Олег Дивов - Немцы

Высчитывали пользу до копейки, планировали на годы вперед. Даже столицу вернули в Москву, дабы перенаправить транспортные потоки и простимулировать развитие близлежащих областей. А что насмерть обидели петербуржцев, так Миротворцу это было все равно, он сам был петербуржец и ни капельки не обиделся, и детям заказал.

К несчастью, любые достижения, великие по российским меркам, выглядели так себе по меркам Европы. Россия по-прежнему не обгоняла, а догоняла, и все тут было, если внимательно присмотреться, через левое плечо. И невыносимо медленно. Тем не менее Дмитрий Рау уехал, а Игорь Рау — остался. Хотя оба горели одним и тем же желанием добиться многого и сразу. Не для себя, а на благо Родины, их так воспитали. Разоренная Германия поднималась с колен, там было самое место для быстрых и энергичных, и Дмитрий преуспел. В благополучной сытой России никто никуда не спешил и другим не давал, но Игорь был чертовски хорошим специалистом и только за счет этого достиг успеха.

Тем временем новый царь играл в большую политику, его министры считали себя ловкими и дальновидными, Англия как «кухня европейской погоды» и постоянный источник беспокойства им надоела, с ней надо было что-то решать, и тут кстати подвернулся Гитлер. Особых идейных противоречий с ним поначалу не заметили, а Германия хоть и не считалась интересным рынком сбыта, зато могла расплачиваться технологиями. При должной поддержке она превращалась в новый центр силы, который мог накрепко связать руки британцам, да и по шее им надавать. Не одной же Англии играть Большую Игру.

Когда Гитлер начал трясти еврейские капиталы, это восприняли даже благосклонно. Когда принялся евреев откровенно убивать, а немцев выстроил в колонны и повел куда-то не туда, возникло подозрение, что он псих, да еще заразил сумасшествием целую страну — а мы ведь его финансировали. На это русские как-то не рассчитывали. Только им сумасшедших немцев не хватало. К счастью, псих, как и планировалось, вступил в открытый конфликт с Англией, и русские вздохнули с облегчением, но сами начали готовиться к войне на континенте. Разумеется, поздно. Разумеется, медленно. Естественно, с упущениями, ошибками, преодолевая головотяпство, коррупцию и кумовство. Но хотя бы так.

И еще долго будут обсуждать вопрос, как бы все обернулось, не догадайся государь обратиться к народу с речью, начавшейся со слов: «Люди русские, братья и сестры…» И собралось ополчение, и вытянуло на себе кризисный этап войны, когда немцы рвались в глубь страны и казалось, что все потеряно…

Обо всем этом говорили открыто, а Саша слушал и не мог понять одного: больше потеряла Россия в результате или приобрела. Людей не вернешь, понятное дело. Но если мыслить как Миртоворец, глядя на десятилетия вперед, стоила ли игра с Гитлером свеч? Насколько оправданна игра самого Миротворца? Ответа не знал никто, ученые строили версии, люди предполагали разное.

Саше запала в голову мысль, что, женись нынешний царь на англичанке, «ничего бы не было». Сама по себе эта нелепая идея стоила полушку в базарный день, но подход к проблеме выглядел интересным. А что, если?.. Могла Россия пойти по другому пути? Куда бы он привел ее?

А ведь был один вариант — самый лучший.

К началу Первой мировой в России накопились внутренние противоречия, тут творился какой-то перманентный пир во время чумы, и все ждали, что вот-вот случится нечто. Вот-вот долбанет. Страна встала на грань революции, здесь было сильное рабочее движение, крепла мечта о справедливом социальном устройстве, а про царизм говорили, что он устарел, неэффективен и держится только на личном обаянии Миротворца. Студенчество насквозь пропиталось левыми идеями и заразило профессуру. Богема увлеклась абстракционизмом и гомосексуализмом. Иоанн Кронштадтский проклинал Льва Толстого, но оба говорили, что так дальше жить нельзя. Всем не хватало свободы. Никто не знал, кого ради этой свободы бить, то ли жидов, то ли немцев, правда, все соглашались, что начинать надо с синих мундиров — и были морально готовы. Единственным спасением виделось как раз вступление в мировую бойню — чтобы отвлечь народ и загнать самую взрывоопасную его часть в солдаты. Но Миротворец сначала довел страну до точки кипения, а потом сорвал клапан, да так, что о революциях уже никто и не заикался, дай Бог дарованную свободу как-нибудь переварить. Только крайние левые на стенку лезли и кричали: «Глаза разуйте, он вас облапошил!» Некоторые с ними соглашались, но в целом всем было не до того.

Саша читал документы левых партий, и ему казалось, что он нашел ответ, правда, совсем не там, где искали другие. Царская воля согнула логичную сюжетную линию: когда история России должна была пойти своим чередом, ее очень ловко завернули вправо. Если бы не игра Миротворца, здесь вполне могла возникнуть первая в мире пролетарская республика, устроенная разумно и по-научному, основанная на идеалах общей цели и общего блага, справедливого распределения и максимальных возможностей для каждого. Открытое и крепко спаянное общество. Оно превзошло бы германский национал-социализм по всем статьям, потому что было наднациональным и надклассовым. Его идеи прекрасно ложились на исконно местные принципы соборности, звучали в лад с православным каноном и вполне могли прийтись каждому русскому по сердцу. Его бы и церковь могла поддержать. И, что самое интересное, запрос на такое общественное устройство был очень силен в Германии. И раз в России все получилось — русские дали бы пример немцам.

Никакого Гитлера не понадобилось бы никому.

Войны не случилось бы вообще. В крайнем случае, социалистическая Россия и социалистическая Германия вместе боролись бы с происками монархической Англии. Хватит экономической блокады, да и просто запереть Черчилля на островах нам на пару раз плюнуть. И пускай там сидит.

«Войны бы не было, войны бы не было», — стучало в виски молоточками. Подумать только, десятки миллионов русских и немцев спасены ради счастья и мирного строительства. Невиданное процветание, блестящие перспективы. Кузен Гуннар живой. Бабушка и дедушка увидели прекрасный новый мир, у Игоря все сложилось иначе…

Саша зашел к синим мундирам и попросился съездить в Москву.

— К Ульянову? — удивился капитан охранки. — Этот фантазер еще жив? А ну-ка, поделись, будь добр, зачем он тебе. Не статью же ты про него писать собрался, кому он нужен…

Саша объяснил. Капитан впал в задумчивость.

— Да-а… — протянул он наконец. — Прямо жалко, что я при исполнении, а то бы подискутировал с тобой. Знаешь, как у нас говорят: лишь бы не было войны? Вот лишь бы не было войны, я, пожалуй, и на рабочую республику согласен. У меня ведь папа в ополчении ноги потерял и брат погиб на Зееловских высотах. Чуть-чуть до Берлина не доехал на танке братишка мой… Кстати, мы вашего Гуннара по-прежнему ищем. Всплывет рано или поздно. Если он у нас в лагерях, конечно… А ведь и тебя, друг ситный, запросто могли хлопнуть — сам подумай, кому это нужно? Лично мне — ни разу. Да вообще русские воевать никогда не хотели. Не то что немцы, прости за откровенность. И между прочим, Ульянов твой по матери — Бланк. Короче, жид. А кто русских с немцами стравил, не мне тебе рассказывать. Так что не верю я ему, вот хоть убей, не верю. А тебе, представляешь, верю! Слушай, а ты еще кому-нибудь эту свою… концепцию излагал уже? Нет? Если будешь, ты мне потом расскажи обязательно, как люди реагируют. Очень интересно, очень.