Денис Субботин - Принесите мне дракона

Удар был силён, рукоять чуть не вывернуло из мокрых ладоней. Ян чудом удержал клинок, но вот вытащить его, вколоченный ударом в брёвна, оказалось задачей нерешаемой. Вмиг оставшись безоружным, он только и сумел, что сделать два шага назад, уходя из-под удара хвоста бьющейся в агонии твари.

Пусть и не получилось – убить, но удар мордой о клинок не прошёл для тролля бесследно. Кровь хлестала обильно, зверь метался по палубе, бешено колотя хвостом, уже не разбирая, кто там – люди или такие же как он твари разлетаются от ударов.

Ян, упершись в своём нежелании оставлять Накату, улетел едва не за борт. Уцепившись за леера, успел остаться на праме. Наката остался один и беззащитный, вот только нападать на него было некому, и единственное, что ему угрожало – получить случайный удар от мечущегося по палубе подранка. Два других тролля, пусть и невредимые, были выброшены за борт могучими ударами его хвоста. Не зря говорят, двум троллям в одной яме не ужиться. А уж троим – и подавно.

Накате, конечно, досталось – не могло не достаться, – но меньше, чем можно было ожидать. Ему не прилетело хвостом, и он не попал на зуб одуревшей от боли зверюге – тролль просто наступил ему на ногу лапищей. Хрустнуло, ниппонец бранно заорал и саданул по лапе мечом. Получилось удачно: лапа повисла на толстой шкуре да паре жил.

Тролль как-то странно хрюкнул, дернулся яростно, но, видно, сил уже не осталось. Крови из него выхлестало столько, что вся палуба покрыта густым слоем – чёрного, угольного цвета. Медленно подогнулись оставшиеся лапы, ещё несколько раз – но уже плавно и вяло – вздрогнул хвост. Морда с костяным стуком упала на брёвна.

И, почти одновременно с этим, прам, наконец, доковылял до берега и плотно воткнулся в кустарник. Наступила тишина, тем более неожиданная, что только что на палубе кипел яростный бой.

- Ворчун, - окликнул Ян товарища. – Мы ход дать можем?

Ворчун пробормотал что-то, кажется не шибко дружелюбное. Потом соизволил ответить:

- Хрен! Куда ты собрался без колёс и руля? Хорошо, до берега добрались – живые. Да и то, надолго ли? Вон, видишь, твари, кружатся…

Ворчун говорил быстро и громко, короткими отрывистыми фразами. Словно лаял, а не говорил.

- Тролли не полезут на отмель, - тускло, чуть живой, возразил Наката. – Боятся мелководья.

- И вовсе здесь не мелко, - возразил Вилли радостным голосом, каковой у него всегда приключался сразу, как только спадало напряжение боя. – Добычу не захотят упустить – полезут!

Если б Ворчун мог до него добраться, получил бы Вилли свою очередную затрещину от дядюшки. Однако Ворчун находился на мостике, так что пока младший гном оставался в относительной безопасности. В относительной и временной, потому что каждый знал: потом припомнит всё.

Впрочем, Ворчуну было не до того – он что-то напряженно решал для себя, усиленно морща лоб и беззвучно шевеля губами. Через минуту-другую размышлений он пристально взглянул на Вилли, и тот откликнулся от борта, отвечая на невысказанный вопрос:

- Приближаются!

Веселья в его голосе существенно поубавилось. Да и неудивительно: сколько их там – в воде, угадать не представлялось возможным, но то, что стая водяных троллей редко насчитывала менее дюжины тварей, трапперы знали. И то знали, что сейчас те покрутятся недолго в отдалении, да и атакуют. Все разом – как обычно.

- Вилли, за мной, – буркнул Ворчун, и поковылял вниз по лестнице.

Ян переглянулся с Накатой. Уловив вопрос в глазах наставника, молодой воин пожал плечами – мол, сам не знаю, что на старину Строри накатило.

Гномы исчезли за блокгаузом. Их не было видно и слышно не менее четверти часа: за это время Ян успел перевязать Накату и найти Рока. Как он и предполагал, юный гоблин не пережил боя.

- Тролли на подходе, - ясным голосом, как о приглашении на пирушку, сообщил вдруг Вилли, появляясь из-за угла. - У нас минут пять. Ворчун велит укрыться за бортом. Говорит, там не должно достать.

- Достать? – удивился Ян, невольно посмотрев на корму в поисках гнома. И, наткнувшись взглядом, медленно попятился. В руках Строри была ракета, обычная ракета, каковых у них в крюйт-камере после гибели пусковой установки оставалось ещё несколько штук. Тонкий хвост направляющей, цилиндрическое оголовье. К нему что-то было привязано, но при лунном свете попробуй, разгляди – что!

- Ага, - подтвердил его худшие опасения Вилли. – Строри решил, что пора показать этим сволочам, что такое настоящая гномовская взрывчатка.

- И много там… настоящей гномовской взрывчатки? – это уже Наката. Он не видел, что именно решил применить Ворчун в качестве бомбы, поскольку стоять не мог, и, устроившись, как мог удобно, в дальнем углу, только со слов друзей узнавал о событиях.

Вилли пожал плечами.

Между тем, тролли закончили свой нагоняющий тоску танец и построились в нечто напоминающее боевой порядок. Постепенно набирая ход, они рванули к праму. Ян насчитал семь тварей. Хотя вряд ли это была вся стая – часть из них вполне могла скрываться под водой и вынырнуть возле самого борта.

Он перевёл взгляд на старшего гнома. Тот что-то колдовал над ракетой, и, судя по приглушённым проклятиям, пока без особого успеха. Потом, внезапно, от кормы донёсся восторженный рык, прерывистое шипение бранд-трубки, плюх… Ракеты в его руках больше не было. Могучим броском гном умудрился закинуть её саженей на семь от кормы.

Секунду-другую Ян тупо смотрел на переливающиеся в лунных лучах волны, кругами разбегающиеся от места падения заряда. Потом осознал и, срывая голос, заорал:

- Строри!!!

Видимо Ворчун вложил в бросок все свои силы. Наверх он даже не подумал лезть, нырнув в нижний блокгауз – в крюйт-камеру.

Потянулось томительное ожидание, когда уже ничего не исправишь, не изменишь, и остаётся только сидеть и ждать.

Тролли, набравшие приличный разгон, находились буквально в пяти саженях, когда вода встала столбом. Звук был потом. Но сначала река, расступившись почти до самого дна, поднялась в небеса, как щепку швырнув на берег казалось бы намертво заклиненный в иле прам. Все попадали - никто не удержался. А вместе с людьми было сорвано со своих мест и всё, что плохо держалось или уж вовсе не было закреплено.

Ян всей спиной впечатался в противоположную стену. Удар выдавил из легких последние остатки воздуха. И пока он, немо раскрывая рот, словно рыба, выброшенная на берег, корчился на бревнах стены, внезапно ставшей палубой, прам преодолел в воздухе те немногие сажени, что отведены были для первого подобного полёта в истории Таронского порубежья, и грянулся оземь.

Второй удар был даже хуже первого. После него на берегу установилась мертвая, неестественная тишина, звенящая, казалось, далеким отзвуком лопнувшей гитарной струны. Трапперов разметало по всей палубе и надолго погрузило в беспамятство.