Бойся своей мечты - она может и сбыться (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович

- Вот для чего ты решил реанимировать этот тоннель, что под островом! – догадался Михаил – Подводную лодку хочешь купить?

- Хочу. Но позже. Вначале – аэродром, вооружение для защиты от пиратов и других нежданных визитеров, самолет хочу купить, вертолеты – парочку боевых. МИ-24 с хранения продают за пять с половиной лимонов штуку – правда, демилитаризированные. Но можно договориться – сунуть в лапу и все такое, и взять военный вариант, с броней, пушками, и всем, чем полагается. Дороже будет раза в два, да и черт с ним. Нужны они нам. Пару легких еще – но это так, стрекозы-разведчики. Ох, Миша…деньги, деньги и деньги! Честно сказать – мы с Машкой задолбались уже коробки таскать! Тонны и тонны денег!

- То-то у нее мышцы, как у культуристки! – хохотнул Михаил – Сильная деваха! Спортивная! Видел, как она по мешку бьет – ей бы в ММА выступать, а не за столом секретарским просиживать!

- Она столько языков знает, сколько ты матерных слов – хмыкнул Константин – Верная, умная, хитрая как черт, и стреляет, ты правильно заметил – чуть ли не как я! Целыми днями тренируется. Сказала – что пока она жива, никто ко мне не подойдет. Вот так, Миша!

- Умеешь ты людей подбирать! Особенно баб! – вздохнул Михаил, и не заметив исказившегося от душевной боли лица друга, добавил – А мне вот не везет. Не верю я им, бабам. Не получается у меня с ними ничего, кроме тупого секса. А тебя вона как…

- Вот так вот! – передразнил его Константин – Теперь ты знаешь. Я не хотел раньше времени тебе раскрывать. Надо было, чтобы ты обвыкся, посмотрел, как и что, а уж потом… Я с самого начала хотел тебя посвятить в это дело. Мне подумалось…что ты такой же, как я, и для тебя «мечта идиота» совсем не пустой звук. Миш, мы живем так мало…хочется оставить свой след. И не в виде выпитых бутылок. Стар наверное становлюсь, сентиментален…и спятил, как ты говоришь. Но я буду все это делать – пока меня не грохнут. А грохнуть меня трудно. Я так просто не сдамся, ты меня знаешь.

- Знаю – кивнул Михаил, и улыбнулся – Я с тобой, друг. До конца. Никуда не денусь. А ребятам…сделай им тоже по счету, положи денег. Мало ли…у них отцы есть, матери…дети есть, с бывшими женами. Пусть хоть детям после их смерти что-то достанется.

- Сделал уже…давно. По лимону зеленых положил каждому. Просто пока не объявлял. Получат – когда увольняться будут, если не накосячили, или после геройской смерти во славу своего работодателя.

- Во славу Родину, Костя! – строго сказал Михаил.

- Во славу Родины и работодателя – усмехнулся Костя, и Михаил неодобрительно помотал головой:

- Вот всегда ты был циником! Все на свете опошлишь!

- Так моя Оля говорила – Константин закусил губу, и лице его сделалось больным, постарело, как после тяжелой болезни – Я виноват в том, что она погибла! Отправил ее после того, как на меня вышли менты, и вот…погибла. Если бы не моя дурость, если бы я сразу как следует обдумывал свои поступки… Впрочем – в истории не бывает сослагательного наклонения, не правда ли, Миша?

- Не бывает, Костя… - серьезно подтвердил бывший комбат, и они оба надолго замолчали. Каждый думал о своем, и это свое было таким…что и вспоминать не хотелось. Но мозгу не прикажешь! «Только не думай об обезьяне…»

***

Маше было хорошо. Нет, не так – ХОРОШО! Она лежала на белом как снег песке, разбросав ноги и руки, как морская звезда свои щупальца, и наслаждалась солнцем, ветром и вкусом морской соли на губах. Она только что вылезла из воды и теперь обсыхала на ветерке, чувствуя, как солнце ласкает ее гладкие бедра.

Маша любила загорать. Она никогда не сгорала – все-таки жгучая брюнетка, а не так просто погулять вышла. А если еще знать, какие средства применять для того, чтобы не сгореть – это будет просто замечательно.

Константин Петрович любит загорелых женщин. Просто обожает! Он сам об этом говорил. Так что загар – для него. И чтобы не было ни одной белой полосочки! Равномерный загар, красивый, до самых потаенных уголков ее тела! Благо, что волосы у Маши теперь только на голове, и то – совсем их не много. Раньше носила прическу «каре», теперь – миленькая «мальчуковая» причесочка.

Кстати – очень даже ей идет. Опять же – Константину Петровичу нравятся девушки с короткими волосами. Ну вот такой у него пунктик! И жена его была коротковолосой – она в больнице работала, хирургической медсестрой, так что для нее короткие волосы были жизненно необходимы. Вдруг волос упадет в рану?

Очень жаль шефа – до сих пор по жене убивается. Ночью лежит в темноте, и смотрит в потолок, не спит – а Маша сквозь опущенные ресницы глядит на него, притворяется спящей. А на самом деле – любуется своим мужчиной. Ему далеко за сорок, а тело как у молодого! Лучше, чем у молодого! В постели – не просто хорош, а…словами не передать! Как схватит, как прижмет, как…до самого сердца достанет! Иногда кажется – до самого горла! Горячий, ласковый…вкусный.

Сумасшествие. Маша знает, что это сумасшествие. Нельзя ТАК влюбляться в мужчину – забывая стыд, готовая ползать перед ним, целовать его следы, вылизывать ему ноги…и все, что он захочет. Это даже не любовь, это…рабство какое-то! Маша никогда не думала, что у нее вдруг возникнет тяга быть «нижней», чтобы ей хотелось исполнить все, самые причудливые, даже самые грязные прихоти своего мужчины! Все, что он захочет и более того! Она готова на все!

Вот только он не торопится предаваться «изысканным» удовольствиям, всяким там садо-мазо. Ну да, иногда бывает груб, но только когда увлекается, забывает, что силен, как медведь. Схватит за бедра ручищами, сожмет, войдет в нее так, что глаза из орбит у Маши едва не выпадают, а потом опомнится, извиняется, становится нежным и ласковым. Ее ласковый и нежный…босс.

Маше ужасно хочется родить. От него родить. Много, много детей! Троих, как минимум! А то и пятерых! Или десять! Она бы рожала каждый год! И чтобы половина мальчиков, и половина девочек. Мальчики – все как один на его лицо, девочки – такие, как она.

Жаль, что он запретил беременеть. Сказал, что как только она залетит – отправит ее на материк, к матери. И она верит – отправит. Да, даст ей денег – много, сколько она скажет. Да, будет заботиться о ребенке и о ней. Но рядом его уже не будет. И в ней его уже не будет. А Маше нужно чувствовать его в себе каждый день, и не один раз! Она как наркоманка, которая мечтает о следующей дозе, и вся ее жизнь посвящена добыче этой самой дозы. Болезнь, самая настоящая болезнь! Никогда у нее такого не было и ни с кем. Никогда не испытывала таких острых оргазмов, как с ним, и от чего?! Ей достаточно просто коснуться его тела, вдохнуть его запах, прижаться к своему мужчине, и…бах! Готово! Она уже едва не кричит от конвульсий оргазма!

Ненормально, да. Но…так ли это ненормально? На взгляд Маши – ненормально, это когда мужчина «пашет» свою женщину полчаса со всем своим прилежанием, а она молча лежит и смотрит в потолок. Или еще хуже – курит. Ага – вот так покуривает, раскинув ноги, а мужик трудится, заливая ее каплями пота и струйками досады и злости.

Нет, Маша не такая. Ей нравится в своем мужчине – все, начиная с его походки и голоса, и заканчивая крепким…телом, которое хочет ласкать и ласкать, ласкать и ласкать!

Жаль только, что он так и не смог забыть свою жену. Нередко ночью, когда они с Машей занимаются сексом, Константин Петрович забывает, где находится и с кем, и шепчет, тихо-тихо…«Оля, милая, как хорошо!». А потом опомнится, и наверное чувствуя себя виноватым перед Машей ласкает ее – нежно-нежно. А у Маши слезы на глазах. Хорошо хоть темно, не видно. Он не выносит женских слез. Так что плачет она тихо-тихо, и только тогда, когда Константин Петрович спит. Слезы текут по щекам, а перед глазами яркая такая картинка: большая комната, в ней много детей – их с Костей детей! Она обнимает его за шею, Костя улыбается, а на коленях у него сидят два маленьких существа с сосками в розовых ротиках. Близнецы. Это – близнецы! Маша почему-то всегда мечтала, чтобы у нее родились близнецы.