зрения, не так болезненна, как для человека.

Стэнли немного подумал над словами Ученого, а потом, бросив мимолетный взгляд на паука, кивнул:

— Хочешь сказать, что они не пытаются заботиться о своем будущем? Подобно нам — людям, они стремятся к выживанию. Мне кажется, эта жизнь невиновата, если она таковой задумана природой. — Он вновь помолчал, а затем неожиданно добавил: — Вот что я думаю. Нам всем просто нужно оставить этих существ в покое. Пусть живут себе на том острове. — Взгляд смотрителя вновь устремился к побледневшей фигурке паука.

— Оставить в покое?! Знаешь, Стэнли, порой я тебя не понимаю. С одной стороны ты сперва соглашаешься с моими доводами, а потом вновь несешь какую-то ересь. Может ты не правильно в свое время выбрал занимаемую должность? Ты не смотритель, а скорее философ.

Стэнли оторвал взгляд от паука и посмотрел на собеседника. На круглом лице Барни застыла радужная улыбка, а в глубине его карих глаз смотритель различил отблеск непреложного и холодного интеллекта. Хотя с другой стороны, возможно, это был лишь оптический обман зрения или иллюзия разыгравшегося воображения.

— Оставить в покое… — вновь, но гораздо медленнее, почти по слогам повторил Твигл, глядя на фигурку монстра.

Подобное повторение его слов, показалась Стэнли издевательским, хотя, возможно, со стороны самого Барни, это была очередная глупая попытка показаться забавным.

Стэнли, не подав виду о своем раздражении, пожал плечами.

— Никак не думал, что подобные слова разбудят в тебе искреннюю радость. Когда я говорил их, то пытался придать им нотку удрученности, но ты даже в этом случае воспринял сказанное мной на смех.

— Признайся, ты шутишь, правда? — Твигл дружески похлопал по плечу смотрителя. — Не воспринимай все так близко к сердцу. Ты же меня знаешь, — принялся оправдываться Барни. — Вечно я все превращаю в шутку. Таким образом, я просто пытаюсь уберечь свою нервную систему от суровой повседневной реальности. — Все в порядке, друг?