Тарас Фомченков - Великий Корень. Объединяя миры

Несмотря на горячку боя и сердце, которое было готово выпрыгнуть из груди, Сергей успел заметить, что ему повезло — «слепой» удар кнута обрубил корни у одного растения, а второе лежало на земле, пытаясь подняться на надломленных листьях.

Это был шанс! Рванув на себя щит, он кинулся к лежащему кусту и, прыгнув на него, руками выдрал корень. Тот дернулся почти совсем как человек, и затих.

— Ага-а-а, осокины дети! — заорал воодушевленный маленькой победой Сергей. — Ну теперь-то вы у меня попляшете!

Оставшийся куст русской речи явно не понимал, но стал намного осторожнее. Стреляя одиночными семенами, он не давал и носу высунуть из-за щита, постепенно оттесняя к стене сарая. А там — ухватится всеми листьями за щит, вырвет и расстреляет в упор. Выхода, казалось, не было…

Однако Сергей совсем забыл, что у него в руках не нож или копье, а настоящий кнут.

Прижавшись спиной к сараю, он стал медленно продвигаться к правой его стороне, изредка, выстреливая кнутом, чтобы не подпускать траву слишком близко. За углом был тупик, ограниченный слева стеной постройки, а справа и сзади соседским забором. Но кнут-то может бить и из-за угла!

Тугодумное растение поддалось на уловку. А Сергей, чтобы еще больше убедить проклятую траву в своем проигрыше, в порыве дурного благородства отдал ей щит. Затем, забежав, за угол, он отвел правую руку и, выждав для верности пару секунд, взмахнул кнутом.

Удар был точен. Он пришелся прямо по корням, отрубив их начисто. Первый бой был за человеком!

Немного успокоившись, Сергей поспешил к себе в дом. Что-то подсказывало, что эта драка — далеко не последняя, да и осмыслить появление боевой травы в родных стенах совсем не мешало…

Положение складывалось действительно аховое — это стало понятно буквально через несколько дней. Вся деревня, в которой жил Сергей, словно вымерла, люди исчезли как по мановению руки, да и на саму улицу выходить было опасно. Там безраздельно властвовала трава! К сожалению, ни телевизор, ни другие средства связи не работали, поэтому узнать, как обстоят дела в других городах, тоже не представлялось возможным.

Машины не заводились, так как не было искры, а велосипед в качестве средства передвижения Сергей отмел сразу: при одной мысли как он едет по лугу смертельно опасных сорняков, прошибал холодный пот. Телефон, так и не найдя сети, разрядился, но Сергей его не выбросил, втайне надеясь, что все еще образуется, электричество включат, и жизнь вернется в привычную колею.

Сидя на своей даче, окна которой вовремя были забиты досками, думалось почему-то только о плохом… По крайней мере, не было никаких гарантий, что сейчас по всей стране, да что там, во всем мире не творится то же самое, что происходило в его небольшой деревеньке! Некая «Война миров» старика Уэллса, только не в механистическом, а в урбоэкологическом, что ли, смысле. Взбунтовавшаяся Мать-Природа, чтоб ее! Разумные растения, уничтожающие тех, кто раньше без всякого угрызения совести пропалывал их младших братьев на огороде! Правда с какого такого перепугу у растений появился разум, Сергей совершенно не понимал.

Масштабы же и скорость, с которой проклятый сорняк завладел окружающей действительностью, наталкивали на мысль, что все то же самое сейчас происходит на всех континентах. Кроме, разве что, Антарктиды, и какой-нибудь дрейфующей станции во льдах Северного Ледовитого океана. Ну еще высокогорье — Сергей точно помнил, что в Приэльбрусье, например, выше отметки трех тысяч семисот метров ничего не росло даже летом. Потому что круглый год лежал снег.

После первой встречи с травой он просидел практически весь день дома, ошалело пытаясь сообразить — что же делать дальше и одновременно уничтожая запасы домашнего вина, чтобы снять стресс.

Друзья до него, естественно, не добрались и думать о том, что Настя сейчас растет какой-нибудь розой у обочины шоссе, совсем не хотелось. Сначала Сергей всерьез решил выйти навстречу ребятам, но потом, прикинув время, понял, что в десять утра, когда началась вся катавасия, они еще даже не начали собираться к нему на дачу, и пришлось бы искать не машину с друзьями, а каждого по отдельности, а это было нереально. Поэтому он, скрепя сердце, приказал себе думать, что с ними все в порядке — все равно ничем помочь он не мог. Такой же вывод он сделал и насчет родителей, узнать о том, что с ними тоже не было никакой возможности…

Только один факт оставался неизменным — в какой-то миг перестало работать все то, что делало толпу индивидуумов числом более шести миллиардов человек цивилизацией!

Телефон, телевизор и радио, интернет, автомобили, свет в домах. Отключилась подача газа и воды в те дома, где были скважины.

На первый взгляд все это казалось бредом… Вот если бы на соседнее поле, подмяв под себя особняки разбогатевших соотечественников, села летающая тарелка с враждебными зелеными человечками, тогда совсем другое дело! В этом случае Сергей «на ура» принял бы отключение всего, что только можно было себе представить. И даже — чего нельзя. А вот от обычной травы такого урбанистического подхода, такой классической техноблокады, словно под копирку слизанной с научно-фантастических романов, ожидать было трудно.

А еще страшнее было ожидать следующих шагов, потому что о разумных растениях-захватчиках не читать, не размышлять на досуге не приходилось. Да и зачем им захват? Росли бы себе спокойно, никого не трогали, Земля большая — места всем хватит. Неужели кто-то будет против нескольких дополнительных кустов на цветнике?

Нечто подобное, про цивилизацию Цветов, он помнил, было у Клиффорда Саймака. Но там растения были гораздо более мирными. Там агрессивными, наоборот, были люди!

Пробные вылазки на природу, тем не менее, принесли достаточно много новой информации.

Трава оказалась весьма неплохим бойцом, и у нее многому можно было поучиться, но реальную опасность представляла в количестве больше пяти особей. Цель действий ее была совершенно непонятна, но пути ее достижения — как у захватчиков. Методы борьбы? Тут за пару дней успела сформироваться более-менее четкая картина.

Агрессивный кустарник умирал от двух вещей — если ему отрубали корень или попадали чем-нибудь в луковицу, из которой рос центральный стебель. И становился более безопасным, если этот стебель удавалось укоротить — семена тогда вылетали на гораздо меньшую дистанцию.

Выбор оружия, стало быть, оказался весьма ограничен — кнут, подобранный у Семеныча в сарае, и нож, к которому Сергей добавил копье, выструганное из толстого бамбукового удилища, найденного около деревенского пруда.