Александр Сивинских - Имя нам – Легион

При чем тут костюмерная, я понял только в кабинете компьютерного босса.

Думаю, правда, сам он одевался преимущественно в соседнем салоне.

Вылетев, как ошпаренный, из его неумеренно ласковых объятий на волю, я пулей промчался через все местное подразделение Содома, вытирая носовым платком залапанные престарелым геем ладони и отмечая боковым зрением то, на что не обратил внимания раньше. Среди персонала не было ни одной девушки…

Еще с месяц я толкался там да сям, но безрезультатно.

И пришлось мне, горемычному, двинуть туда, куда двигать хотелось меньше всего. Но где ждали таких как я удальцов, богатых боевым армейским опытом, с распростертыми объятиями. По крайней мере, я подыскал фирму, согласную на совмещение моей инженерной деятельности с работой, предоставленной ею. Без заметного ущерба для обеих. Называлась фирма частным охранным агентством «Булат». Стерег я, ночь через две, небольшую лавочку, наживающуюся на ночных любителях горячих блюд от хорошей кухни.

Тем и жил. До сего несчастливого дня.

Подменил Николу, называется!

Ручки мои уже здорово дрожали, а место, грубо называемое “очком”, выполняло рефлекторное движение «жим-жим». Я забросил ключи в ближайшую сливную решетку и крадучись двинулся к месту обитания молодых специалистов ИНИИТП. Сегодня я по своей дурости пренебрег одним из главных спецназовских правил выживания: «Не суй голову туда, откуда не сможешь ее высунуть». Пока эту пустую баклагу еще не прижало окончательно, нужно было «ложиться на тюфяки». Рвать когти, одним словом. И чем дальше, тем лучше.

Вариантов, к счастью, было целых два, и я пытался спокойно взвесить каждый из них.

Можно махнуть в черт-те где лежащее, глухое и забытое властями лет десять назад село Шайтанкулово, в котором живет и трудится новый башкирский фермер, а мой школьный корешок Асхат. Надобно только иметь чуточку везения с электричками, попутками и постами милиции.

Можно сгинуть на пасеке у дядьки Прохора. Для этого придется где-нибудь раздобыть надувную лодку, так как плавать через не больно-то узкие лесные речки голышом в октябре дано далеко не всем.

«Ну, ладно, – пошел я на компромисс. – Для начала главное – удрать из города, а там видно будет».

Трудное решение было принято, и я несколько расслабился.

Вот тут-то и выскользнули из ближайшего подъезда три недобрых молодца со знакомыми лицами. Пока я колесил по городу, пытаясь не нарваться на дорожный патруль, мои недавние антагонисты выбрались, как видно, из баньки и настучали на меня в «Булат». Судя по тому, что не в государственные органы, меня собирались или сильно уродовать, или убивать.

Вел террористическую группу мой постоянный спарринг-партнер Никитка, остроумно прозванный Кожемякой. Других бойцов я даже по прозвищам не знал. Видать специально набирали тех, кто со мной знаком лишь шапочно – за исключением Никитки. Ну, с ним все было понятно. Уязвленное самолюбие. Кожемяка слишком часто страдал от невозможности порвать мне шкуру в тренировочных и аттестационных схватках. Силы хватало, а ума… Решил, значит, поквитаться.

У всех троих в руках были милицейские дубинки, и ухо надо было держать востро.

Мы закружились по скупо освещенному далеким фонарем двору. Я, как того требовала тактика, держался крайнего варнака, старательно уходя от остальных. Мстители за депутатскую честь тактике, видимо, не обучались, потому добросовестно бегали по выстраиваемой мною траектории. Она-то и завела двух безымянных героев за детскую избу на курьих ногах, оставив меня наедине с запыхавшимся Никитой. Пусть совсем ненадолго, но мне хватило и этого. Как одолеть Кожемяку, я отлично знал. И всего через мгновение от души вогнал отнятую дубинку в верхнюю треть его накачанного пресса. Дубинка оказалась гораздо тверже. Кожемяка завалился на пожухлую осеннюю травку и собачьи экскременты, безрезультатно хватая ртом холодный воздух. Минут десять на него можно было не обращать внимания.

Дальше дело пошло веселей. Я по мере сил отмахивался все той же дубинкой от супостатов, пытаясь снова завести их на выгодный мне ландшафт.

Удача не повернулась ко мне спиной. В отличие от одного из нападавших. Он неловко ступил на обломок кирпича и, пытаясь не упасть, подставил под удар голову. Я зевать не стал, приложился от души. Жаль, перестарался. Кожемякова дубинка по непонятной причине выскользнула из пальцев налимом. Я остался безоружным.

Последний вояка, играя в кинобоевик, отбросил благородно свой “анальгин” и пошел на меня пригнувшись и покачиваясь на полусогнутых ногах. Цену его благородству я понял, когда он филигранным движением выхватил, будто из воздуха, нож-бабочку, одновременно раскрывая его в боевое положение.

Я почти обрадовался. Паренек, конечно, забавлялся в жизни ножичком, это было заметно. Но меня-то обучал владению холодным оружием и приемам защиты против бойца, вооруженного ножом, капитан Пивоваров! Да и многолетняя практика забоя скота в родной кержацкой деревне, где мальчишки с десяти лет приобщаются к этому непростому ремеслу, тоже кое-чего стоила. Я подался вперед, на самый клинок, однако в последний момент, когда противник уже торжествовал победу, повернулся вполоборота, одновременно захватывая его руку…

Отнятым ножом я кровожадно «пописал» обе его кисти. На долгую память. После чего милосердно оглушил страдальца ударом кулака по темечку. Раны я оставил неглубокие, небось кровью не истечет. Зато будет в другой раз думать, прежде чем хвататься за острые железки с целью членовредительства.

Несмотря на блестящую викторию, триумфатором я себя не чувствовал. Да, драчка на время закончилась, но!.. Что дальше?

Когда я подошел к общаговскому порогу, адреналин продолжал кипеть в молодецких жилах. Поэтому я без излишних раздумий врезал по корпусу вставшему у меня на пути статному дяденьке. Врезал, да не попал… Зато дяденька очень умело и болезненно скрутил меня как ягненка и оттащил за выступ высокого крылечка.

Захват был так изумительно хорош, что я совершенно расслабился, не желая сворачивать себе шею и ломать руку.

Дяденька, показав боевой опыт, на мою хитрую уловку не поддался, и давление наоборот усилил. А потом удивительно звучным и красивым голосом предложил мне успокоится, заявив, что сам он «не с этими громилами». Я покорно пообещал в надежде на его честность и трофейную «бабочку» в рукаве.

– Филипп, – с неуловимым акцентом сказал он, отпуская меня и одновременно ломая крылышки отнятому стальному насекомому. – Я вижу, вы попали в очень неприятную ситуацию. Боюсь, что ваших бойцовских навыков надолго не хватит. Да и ни к чему они станут, когда за вас возьмутся не эти смешные любители, а специалисты из ОМОНА. Как вы думаете, Филипп?