Перерождение темного архимага. Сибирский рубеж - Amazerak

На одном из диванов сидели две женщины: одна — коренастая и полноватая лет сорока, вторая — та самая светловолосая дама, которую недавно я видел возле лестницы. Обе были в вечерних платьях: полная — в тёмно-зелёном, высокая — в бордовом. И тут мне вспомнилось, кто они такие. Жёны Михаила Озёрова и матери побитых парней.

— Что за внешний вид⁈ — взревел Озёров. — И ты вот так являешься ко мне в кабинет, сын?

А папаша не отличался сдержанностью. Нервный он какой-то, и лицо нездорового цвета. Наверное, бабы довели. Сколько у него сейчас жён? Три? И все в одном доме живут. Но меня эти вопли не страшили. Такой хернёй одного из сильнейших архимагов Земли, пусть и бывшего, не запугать. Правда, я всё равно не понимал пока, как себя вести. То ли немного поиграть роль послушного сыночка, то ли послать батю на три буквы и свалить из этого дурдома, где тебя то побить хотят, то орут, словно на слугу.

Сила у Михаила Озёрова чувствовалась немалая, а насколько я силён, пока было непонятно, поэтому переходить границы, с одной стороны, не стоило, а с другой — лебезить и извиняться за двух побитых малолетних мудаков тоже как-то противно. Нет уж, пусть теперь все знают, что лезть к Алёше Озёрову им же дороже.

— Да так, переодеться не успел, — сказал я. — Только что с тренировки. Мы с братьями потренировались немного. Рукопашным боем занимались.

Я покосился на двух дам на диване. Лицо полной выглядело апатичным, словно происходящее её мало волновало, а вот у высокой глаза сверкали холодным гневом.

— Из-за тебя пострадал Виктор, — проговорила она, сверля меня злобным взглядом. — Ты знаешь, что ему пришлось отправиться в лечебницу? Ты будешь очень строго наказан.

— Тихо! — рявкнул глава семейства. — Алексей, двух твоих братьев пришлось отправить в больницу. Как ты объяснишь своё поведение?

— Рукой случайно махнул, — пожал я плечами.

— Не дерзи мне, сын! — красное лицо князя стало бордовым, а лежащая на столе ладонь сжалась в кулак. — Забыл, как с отцом разговаривать должно?

— Хорошо… отец, а сколько раз я оказывался на больничной койке после таких тренировок? — я продолжал спокойно глядеть в глаза князю. — Ну вот, а теперь настала очередь отдохнуть моим братьям. Всякое случается. То они меня, то я их. Всё по-честному.

Ярость в глазах отца потухла. Бык уже не выглядел столь разъярённым, как в первые секунды.

— Отдохнуть? Мне лекаря вызывать пришлось, — проговорил князь грозно, но без прежней злобы. — Деньги заплатить за лечение ребят. Отдохнуть… — он недовольно засопел и продолжил. — В общем, так, Алексей. На ужин к Остерманам не пойдёшь. Будешь дома сидеть. Как тебя наказать, я позже решу. Однозначно, никакого праздника тебе на восемнадцатилетие не будет, никаких развлечений. Деньги пойдут на лечение твоих братьев. На этом всё. Свободен, — махнул рукой князь.

Не говоря ни слова, я развернулся и вышел.

Ну да, напугал, праздника на день рождения не будет. Ужас! Как жить-то дальше? А если серьёзно, надо бы из этого дома убраться, да побыстрее. Нехорошая тут атмосфера, окружение недоброе. А мне как раз восемнадцать лет скоро исполнится, наступит совершеннолетие, а значит, смогу идти, куда захочу, и семейка эта мне больше не указ.

Вот только куда податься? И чем заняться в новом мире? Куда мог пойти человек, который всю предыдущую жизнь посвятил борьбе с тьмой? Пожалуй, можно поехать на Сибирский рубеж — границу самой большой области тьмы в Евразии, чтобы продолжать своё дело. Других вариантов я пока не видел. Наверняка там и подзаработать можно. Интересно, много добровольцам платят?

Вот только я до сих пор не понимал, кому и как должен помочь в этом мире. Имелись, конечно, подозрения, но кое-что не сходилось. И я решил не думать пока об этом. В конце концов, та дамочка сама виновата, что не дала чётких инструкций. А если так, то какие ко мне вопросы?

Я поднялся по лестнице. На втором этаже ко мне подбежала девчонка с длинными волосами, которую полчаса назад я видел возле лестницы. Девушка сейчас была одета в дорогое, но относительно скромное платье цвета индиго. Волосы скрепляла заколка.

— Лёш, стой! — крикнула она мне. — Подожди, куда бежишь? Что там случилось? Слышала, Витька и Пашка в больницу поехали после тренировки. Ты как сам?

Я остановился, пытаясь вспомнить, как её зовут. Кажется, Света — младшая сестра. Они с Лёхой родились от одной матери и, по всей видимости, дружили. Никаких неприятных ощущений, связанных с этой девчонкой, не появлялось.

— Да всё хорошо, — ответил я. — Просто ребятам понадобилась срочная медицинская помощь, но ничего серьёзного. У одного что-то с челюстью, другому жирок немного отбил.

— То есть это сделал ты? Как⁈ Они же… они же сильнее!

— Уже нет, Света, уже нет.

— Погоди, Лёш… — глаза сестры загорелись. — Ты хочешь сказать… в тебе пробудилась сила⁈ Да это же здорово! Не могу поверить! Ты не шутишь?

— Не шучу, — улыбнулся я, глядя на искреннюю радость Светы. — Я тоже этому рад.

— Только вот Ирина с Анжеликой рады не будут, кажется, — Света злорадно усмехнулась.

Кто это ещё такие? Другие сёстры или… мачехи? Вспоминалось с трудом, хотя имена были знакомыми.

— Не будут, ну и хрен с ними, — я хотел поскорее отвязаться от девчонки, поскольку общение с двумя родственниками подряд — это было слишком. — Я пойду. Устал немного. Давай потом поболтаем.

— А что отец? Он сильно ругался?

— О! — рассмеялся я. — Уготовил мне страшное наказание, оставил без празднования Дня Рождения.

— Серьёзно⁈ Он оставил тебя без праздника? На восемнадцать лет⁈ — сестру новость огорчила гораздо больше, чем меня.

— Да ничего страшного. Говорю, давай потом побеседуем.

— Ага, но после ужина ты всё расскажешь. Ты, кстати, к Остерманам поедешь?

— Не, отец сказал, чтобы я остался дома. Ничего, и это как-нибудь переживу.

— Везунчик, — вдохнула Света. — Я бы тоже с радостью осталась дома. Ненавижу эти ужины у Остерманов.

— Пустяки, не на казнь идёшь.

— Ты так думаешь? Да это настоящая казнь скукой. Ладно, мне пора. Ирина и так с самого утра недовольная ходит.