Денис Закружной - Око шторма

- Не бойтесь, он не опасен. Большинство традиционных симптомов отсутствует: он всегда съедает все то, что я ему приношу, он не пытается себя или кого-нибудь еще изуродовать, спит всего по три часа в сутки: это лучше, чем ничего. Но остальное - сами сможете убедиться. Я точно знаю, что он борется, я ведь рассказывал Вам как водил его в церковь?

- Да. Очень красноречивая история. Да – этот запах, этот смех. Но я должен убедиться, не должно оставаться никаких сомнений. Необходимо будет задать ему несколько вопросов, все как мы с Вами и договаривались.

Да, сейчас начнутся какие-то непонятные игры. Надо будет подыграть им. Все равно делать нечего, да и Сэма как-то надо успокоить. Уже полгода он сам не свой, исхудал, осунулся и не улыбается никогда. Очень меня это тревожит. Что же это я? Надо поприветствовать отца Дэвида. Раз уж они на испанском общаются, то и мне так надо.

- Здравствуйте отец Дэвид. Как здоровье Вашей супруги, уже лучше?

Нет, ну что за язык. Сам толком не понимаю что говорю, тем более запомнить не могу.

- Спасибо, просто отлично.

Сэм и Дэвид обмениваются взглядами. Братишка выглядит довольным.

- Сэм, усади гостя. Это просто невежливо. Так о чем Вы хотели со мною поговорить, а то я невольно подслушал? Впрочем, молчите, я знаю о чем и целиком в Вашем распоряжении.

Оба выглядят удивленными, но приступают к своей нелепой игре. Спрашивать будет Дэвид, а Сэм держит в руке устаревший еще в прошлом веке кассетный диктофон, записывать изготовился.

- Я хочу поговорить с тем, кто внутри.

- Ты уже с ним говоришь.

- Назови свои имена.

- Их так много, что и не сосчитать. Зови меня легион.

- Чего ты добиваешься?

- Того же, что и всегда: удовольствия.

От этой безобидной фразы Сэм вдруг приходит в ярость. Замечательно, таким мне он нравится гораздо больше. Улыбаюсь ему, но он злится еще больше и встревает в завязавшийся было диалог.

- Go away! Leave my brother alone, you son of whore! If you need real enemy – try to take me! I challenge you. (Пошел прочь. Оставь в покое моего брата, ну ты – сын шлюхи… Если тебе нужен настоящий противник, то попробуй одолеть меня… Я бросаю тебе вызов).

От этих слов мне становится весело. Сэм забыл правила игры и вдруг бросает мне какие-то нелепые вызовы, хочет со мною подраться. Уморил. Нет, не могу сдерживаться и начинаю безудержно смеяться. Все громче и громче. Красный, как рак, от злости Сэм замолкает и угрюмо смотрит на меня. Обиделся что ли? Сэм, ну ты зря. Сам же эту дурацкую игру затеял. Успокою его.

- Сэм, все хорошо. Ну не обижайся.

Отец Дэвид продолжает сыпать самыми разными вопросами. Ответы на них он и сам знает, но я чувствую, что близится кульминация, вот-вот - сейчас начнется.

- Легион, ты ведь обо всем знаешь?

- А ты в этом сомневаешься?

- Тогда скажи вот что. Буквально минуту назад, в городе Бостоне женщина по имени Луиза Грэй родила ребенка. Можешь сказать, сколько он весит?

О, а вот и оно – вопрос на миллион долларов. Вопрос, на который и сам Дэвид не знает ответа. Разумеется совершенно случайно, я знаю ответ.

- Спросите что-нибудь посложнее, ее вес три килограмма шестьсот двадцать один грамм.

Доселе безучастный Сэм оживает, молниеносно выхватывает трубку мобильного телефона из кармана (фу, я успел положить ее туда обратно, так что никто не заметил) и куда-то звонит, что-то ему там говорят, удовлетворенно кивает. На молчаливый вопрос Дэвида отвечает «О, да, все так и есть!». Братишка выглядит победителем, он все записал. Грозит мне кулаком, экий чудной, и вместе с Дэвидом уходит. Дверь запирается на множество замков. Слышу, как за нею удивленно на все том же испанском общаются два охранника – они потрясены. Хм, Сэм и Дэвид уже спустились в сад, отошли довольно далеко, но я отчетливо слышу их диалог.

- Падре, все как я и рассказывал Вам. Нет никаких сомнений. Когда приступаете?

- Послезавтра. С таким доказательством я легко получу дозволение от архиепископа на проведение ритуала. Он уже обо всем в курсе и ждет только этой записи.

- Как думаете, его можно спасти?

- Все в руках Божьих. Случай не выглядит запущенным. Ваш брат борется и очень силен, он даже появился на минуту, чтобы успокоить Вас.

- Да, я видел. Надежда есть…

Нехорошо подслушивать. Сейчас или никогда. Завтра и послезавтра здесь будет полно народу. Билет у меня есть. Еще чуть-чуть осталось. Совсем скоро начнется такое представление! Тот православный священник, отец Никон, был крепким орешком, но все-таки поддался мне. Да – эта сучка, что обобрала меня, тоже с ним будет: не удастся мне съесть ее сердце. Но это ничего, а пока…

Нет, только не это. Такая глупая ошибка, он же сейчас умрет… Эти гены, эти проклятые гены! Сработала система безопасности, которая блокирует выработку нановируса. Его эмоции, я ими заразился! Только не это, теперь я и сам поврежден. Поток его мыслеобразов захлестывает мой разум. Вот чем обернулась попытка научиться думать как люди… Кто знает, может быть это и к лучшему. Может быть у меня откроются новые возможности. Память, а вместе с нею и моя суть уходит куда-то, проваливается, как песок сквозь пальцы. Вроде бы успел подлатать тело избавителя, но долго он не протянет… Или я еще успею…

Где-то в бесконечности идет обмен информационными потоками.

- Прорыв сразу в двух мирах.

- Всего в одном.

- Нет, уже в двух. Обнаружен еще один, но там сработала система безопасности выжигателя: проявления Элизиума уничтожены.

- Я это слышал уже столько раз, что невозможно сосчитать. Он мог с кем-то контактировать.

- Идет проверка, это занимает время и ресурсы.

- Поступили сведения из лаборатории: объект все еще жив, он уже на подпитке.

- Ему никуда не деться. Мы должны выяснить, где же локализован «Элизиум». Продолжайте начатое – Закружного нужно взять живым. Мозг не должен пострадать.

- Сорок восемь - семь. У меня фотографическая память.

-Сорок пять - десять. Профессор, я тоже на склероз не жалуюсь.

- Нет, Сорок восемь – семь - и точка. Денис, вы ужасный зануда. Ведь признайте, что на этот раз я был лучше.

- Ладно. Того, с дробовиком все же я пристрелил – ему же всю грудь разворотило, помните? А у Вас для такого калибр маловат.

- Калибр маловат? Да в моем изобретении реализован совсем другой принцип! Хотя да, маловат. Ладно, сорок семь – восемь. Но зато в меня ни разу не попали. А Вы, молодой человек, скоро на решето походить будете. Ой, Дениска, ну прости старого дурака, вырвалось?