Филип Рив - Золото хищников

— Извини, — сказал Том смущенно, когда они сбежали по лестнице вниз, к причалу, где уже толпились торговцы и туристы, прибывшие из Архангельска. — Я не хотел… Я только подумал…

— Все нормально, — сказала Эстер.

Ей хотелось сказать ему, что, если бы он не делал время от времени таких вот бесстрашных глупостей, он не был бы Томом, и она, наверное, не любила бы его так сильно. Но она не умела выразить все это словами, поэтому просто толкнула его в укромный уголок за опорой верхнего яруса и, быстро оглянувшись, — не смотрит ли кто — обхватила его худыми руками за шею, стащив с лица шарф, и поцеловала.

— Давай улетим отсюда.

— Но у нас до сих пор еще нет груза. Мы же собирались поискать торговца мехами или… — Том не договорил.

— Здесь не торгуют мехами, только олд-теком, а это барахло мы вроде не хотели больше возить, правда?

Том смотрел на нее нерешительно, и она снова его поцеловала, не дав сказать хоть слово.

— Мне надоело в Воздушной Гавани. Я хочу вернуться на птичьи дороги.

— Ладно, — сказал Том. Он улыбнулся, погладил ее губы, щеку, щербинку в том месте, где шрам пересекал бровь. — Ладно. Посмотрели северные небеса, и хватит. Отчаливаем.

Но сделать это оказалось не так просто. Когда они добрались до Семнадцатой стойки, то увидели, что возле «Дженни Ганивер» сидит на большом кожаном тюке какой-то человек. Эстер, которая еще не пришла в себя после насмешек Масгарда, снова прикрыла лицо. Том выпустил ее руку и первым подошел к незнакомцу.

— Добрый день! — воскликнул тот, вскакивая на ноги. — Мистер Нэтсуорти? Мисс Шоу? Как я понял, вы владельцы этого замечательного кораблика? Ну и дела! Мне говорили в портовом управлении, что вы молоды, но я и не представлял себе насколько! Да вы же практически дети!

— Мне почти восемнадцать, — возразил Том.

— Что вы, что вы! — засиял улыбкой незнакомец. — Для великих сердец возраст не имеет значения, а у вас, я уверен, великое сердце. «Кто этот симпатичный паренек?» — спросил я своего друга, начальника порта, и он мне ответил: «Это Том Нэтсуорти, пилот «Дженни Ганивер»». «Пеннироял, — сказал я себе, — возможно, этот молодой человек — именно тот, кого ты ищешь!» И вот я здесь!

И вот он здесь — низенький, лысеющий, чуточку полноватый, с аккуратно подстриженной белой бородкой. Одет он был в типичный костюм кладоискателя-северянина: длинная шуба, меховая шапка, туника со множеством карманов, толстые штаны и сапоги на меху, — но вся одежда выглядела слишком дорогой, словно ее сшил какой-нибудь модный портной для пьесы, действие которой происходит в Ледяной пустоши.

— Итак? — сказал он.

— Что «итак»? — спросила Эстер. Незнакомый любитель порисоваться ей сразу не понравился.

— Извините, сэр, — значительно вежливее произнес Том. — Мы не очень понимаем, что именно вам нужно…

— Ах, прошу прощения, простите великодушно! — забормотал незнакомец. — Позвольте, я объясню! Меня зовут Пеннироял, Нимрод Борегар Пеннироял. Я проводил кое-какие исследования среди вон тех жутких огнедышащих горных громадин, а теперь возвращаюсь домой. Я хотел бы стать пассажиром на вашем очаровательном воздушном корабле.

Пеннироял — это имя показалось Тому смутно знакомым, хоть он и не мог сообразить, откуда его знает. Оно совершенно точно упоминалось в одной из лекций, когда Том еще был подмастерьем-Историком, но что такое совершил Пеннироял, чтобы заслужить упоминания, вспомнить не удавалось. Том слишком часто отвлекался, витая в мечтах, и мало прислушивался к речам учителей.

— Мы не берем пассажиров, — твердо сказала Эстер. — Мы направляемся на юг и путешествуем в одиночку.

— На юг — вот и славно! — заулыбался Пеннироял. — Мой родной город — плавучий курорт Брайтон, этой осенью он курсирует вдоль берегов Срединного моря. Я спешу поскорее вернуться домой, мисс Шоу. Мои издатели, Фьюмет и Спрейнт, непременно желают получить от меня новую книгу к Лунному фестивалю, и мне необходим покой и уединение моего привычного кабинета, чтобы разобрать свои путевые заметки.

— На самом деле у нас есть место для пассажира, Эт. И деньги нам пригодились бы…

Эстер нахмурилась.

— О, деньги — не проблема! — заверил Пеннироял, вытаскивая из кармана пухлый кошелек и встряхивая его. — Скажем, пять соверенов прямо сейчас и еще пять, когда пришвартуемся в Брайтоне? Конечно, Петр Масгард предложит вам больше за выдачу какого-нибудь злополучного города, но и это весьма неплохая сумма, да к тому же вы окажете великую услугу мировой литературе.

Эстер пристально разглядывала бухту каната на краю набережной. Она понимала, что проиграла и споре. Этот чересчур приветливый незнакомец знал, как подъехать к Тому, и сама Эстер не могла не признать, что десять соверенов будут им очень даже кстати. Она сделала еще одну попытку оттянуть неизбежное: пнула ногой рюкзак Пеннирояла со словами:

— Что у вас в багаже? Мы не возим олд-тек. Насмотрелись, что от него бывает.

— О небо! — воскликнул Пеннироял. — Всецело с вами согласен! Пусть я альтернативщик, но ведь не полный идиот. Я тоже видел, что бывает с людьми, которые всю жизнь выкапывают из земли древние машины. Рано или поздно они отравляются радиацией или взрываются, наткнувшись на какую-нибудь неисправную штуковину. Нет, у меня при себе лишь смена нижнего белья да несколько тысяч страниц путевых заметок и зарисовок для будущей книги — «Огненные горы: явление природы или ошибка древних?».

Эстер снова пнула рюкзак. Он медленно завалился набок, но никаких металлических звуков, противоречащих словам Пеннирояла, слышно не было. Она посмотрела себе под ноги, потом еще ниже, сквозь дырчатую палубу Воздушной Гавани, на землю, где какой-то небольшой город неторопливо тащился на запад, волоча за собой длинную тень. «Ну, ладно, — подумала Эстер. — Теплое, синее Срединное море — совсем не то, что безрадостная Мерзлая равнина, а лететь туда всего-навсего неделю». Наверное, можно делить Тома с Пеннироялом в течение недели? Уж как-нибудь она перетерпит? Ведь он будет принадлежать ей всю оставшуюся жизнь.

— Хорошо. — Она схватила кошелек и отсчитала пять золотых соверенов, пока путешественник не передумал. Том, стоя рядом с ней, говорил:

— Мы устроим для вас постель в носовом трюме, доктор. А заниматься вы сможете в лазарете, если захотите. Я планировал переночевать здесь и отчалить на рассвете.

— Если не возражаешь, Том, — сказал Пеннироял и снова нервно оглянулся через плечо, — я предпочел бы отправиться немедленно. Не годится заставлять музу ждать…