Александр Задорожный - Большая игра

На панели внутренней видеосвязи, вмонтированной в тяжелую деревянную столешницу, загорелась лампочка вызова, а звуковой сигнал издал при этом легкий мелодичный звон.

Спайдер с недовольным видом, что его отвлекли, поставил чашку на стол и нажал на тумблер, включающий большой экран, занимавший почти весь простенок над дверью у входа в комнату прямо напротив Спайдера. На экране сразу же появилась коротко остриженная голова дежурившего в холле охранника с мутным, ничего не выражающим взглядом профессионального убийцы и мимикой палача.

— Пришли Вит Смуглер и Крул Мордер, босс, — хриплым голосом произнес он.

— Пусть подождут в приемной, — ответил Спайдер и отключил экран видеосвязи.

Он сделал еще один глоток и взял лежавший сверху свежий номер «Плобитаун-Экспресс».

Вся первая полоса газеты была посвящена предвыборной борьбе за пост мэра Плобитауна между старым мэром от партии консерваторов Теодором Киненом и новым претендентом от партии прагматиков на этот пост Гербом Кримсоном. В самом центре страницы, сильно потеснив рекламные объявления, была помещена большая цветная фотография претендента на столь высокий и почетный пост — худощавого подвижного негра, улыбающегося своим избирателям обаятельной, жизнерадостной улыбкой уверенного в себе человека, который четко знает, чего хочет от жизни, и прекрасно понимает, как достичь поставленных перед ним целей. Статья в газете была озаглавлена: «Скажем НЕТ тупоголовым, ортодоксальным КОНСЕРВАТОРАМ, и скажем ДА неустанным искателям нового и беззаветным борцам за прогресс — ПРАГМАТИКАМ!».

Далее вся статья была посвящена клятвенным заверениям Герба Кримсона о том, какое изобилие и благоденствие ожидает избирателей, если они дружно отдадут свои голоса в его пользу. Кримсон не скупился на похвалы в свой адрес, при этом не забывая очернить своего соперника Теодора Кинена.

Предвыборная гонка входила в свою последнюю, решающую стадию. Все должно было решиться в последнюю неделю.

«Неделька будет тяжелой не только для меня!» — подумал Спайдер, переворачивая страницу газеты.

Просмотрев глазами последние новости, касающиеся звездных систем и планет Содружества, он более подробно остановился на полицейской хронике и только после того, как прочитал ее до конца, с шелестом закрыв газету.

Рука потянулась к кнопке вызова видеосвязи, и, когда на экране перед ним появилось все то же лицо охранника, произнес:

— Пусть заходят.

«Остальные газеты просмотрю позже, все равно в них будет написано все то же самое», — подумал он.

Дверь приоткрылась, и в помещение проскользнул личный телохранитель Спайдера Микадзуко Яко. Упругой пружинистой походкой он пересек комнату и занял свое обычное место за спинкой кресла своего хозяина, готовый в случае чего не задумываясь прервать любое число жизней ради безопасности шефа. Спайдер постоянно держал при себе этого худощавого человека с невыразительными чертами лица. Создавалось впечатление, что Микадзуко является живой тенью Спайдера, никогда не оставляющей хозяина без опеки. Спайдер полностью доверял этому человеку. Несмотря на кажущуюся худобу, телохранитель обладал недюжинной силой, а молниеносная реакция делала его опасным, как гремучая змея. У телохранителя Спайдера было еще одно очень большое достоинство — он не боялся ничего, даже смерти. В душе он давно был мертв. Он был сам словно сама смерть, словно само воплощение смерти. И его душа была мертва. Поэтому он ничего не боялся.

Скрестив на груди руки, одетый в черную пиджачную пару и черный бадлон, полностью закрывающий шею, Микадзуко Яко стоял за кожаным креслом, в котором сидел Спайдер, олицетворяя своим невозмутимым видом полную безопасность своего господина.

Вслед за телохранителем на пороге появились доверенное лицо шефа Вит Смуглер и Крул Мордер — человек, который занимался силовыми вопросами. В его подчинении находились «боевики» организации. Это был кряжистый широкоплечий мужчина невысокого роста, одетый в безукоризненный черный костюм и белоснежную рубашку с широким галстуком в тонкую бело-красную полоску. Волосы на его шарообразной, похожей на тыкву голове были всегда коротко подстрижены и уложены в аккуратную прическу. Глаза Мордера были скрыты непроницаемыми стеклами темных солнцезащитных очков. Если бы не эти очки, которые делали внешность Крула Мордера устрашающей и подчеркивали впечатление опасности, исходящей от этого человека, Мордера внешне можно было бы принять за преуспевающего директора какого-нибудь закрытого частного учебного заведения.

Вит Смуглер и Крул Мордер — ближайшие помощники и доверенные лица Спайдера, ждали уже целых десять минут в приемной, пока босс не соблаговолил их принять. Такое случалось довольно редко и говорило о том, что сегодня утром у шефа плохое настроение.

— Присаживайтесь, джентльмены, — негромко произнес Спайдер, показывая рукой на ряд мягких кресел без подлокотников, стоящих по обе стороны длинного стола.

Вит и Крул сели. В помещении воцарилась гнетущая тишина. Спайдер наблюдал за своими людьми, не сводя с них цепкого взгляда, словно оценивая сидящих перед ним людей.

Глаза Мордера были, несмотря на то что он находился в помещении, все так же скрыты узкими стеклами черных солнцезащитных очков, придающих его полному одутловатому лицу злобное и хищное выражение.

Люди, близко знающие Крула Мордера, говорили, что тот не расстается со своими очками ни днем ни ночью. И это было недалеко от правды, потому что никто еще не видел глаз этого человека.

С виду холодный и бесстрастный, глубоко в душе Мордер нервничал, бессознательно теребя красивую золотую запонку в манжете на левой руке.

А сидящий напротив Мордера Вит Смуглер в это время с интересом разглядывал абстрактную картину, занимавшую большую часть стены.

«Эта картина, наверное, будет стоить дороже всех моих, вместе взятых», — с завистью думал Смуглер, разглядывая разноцветные круги со множеством спиралевидных линий, выходивших из центра полотна и причудливо извивавшихся, как змеи. Отдаленно рисунок напоминал паутину. У художника, писавшего эту работу, было очень богатое воображение.

«Какая большая! Мои все гораздо меньшего размера». — Смуглер вспомнил свои картины, висевшие у него на кухне и в прихожей. Те полотна Вит купил на одной очень престижной плобитаунской художественной выставке, чтобы не отставать от Спайдера, у которого в кабинете и приемной можно было увидеть множество образчиков ультрасовременного искусства.

«На следующей выставке нужно будет купить картину побольше, — подумал Смуглер, — и обязательно заказать золотые рамы». Вит понимал, что это будет дорого стоить, что последние свои деньги он отдал на уплату очередных взносов за новый флаер и дорогую квартиру, купленные в кредит. Что снова придется залезть в долги, которых у него было и так более чем достаточно. Но Вит об этом особенно не думал. Как-нибудь утрясется.