Молот империи 2 - Никита Киров

— Что-то случилось? — спросил я.

— Давно уже. Происходит что-то странное, — я узнал голос директора Кобаяши. — И я должен разобраться в этом.

— Ждали только тебя, Роман, — объявил Артур.

Он выкатил на середину аудитории тумбочку на колёсиках, на которой стоял какой-то аппарат с двумя круглыми катушками над ним.

— Мне тоже интересно, что происходит. Студенты не должны гибнуть, но один умер, а ещё несколько пострадало. Мы будем с этим разбираться.

И как, интересно, они хотят это сделать. Но они оба боевые офицеры, было бы неплохо переманить их на свою сторону. Если, конечно, они не участвуют в заговоре.

— И что вы хотите сделать? — спросил я.

Ян отошёл куда-то в угол, взял там что-то и поставил на стол. Глаза уже привыкли к темноте, я увидел внутри катушки широкой чёрной ленты. Та плёнка, которая была в машине!

— Вы не стали её отдавать? — спросил я.

— Сначала хотим сами узнать, что на них, — сказал Кобаяши. — Ян утаил это по моей просьбе, и хорошо, что ты тоже не стал это упоминать при инспекторе. Потому что мне кажется, что если мы отдадим плёнки, то больше их не увидим.

— Хорошо, — я сел на стул, заинтригованный происходящим. — А как мы их посмотрим?

— Уже готово! — Артур поставил одну катушку на машинку и расправил кусок ленты. — Давно этой штукой не пользовались. Сработали бы, а то с тех пор, как сгорел склад с плёнками, смотреть нечего.

Он начал с тихими щелчками вращать ручку. Внутри машинки засветилась лампа, а на побелённой стене появился сначала прямоугольник света, потом проявилась чёрно-белая картинка. Как фотография, только она двигалась, медленно и рывками. Изображение дрожало.

Вот, значит, как работает эта штука. Впечатляет. Я даже встал и подошёл поближе.

Но больше меня удивила не технология, а то, что было там изображено. Я знал, что это за место. Понимал, когда это снято. И мог догадаться, что произойдёт на записи в ближайшие секунды.

Артур медленно вращал ручку аппарата, а на белой стене, там, куда светила лампа, появилось изображение морского порта. Видны грузовые краны и причаливший корабль, старая баржа. Картинка чёрно-белая, но на бортах судна видны следы ржавчины.

Внизу ходили люди. Снимали издалека, но всё равно заметно, что движения рваные и слишком быстрые. Наверное, это недостаток самой камеры.

— Это же, — проговорил Ян. — Это же мы.

Появился Паладин, остановившийся на площади. Из труб на спине повалил дым. А после этого шагоход начал делать неловкие манёвры и едва не свалился в воду.

Судя по отдалённости, камера стояла где-то на холме. Изображение исчезло на несколько секунд, появились какие-то пятна и что-то ещё. Потом снова порт. Но всё изменилось.

Несколько зданий было разрушено, видны пожары. Баржа начала накреняться, ей пробило борт. Паладин готовился к бою, но после яркой вспышки остановился. Это попадание того Копья.

Ян вздрогнул. Изображение исчезло, только лампа светила на стену. Артур перестал крутить ручку.

— Есть что-нибудь ещё? — спросил я.

— Остальные плёнки чистые, — сказал Кобаяши, копаясь в ящике. — Кроме одной. Артур, поставь.

Через несколько минут мы продолжили. На стене появился лес и старая заброшенная деревня. Вокруг люди в военной форме, но некоторых я узнал. Небритый здоровяк. Хоть нет цветов, я помнил, что он рыжий.

Рядом с ним одноглазый мужик и военный со шрамом на лице, будто получил топором. Звука нет, они что-то показывали в сторону и яростно спорили друг с другом, судя по резким жестам.

А потом показался Катафракт. Тот, на котором мы прибыли.

Я не помнил, чтобы кто-то снимал нас тогда. Не видел ни человека, ни его камеру. А уж этот ящик я бы запомнил. Хотя смотрел с большой дистанции, а оптика шагохода была стандартной, без сильного увеличения.

Картинка сменилась. Катафракт уже стоял у посёлка, из нижнего лючка вытаскивали экипаж: Яна без очков, Келвина Рэгварда и Марка. Марка тащили, он был ранен. Но слишком темно, камера выхватывала только бледные лица, на которые светили фонарём. Остальное только в виде силуэтов.

Камера пыталась снять посёлок, но это был сплошной чёрный квадрат с редкими вспышками света.

И всё.

Они хотели заснять казнь, но не успели? Может быть, этому помешал сам Наг Клайдер, который не стал дожидаться оператора. Потом начался большой бой. Ну или было слишком темно для этой техники, вот они и не стали снимать.

Конечно, могли воспользоваться фотокамерами, у них мощные вспышки. Но кому-то явно было нужно такое изображение движущимися картинками.

— Все эти покушения связаны, — сказал я, когда Артур выключил аппарат.

— Да, — согласился Кобаяши. — Мы считаем так же.

Артур подошёл к стене и надавил на выключатель. Загорелся общий свет. На мгновение меня ослепило, я проморгался.

— Первое покушение в порту, — произнёс Кобаяши. — Погиб Адам Сантек, сын Лукаса Сантека и наследник Нарландии. Чуть не погиб Ян Варга, наследник своего брата, будущего правителя Огрании.

— Благодаря тебе и Марку хотя бы выжил Янек, — добавил Артур.

Бледный Ян сидел на стуле и рассматривал ладонь, где на пальцах виден свежий шрам, но осталась узкая полоска. Будто порезал не ножом, а оцарапала кошка.

— Далее, покушение на Келвина Рэгварда и снова на Яна Варгу, — продолжил директор. — Неудачное. Опять-таки, благодаря действиям Романа Загорского и Марка Зимина удалось предотвратить смерти.

— И третье, — Артур вздохнул.

— Да. Антоний Кос, наследник Калиенты. И снова благодаря действиям Романа Загорского оно не удалось, смогли заглушить двигатели, — Кобаяши посмотрел на меня с подозрением. — Я бы на месте выживших считал тебя ангелом-хранителем.

— Были ли ещё покушения на наследников? — спросил я.

— Нам об этом неизвестно.

— Я не только про наследников Великих Домов.

— Были, — вздохнул Артур. — Года полтора назад погиб Юрий Громов, старший сын императора, сам он был бездетным. Погиб на охоте, несчастный случай. Упал с холма недалеко от Мардаграда. Пока увезли в город, он скончался. Через два месяца умер Станислав Громов, второй сын. Но он был… как бы сказать?

— Говори прямо, — резко сказал Кобаяши. — Перепил и умер в гостиничной кровати. Это пытались держать втайне, но не вышло. Был скандал.

— Угу, — Артур нахмурился. — А полгода назад умер Александр Громов, младший сын. Несчастный случай. До этого он долгие годы был в опале и жил в Огрании. Про его детей неизвестно.

— И наследников империи нет, — Кобаяши поднялся. — Официально, по крайней мере.

Оба переглянулись, но на меня не посмотрели. Наверняка слышали слухи, и может быть, сами сделали вывод. Но стараются не показывать вида.

— Изначально я не хотел, чтобы вы оба сегодня были с нами, — сказал Кичиро, глядя на нас с Яном. — Но раз уж вы связаны с этим, то и будет правильно, что были в курсе. А теперь прошу смотреть за тем, что происходит. И если что-то станет известно, поставьте нас в известность.

— Так и сделаю, — сказал Ян.

Я просто кивнул. Ещё не знаю, насколько можно верить директору и преподавателю. Они оба военные, и кажутся прямыми людьми, но даже военные способны на мятежи и заговоры. Знаю по себе.

— И не говорите никому, что сегодня видели, — задумчиво произнёс Кобаяши. — Паники нам ещё и не хватало. От неё будет хуже. А с Антонием я поговорю сам.

* * *

— Опять геройствуешь, — Радич поставил на стол чайник и налил горячую воду в обе кружки.

Я от бинхайского зелёного чая отказаться не смог. Узнал по запаху, хотя в последний раз пробовал его ещё до тюрьмы. Вспомнил.

Радич прибрался в своей каморке, и теперь можно было заходить, не опасаясь испачкать одежду. Я сел на неудобный стул и отхлебнул горячего чая из белой фарфоровой кружки с синим узором.

— Привезли товарищи, — сказал он, показывая на пачку. — Говорят, полезно от нервов.

— Рассказывай, — я сделал ещё глоток.

— Как император и предполагал, — Радич шумно отхлебнул чай. — Взялись за наследников. Провал, полный провал. Не думаю, что они скоро повторят попытку, слишком пристальное внимание за всеми. Тут уже слишком много охраны. Даже Ульдов пригнал всех наёмников из своей компании. На севере они охраняли шахту, а теперь…

— Среди них могут быть люди Клайдеров, — сказал я. — Помнишь же, как они ехали за нашей риггой?

— Проверяем, — он кивнул. — Но займёт время.

— Когда много людей, убийцам проще проникнуть сюда.

— Ты прав, генерал. Но и сложнее вершить дела, особенно когда многие