Андрей Вербицкий - Испытания на прочность

Александр дошел до мастерских. За ним, не отставая, следовали Пшик и пара выбранных хашш. Народ все время оглядывался на них. «Ничего. Привыкнут», — мысленно отреагировал на множественные взгляды людей Бер и вошел под крышу мастерской. Усилившийся шум резко ударил по ушам. Работа кипела. Кто-то стучал молотом, кто-то водил ножовкой по металлу. Несколько клановцев устанавливали на один из автомобилей дополнительную защиту в виде наваренной на раму мелкоячеистой сетки и прикрепляли ее на небольшом расстоянии от поверхности лобового стекла. Рабочие шутили по поводу нововведения: мол, раньше достижением считалась пуленепробиваемость, теперь — камненепробиваемость. А всему виной гноллы со своим умением кидать булыжники с немалой скоростью и силой. «Кстати, где они?» — Александр оглянулся в поисках хашш.

Гноллы застряли на улице у ворот и таращились на человека в маске сварщика. Рабочий с помощью газосварки нагревал стальную трубу, чтобы ее легче было согнуть и придать нужную форму будущей конструкции.

— Пшик! — позвал Бер. И когда гнолл повернул в его сторону голову, мысленно добавил: «Вы чего застряли?! Быстро сюда!» Пшик растолкал застывших соплеменников и поспешил на зов. Хашш не отставали, не переставая ежесекундно оглядываться. Человек со странной головой и палкой, изрыгающей пламя, поразил гноллов до глубины души.

«Скажи, Великий, — робко спросил Пшик, — что делает странный шхас?»

Александр задумался: как объяснить охотнику происходящее? Просто сказать «кенгурятник» — не поймет. Такого слова в языке аборигенов не существует. Кенгуру в этом мире сроду не водились. Начнутся вопросы о странных животных. Объяснять что-либо с помощью образов — можно мозги сломать, а понимания не добиться. Как и для чего служит изделие? Придется чуть ли не целое кино с пояснениями транслировать. Беру не хотелось напрягаться, да и времени совсем мало. На выручку пришел сам сварщик, который прекратил работу и начал оглядываться в поисках, как сообразил Бер, рулетки. Не найдя инструмента подле себя, рабочий поднял тяжелую заготовку «кенгурятника» и отправился прикладывать к передку автомобиля.

«Наши не любят легких путей. Вместо того чтобы сходить за рулеткой, русский человек лучше пупок надорвет, зато идти ближе». — Глава клана недовольно покачал головой, наблюдая за процессом примерки.

«Я понял! — послышалось в голове Бера восклицание Пшика. — Это таран для повозки».

Александру ничего не оставалось, как согласиться с гноллом и, скрывая мысли, обозвать себя балбесом за то, что сразу не додумался до такого простого объяснения.

«Да, ты прав. А теперь пойдем, мы теряем время».

И троица хашш в сопровождении главы клана углубилась в недра мастерской.

— Привел? — вместо приветствия буркнул Шалыгин, мастер, которому Бер оставил заявку на оружие для гноллов.

— Здравствуй, Никитич. Где?

— В углу стоит, — таким же недовольным голосом пробормотал тот.

К манере Шалыгина вести беседу нужно привыкнуть. Мастер вечно чем-то был недоволен и в свои шестьдесят лет являлся настоящим брюзгой. Он был одним из тех немногих счастливчиков, что выжили после нападения Шамана. Пережитое лишь добавило в его характер ворчливости и угрюмости. Рабочие сочувствовали Шалыгину и не лезли с претензиями. Тем более Бог даровал ему золотые руки и смекалку. Он мог творить из металла настоящие шедевры, были бы подходящие инструменты под рукой. Умел Фадеев, царствие ему небесное, подбирать себе кадры.

Бер прошел туда, куда указал мастер, и взял в руки короткое копье или скорее дротик. Гладкое древко удобно легло в ладонь, длинное, обоюдоострое лезвие из качественной стали блеснуло, отражая проникший в помещение луч солнца. Александр подбросил копье в руке — очень легкое, как он и просил. На минуту Александру захотелось самому владеть таким оружием — сказались сотни прочитанных когда-то фэнтезийных романов. Он отбросил лишние мысли и поставил копье на место. Следующим выбранным для осмотра оказалось мачете. Вынув клинок из ножен, Бер осмотрел изделие: без изысков, но из той же марки стали, что и наконечник копья. Единственное — рукоять не была обмотана кожаным ремешком. Бер вопросительно посмотрел в глаза Шалыгину.

Мастер понял немой вопрос и ответил в своей манере:

— Я не кожевенник — ремни нарезать. Пусть сами обматывают рукояти и древки. Скажи, чтоб не забыли.

Александр сдержал вздох. Что тут поделаешь? Тем более мастер, возможно, прав. Пусть аборигены подберут материал и намотают, как им удобнее.

— Спасибо. Вы сделали все на отлично, — похвалил он Шалыгина. Мастер только отмахнулся и вернулся к верстаку, показывая посетителям, что разговор окончен.

«Возьмите оружие и идите в барак, — передал Александр гноллам. — Готовьтесь к выходу. Через три часа заступаем в патруль».

«Это ВСЕ теперь наше?!» — Пшик сильно удивился. По его мнению, сегодня он увидел множество поразительных вещей, а учитывая месяцы жизни, проведенные с людьми, хватит на годы рассказывать о чудесах и ни разу не повториться. Про остальных хашш можно вообще не говорить. Они, не веря в собственную удачу, взяли копья и ножны с мачете и, точно кто-то собрался у них все отобрать, прижали подарки к груди. Следуя за Пшиком на новое место обитания, гноллы не смели даже надеяться, что станут владельцами оружия такого качества. Пшик показывал им свое копье, но оно не шло ни в какое сравнение с сегодняшними подарками.

Хашш поспешили в барак. Нужно тщательно приготовиться к походу и похвастаться перед остальными охотниками, которым пока предстоит довольствоваться старым оружием.

Бер посмотрел вслед ускакавшим хашш и отправился на склад. Необходимо было дать задание подобрать для гноллов пояса и жилеты, по которым клановцы и остальные зареченцы смогут в будущем отличить гноллов клана от чужих аборигенов.

Пятеро людей и тройка хашш продвигались вдоль заполненного водой после сезона дождей старого русла Широкой. От реки, когда-то делившей город на две неравные части, остался примерно двадцатикилометровый кусок. Два полуразрушенных моста еще соединяли оба берега. Но Александр не рискнул бы переехать на автомобиле ни по одному из них. На первый взгляд казалось, что переправа из стали и бетона, мимо которой отряд проходил, вот-вот рухнет и без посторонней помощи. Дальняя часть сооружения просела, асфальт зиял трещинами и провалами. И вообще мост слегка перекосило на левую сторону, что придавало ему некую сюрреалистичность. Александр подумал, что, в отличие от древних зодчих, современный человек разучился строить на века. Катастрофа и последние месяцы экстремальной погоды не извиняли строителей.