Бертрам Чандлер - Встречи в затерянном мире

Мой бинокль все еще висел у меня на шее. Пользы от него было мало — одно стекло разлетелось, другое было измазано грязью, но уцелело. Прищурившись, я посмотрел в направлении города — и ничего не увидел. Зато — я отметил это почти с безразличием — башня посреди города загорелась.

— Разбежались, — раздался голос Алана, тусклый и совершенно неузнаваемый. Громкоговоритель повредило взрывной волной.

— Они разбежались и сейчас перестраиваются. Слева от города. Слева…

Теперь я это и сам видел — правда, не так ясно, как раньше. Мало того, что я повредил бинокль — всадники больше не казались темными силуэтами на фоне огней города. Но я повернул нашу громовую трубу вокруг вертикальной оси и одновременно попытался прицелиться чуть повыше, чтобы послать снаряд навесом — с учетом предыдущего выстрела.

— Поехали! — скомандовал Алан — как-то слишком торжественно.

Да, это заставит ублюдков поджать хвост! Но я не мог не думать об этих жутких длинных пиках.

— Огонь!

На этот раз я отскочил, но не упал. Ракета вылетела из трубки и с невероятной медлительностью поплыла по воздуху. В какой-то момент мне показалось, что всадники — даже авангард — успеют уйти и скрыться. Но существует такая штука, как субъективное время. Увидев ракету, кавалерия Блига действительно бросилась врассыпную, началась жуткая свалка. Свалка? Нет, это была катастрофа. При свете реактивной струи мы видели людей и животных, которые беспорядочно метались, натыкаясь друг на друга, окровавленные ошметки… Оставляя огненный след, ракета зигзагами заскользила над самой землей — видимо, она огибала какие-то препятствия — и скрылась на горизонте.

Пока она летела, мы слышали крики. Мое воображение заработало, и я упал, извергая рвоту. Дадли встряхнул меня и потащил к опрокинутому орудию. Мы снова вернули его в нормальное положение.

Что-то с воем пролетело мимо. Потом что-то ударилось о металлический треножник — «пинг!». Удар вызвал очень неприятное ощущение, похожее на зуд. Потом со всех раздался резкий прерывистый грохот. Я поднял глаза и увидел, что ночное небо наполнилось тысячами огней.

Дадли выругался, оттащил меня от нашей неподъемной трубы, столкнул меня в ближайшую воронку и последовал за мной.

Трассирующие пули из древних винтовок Блига расчертили черное небо.

— Что… — спросил я, — что будем делать?

— Например, рвануть в шлюз, — предложил Дадли.

— Кажется, поутихли…

— А по-моему, просто берегут свой драгоценный боезапас. — Он покопался в грязи и вытащил длинный корень с большим комком земли, который прилип довольно прочно. Потом осторожно поднял его над краем воронки, комком вверх. Раскатистый треск, вспышка, свист снаряда — и ком разлетелся. — Они стреляют, когда есть во что стрелять.

— Хорошо, что нам делать? Ждать?

— Очень похоже на то.

— Если у Алана хватит ума выключить прожектора, у нас будет шанс.

— Алан последнее время с головой не дружит, — фыркнул Дадли. — Чертов сукин кот.

— Вероника… Но…

— Ты про какую Веронику? — парировал он.

Затем мы услышали голос Алана.

— Джордж, Дадли… Держитесь.

— Ах, как мило с его стороны, — проворчал я.

Я вскарабкался на край воронки и выглянул через насыпь. Похоже, внешний люк шлюза закрыт, зато мощный свет прожекторов еще освещал площадку вокруг корабля. Затем прямо у меня над головой коротко сверкнула вспышка — крайне опасная. Я вскрикнул. Пожалуй, не стоило так решительно высовываться. Взрыв снаряда заставил меня поспешно скатиться на дно воронки.

— Этот подонок задраил люк! — заорал я. — Он задраил люк! Старина Джим уже наверняка починил насос. Сейчас они запустят двигатель. Сперва Вероника, а теперь мы… Дадли, как низко может пасть человек?

— Жди, — сказал Дадли.

— Но я же тебе только что объяснил. Насос исправлен. Он разогревает двигатель. Он бросил нас, Дадли. Он всем готов пожертвовать ради своей проклятой мечты!

— Жди, — повторил Дадли.

Легкое покашливание разогреваемого двигателя вдруг стихло, затем раздался утробный рев. Я знал, что происходит, хотя не осмеливался поверить. Я видел яркий свет пламени, бьющего из дюз «Леди Удачи». Я представил, как она стартует, поднимается, уменьшается — и превращается в крошечную звездочку на черном небе, которая исчезает на глазах. Единственная вещь, которая противоречила здравому смыслу — это присутствие на борту Старины Джима. Неужели он заодно с Аланом? А может быть, он думает, что мы уже на борту, в безопасности. Или Алан сказал ему, что мы погибли.

Сейчас корабль был хорошо виден из нашей норы. Под ним полыхало пламя, но он не поднимался. Он висел в воздухе, балансируя на вершине раскаленного газового столба, на огненной струе, которая со свистом вырывалась из дюз. Наверно, у них сломался насос. Я поймал себя на мысли, что был бы этому рад. Тогда корабль упадет, и Джимми с Аланом постигнет участь, которую барон Блиг и его помощники приготовили для нас. Позже я раскаивался, вспоминая эти размышления. Но обиду человека, уверенного в предательстве товарищей, можно понять.

Затем корабль исчез из поля зрения. Но он двигался не вверх, а горизонтально. Мы слышали, но слабо, беспорядочные выстрелы винтовок. Потом — если я не ошибаюсь — тонкий, высокий свист. Потом ветер донес жуткую вонь — не то горелых овощей, не то паленого мяса.

Дадли восторженно завопил и полез наружу. Я последовал за ним. И тут я понял, что делает Алан. Как только у нас кончались ракеты, корабль становился беззащитным. И Алан решил превратить в оружие сам корабль. Медленно, методично он летал взад-вперед, работая вспомогательными реактивными двигателями. При этом корабль сохранял вертикальное положение. Степь под его дюзами превращалась в выжженную площадку. Мы видели почерневшие фигурки, лежащие в нелепых позах. Кто-то пытался бежать, но гигантский пламенный меч настигал их. Мы видели, как они исполняют несколько странных па в потоке раскаленных газов — и исчезают.

«Довольно, — подумал я. — Довольно. Можно не сомневаться.

«Леди Удача» остановилась, поднялась повыше. Затем, медленно, спокойно она двинулась в нашу сторону. Нас охватил трепет. Только бы Алан узнал нас и не принял за уцелевших гвардейцев барона. Мы были готовы бежать со всех ног, когда увидели, что корабль снижается. Он мягко приземлился всего в нескольких ярдах от нас. Люк распахнулся, из него высунулся трап.

Счастливые, благодарные, мы побежали к кораблю.

Время — понятие относительное.

Если судить объективно, путешествие из логова пиратов было недолгим. Субъективно — оно просто не могло быть долгим. Дел было по горло, и мы посвящали этим делам каждую минуту. Нам пришлось работать почти непрерывно, чтобы внести необходимые коррективы в эти безнадежно устаревшие звездные карты.