Уильям Форстен - Разящий меч

Гамилькар уронил мушкет на землю. Кто-то подергал его за рукав. Он наклонился и крепко прижал к себе сына. Азруэль что-то радостно щебетая, то, дергая отца за бороду, то крепко обнимая его за шею.

– Они сказали, что ты умер, но я не поверила! – бормотала Дразила, вытирая слезы.

– Как вам удалось бежать? – спросил Гамилькар, с беспокойством глядя на все возрастающую толпу. Люди заполнили уже почти весь берег.

– Это все Элазар. После того как мы узнали о поражении мерков, он забрал нас из дворца и спрятал. Когда ты был здесь в прошлый раз, мы не успели дойти до этого места. И чуть было не опоздали сейчас – мерки уже начали отбирать людей для ям.

Значит, эти мерзавцы решили, так или иначе, расправиться с Карфагеном. Он ждал этого с того самого момента, как узнал о поражении армии.

В принципе во всем можно было винить Кина, Марка и всех остальных. Если бы они подчинились, ничего подобного бы не произошло. Но с другой стороны, он не мог этого сделать, потому что, как сказал когда-то Кин, разве он сам не сражался бы на их месте? Нельзя забывать, что существует лишь один настоящий враг – мерки.

– Господин, нам лучше поторопиться. Гамилькар кинул быстрый взгляд на Элазара, который беспокойно переминался с ноги на ногу.

– В этот раз я совсем не контролирую ситуацию. Сюда движутся тысячи людей. Мерки наверняка уже знают о нас.

Гамилькар кивнул и, не выпуская из рук Азруэля, поднял с земли мушкет. Они начали проталкиваться обратно к воде. Он всей кожей чувствовал панику, овладевающую толпой.

– Сколько у вас лодок? – спросил Элазар, понизив голос.

– Сорок одна.

– Этого слишком мало.

– Вижу, – кратко отозвался Гамилькар.

Он снова попытался протиснуться через толпу, но понял, что это бесполезно. Здесь и сейчас социальное положение не имело значения. Завидев лодки, тысячи людей кинулись в воду, желая спастись. Они знали, что сумеют выжить, только если влезут в лодку, поэтому все устремились вперед, топча упавших.

Как только галера подходила ближе, по ее бортам начинали карабкаться люди. Они цеплялись за весла, канаты, за малейший выступ. Их было столько, что судно могло перевернуться в любую минуту.

И тут сквозь крики толпы до него донесся звук, который ему хотелось бы услышать меньше всего на свете. Это был рев нарг – военных труб орды.

Толпа на мгновенье смолкла, словно не веря тому, что смерть посылает свое предупреждение. Трубы взвыли снова, по берегу заметалось эхо. Казалось, люди окружены – со всех сторон наступает враг.

– Мерки!

Вопль ужаса тотчас подхватили тысячи голосов.

Сдавленный толпой, Гамилькар беспомощно смотрел, как охваченные паникой люди бросаются в воду.

Темноту разорвали вспышки, мгновенье спустя раздался взрыв. Во все стороны брызнула кровь.

– Гамилькар!

Его корабль подошел почти к самому берегу, он ясно видел Гитру – капитана, который стоял на носу галеры и звал своего царя. Но хотя судно было всего в какой-нибудь сотне шагов, между Гамилькаром и спасением была толпа.

– Держись крепче! – крикнул Гамилькар, почувствовав, что рука Дразилы выскальзывает из его руки. Он повернулся и сделал тщетную попытку шагнуть назад. Дразила смотрела на него широко раскрытыми глазами. Гамилькар с ужасом ощущал, что ее пальцы слабеют.

– Спаси Азруэля! – крикнула она.

Между ними втиснулась какая-то толстая женщина, проталкивавшаяся к воде. Свободной рукой Гамилькар оттолкнул ее, пытаясь дотянуться до жены, которую толпа уже оттеснила назад.

– Дразила!

Толпа тащила Гамилькара за собой, не позволяя ни на секунду остановиться. Толстую женщину сбили с ног, и она визжа упала на землю. Кто-то наступил на нее, и вот по лежащему телу уже шагают десятки ног, втаптывая его в грязь.

Дразила исчезла.

– Мама! – заплакал Азруэль. Он заколотил кулачками по отцовской груди, желая освободиться от обнимающих его рук. – Мама!

Гамилькар только крепче прижал к себе мальчика.

Над обезумевшей толпой продолжали разноситься трубные звуки нарг. Артиллерия мерков наносила удары. Снаряды в большинстве своем падали в воду, враги пытались повредить корабли – люди на берегу не стоили таких усилий.

Со стороны кораблей раздались ответные выстрелы – Суздальцы открыли огонь поверх толпы, желая тем самым отпугнуть людей от судов, которых явно не хватало.

– Гамилькар!

Гитра смотрел прямо на него.

– Мы должны добраться до судна! – крикнул Элазар, пытаясь протолкнуть его вперед.

– Дразила! – не отвечая ему, взревел Гамилькар, отчаянно проталкиваясь обратно.

– Господин, надо посадить в лодку Азруэля! – Элазар понимал, что только это может заставить правителя повернуть к судну.

И действительно, желание спасти своего единственного ребенка вытеснило все остальные мысли. Гамилькар повернулся и стал пробираться к кораблю. Матросы, стоя у борта галеры, размахивали мечами, стараясь удержать толпу. Вода у берега уже стала розовой благодаря их усилиям.

Снаряд взорвался почти прямо над кораблем. В толпе, окружившей судно, образовалась брешь. Гамилькар рванулся вперед, держа Азруэля на вытянутых руках у себя над головой, а ребенок визжал от страха. Матросы шагнули к Гамилькару, Гитра взял ребенка на руки и поднял на борт. Раздался какой-то непонятный свист, удар, и Гамилькар уставился на стрелу, вонзившуюся глубоко в борт корабля. Через мгновенье хлынул настоящий дождь из стрел, несущих смерть.

– На борт! – вскричал Гитра. Гамилькар оглянулся.

– Дразила!

Краем глаза он заметил, как Элазар заносит кулак.

– Нет!

Мощный удар опрокинул его. – Возьмите его на борт! – закричал Элазар. – Скорее!

Оглушенный, он лишь слабо отмахивался от друзей, которые втащили его на корабль. Стрелы продолжали выкашивать людей, в толпе началась паника. Люди кричали, визжали, бросались из стороны в сторону. – Назад! Вернитесь!

Он попытался подняться на ноги, но чьи-то сильные руки удержали его. Потом его плечи охватила веревка – верный Элазар привязывал его, чтобы Гамилькар не смог встать и броситься обратно. Мелькнуло чье-то лицо с выпученными от ужаса глазами, и он на мгновенье провалился в забытье. Матросы еще сталкивали вниз вцепившихся в корабль людей, еще раздавались крики отчаявшихся беглецов, а корабль уже медленно двигался прочь от берега.

Продолжали завывать нарги. Несколько кораблей оказались настолько перегружены, что не смогли отойти от берега. Один из них лежал на боку, масло из фонаря на борту вылилось, и теперь корабль горел, освещая происходящее. На берегу, казалось, бьется в агонии какое-то гигантское существо – сбившиеся в кучу люди цеплялись друг за друга, ища спасения.