Питтакус Лор - Восстание Девятого

– Где мы на этот раз? – спрашиваю я. Сквозь окна рвется яркий солнечный свет, и я прикрываю веки. Мне нужно еще поспать – да что угодно, только бы очистить голову и восстановить силы. Я неловко хватаюсь за свою голубую подвеску, надеясь получить через нее хоть крупицу энергии, но камень остается холодным и мертвым.

– На севере Восточной Виргинии, – говорит Девятый, не отрываясь от еды. – У нас бензин закончился, помнишь?

– Смутно, – шепчу я. – Где Берни Косар?

– Снаружи. Этот парень всегда на страже. Зверюга что надо. И как только получилось, что из всей Гвардии он достался именно тебе?

Я отползаю в угол комнаты, прижимаюсь спиной к стене.

– Он был со мной на Лориене – тогда его звали Хедли, – и Генри решил, что неплохо будет взять его с собой.

Девятый швыряет через потолок обглоданную кость.

– В детстве у меня тоже была пара химер. Не помню, как их звали. Только одна картинка осталась в голове: как они бегают вокруг нашего дома и что-то едят. Они погибли на войне, защищали нашу семью. – Девятый на секунду умолк, стиснув зубы. Я впервые увидел его не таким крутым, как обычно. Здорово видеть его настоящим, хотя и длится это всего минуту. – Во всяком случае, так мне сказал мой Чепан.

Я таращусь на свои босые ноги.

– Как зовут твоего Чепана?

– Шандор, – отвечает он и встает во весь рост, по-прежнему на потолке. На нем мои ботинки. – Странно. Я и не помню, когда в последний раз произносил его имя вслух. Иногда я даже не могу вспомнить его лицо.

Голос Девятого становится жестче, и он закрывает глаза.

– Видимо, так и должно быть. Неважно. Они просто пушечное мясо.

Его последние слова словно пронзают меня током.

– Генри не был пушечным мясом. И Шандор не был! И ни один из лориенцев! И отдай мне мои ботинки!

Девятый сбрасывает ботинки, и они шлепаются посреди комнаты. Не спеша он идет по потолку, а потом по стене.

– Ладно, ладно, парень. Я знаю, что он не был пушечным мясом. Просто иногда от этого легче – если думать именно так. Честно говоря, Шандор был отличным Чепаном. – Девятый спускается на пол и нависает надо мной. Я и забыл, какой он высокий. Выглядит внушительно. Он сует мне под нос зажатую в горсти еду.

– Будешь? А то я и сам управлюсь.

От одного вида этой субстанции меня чуть не выворачивает.

– Что это?

– Кролик. На углях зажарил.

Я не отвечаю. Опасаюсь, что стошнит, как только открою рот. Вместо этого я на дрожащих ногах возвращаюсь в спальню. На смех, которым меня провожает Девятый, не обращаю внимания. Дверь спальни перекошена – толком не закроешь. Но я втискиваю ее в дверной проем так плотно, как только могу. Ложусь на пол, подложив под голову свитер, и думаю о том, как я оказался здесь. Вот так – без Генри, без Сэма. Сэм мой лучший друг. Не могу поверить, что мы его бросили. Сэм был верным товарищем, несколько месяцев мы путешествовали и сражались бок о бок. Я всегда чувствовал его поддержку. Девятый совсем не такой. Безрассудный высокомерный эгоист. И к тому же хам. Я представляю себе Сэма. Там, в пещере могов, с упертым в плечо автоматом, в окружении десятка могадорских солдат. Я не смог к нему пробиться. Не смог его спасти. Мне надо было сражаться лучше, бежать быстрее. Я должен был бросить Девятого и вернуться за Сэмом. На моем месте он бы так и поступил. Бесконечное чувство вины тяжело наваливается, не дает двигаться и дышать, пока я наконец не засыпаю.

Темно. Я больше не в домике в горах с Девятым. Чувствую себя здоровым, будто и не напоролся на силовое поле. Туман в голове рассеялся, хотя я не знаю, где нахожусь и как сюда попал. Зову на помощь, хотя собственного голоса не слышу, но хотя бы губы двигаются. Я шагаю вперед, выставив перед собой руки. Неожиданно ладони начинают источать Люмен. Поначалу слабый, свет крепнет и превращается в два мощных луча.

– Джон, – кто-то хриплым шепотом зовет меня по имени.

Я взмахиваю руками, пытаясь осмотреться, но свет выхватывает только пустоту. Меня могут увидеть. Направляю ладони вниз, чтобы Люмен помогал различать дорогу, и иду на голос. Хриплый голос снова и снова повторяет мое имя. Кажется, его обладатель юн и напуган. Потом раздается окрик, резкий и громкий – кто-то другой отрывисто отдает короткие команды.

Теперь я узнаю обоих. Это Сэм – мой потерянный друг и Сетракус Ра – мой злейший враг. Значит, я приближаюсь к базе могадорцев. Вижу голубое силовое поле – источник злейшей боли. Почему-то сейчас я знаю, что оно не способно мне навредить, и без колебаний прохожу насквозь. Пока я шагаю, раздается крик Сэма. Нахожу вход в горный лабиринт и иду по тоннелям. Голова разрывается от полного муки вопля. Я вижу следы огня – остались после недавней битвы, когда я метнул шар зеленой лавы в недра горы. Он угодил в баки с топливом, и каменную глыбу затопило море огня. Я иду через огромный главный зал, по его спиральным карнизам, и ступаю на каменный мост. Недавно мы с Сэмом пересекли его под покровом невидимости. Следуя дальше, миную разветвления коридоров – и все это время слышу, как мой друг исходит криком. Я знаю, куда направиться, еще до того, как оказываюсь в нужном месте. Круто уходящий вниз коридор упирается в просторный зал. Вдоль его стены тянется ряд тюремных камер.

Они здесь. Сетракус Ра возвышается посреди зала. Он огромен и выглядит омерзительно. Сэм рядом с ним, внутри небольшой круглой клетки. Пыточной шар, предназначенный специально для него. Его руки вытянуты над головой, а ноги широко разведены в стороны и скованы цепями. Из множества трубок на его кожу капает дымящаяся жидкость. Под клеткой – лужицы запекшейся крови. Я останавливаюсь в десятке футов от них. Сетракус Ра чувствует мое присутствие и оборачивается. На его массивной шее покачиваются три лориенские подвески, снятые с убитых Гвардейцев. Шрам у него на горле пульсирует темной энергией.

– Давно не виделись, – рычит Сетракус.

Я открываю рот, но не могу издать ни звука. Голубые глаза Сэма обращаются ко мне, но я не могу понять, видит ли он меня на самом деле.

Жидкость все прибывает, исходит паром, жжет запястья Сэма, его грудь, колени и ступни. Густая струя разбивается о его щеку и стекает по шее. Это зрелище возвращает мне голос и придает ему силы.

– Отпусти его! – кричу я.

Взгляд Сетракуса Ра становится жестким. Подвески начинают светиться, и моя загорается вслед за ними. Голубой лоралит нагревается, а потом неожиданно вспыхивает пламенем, высвобождая мое Наследие. Я позволяю огню охватить плечи.

– Я позволю ему уйти, – говорит он, – если ты вернешься к горе и сразишься со мной.