Сергей Сухинов - Одиссея Звездного Волка

— Ваша правда, господин губернатор. Этот Чейн — крепкий орешек. Поэтому я и не стал его калечить, хотя парень заслужил, чтобы его четвертовали.

— И что же он такого натворил? — небрежно спросил губернатор Селькар, продолжая разглядывать висящего между землей и небом раба.

Фарх облизнул губы и не совсем уверенным тоном ответил:

— Э-э… он нарушил дисциплину…

Добродушная улыбка на лице губернатора исчезла. Развернувшись, он изо всех сил хлестнул взводного по щекам.

— Ясно, что нарушил! — заорал он. — Ты мне мозги не крути, болван! Когда я спрашиваю, надо отвечать, понял? Иначе ты мигом окажешься сам на кресте и двумя ударами не отделаешься!

Громила Фарх втянул голову в плечи, испуганно мигая.

— Он… он опоздал к утренней поверке, господин губернатор… Л затем набросился на меня с кулаками. Глаза губернатора весело округлились.

— На тебя, Фарх? И как же Чейн остался в живых? Он что, из железа сделан? Фарх осклабился.

— Даже не из железа, господин губернатор, а из самой лучшей стали. Он только на вид такой хиляк, а на самом деле может стать одним из самых лучших гладиаторов.

— Ах вот как? И где же в галактике женщины делают таких парней?

— На Земле, господин губернатор. И на Варге.

— Так на Земле или на Варге? — рассердился Селькар. — Ну до чего же ты туп, Фарх!

Взводный заметно струсил и все же более или менее связно смог рассказать историю Чейна. Губернатор внимательно выслушал его, время от времени отгоняя рукой вьющихся вокруг мух.

— Звездный Волк… — наконец промолвил он, в упор глядя на Чейна. — Значит, полковник Рюнг не соврал, когда рассказывал про трех варганцев, будто бы плененных своими же сородичами и проданных в рабство нашим торговым агентам. А я-то решил, будто этот старый болван просто наклюкался допьяна, потому и несет невесть что… Развяжите его.

— Что? — икнув от неожиданности, переспросил Фарх.

В ответ Селькар наградил взводного ударом трости. Фарх мигом бросился выполнять приказание, и вскоре Чейна, еле державшегося на ногах, двое фаллорианцев подтащили к губернатору.

Селькар наклонился, пристально вглядываясь в измученное лицо раба. Затем он неожиданно добродушно улыбнулся.

— А что, на самом деле этот парень похож на волка.

Едва шевеля окровавленными губами, Чейн спросил:

— Вы видели настоящих волков? Разве вы землянин?

Фарх угрожающе показал ему волосатый кулак.

— Обращайся к господину губернатору «господин губернатор»! Понял, скотина?

— Понял, скотина, — тихо ответил Чейн. Селькар поджал губы.

— Строптив, — холодно произнес он. — Для низшего из рабов это слишком большая роскошь. Но ничего, я не Фарх и мигом тебя обломаю. Тащите его к моей карете.

Повернувшись, Селькар решительно зашагал к воротам, словно бы не замечая стоявших на пути шеренг. Рабы расступились, давая ему пройти.

Фарх с ненавистью поглядел патрицию вслед, но не посмел возражать.

— Ладно, Чейн, мы еще встретимся… — прошептал он.

По его сигналу фаллорианцы потащили Чейна, награждая его на каждом шагу болезненными ударами. Молодой варганец даже не пытался сопротивляться, настолько он был ошеломлен всем происходящим.

Его впихнули в роскошную, украшенную золотыми вензелями карету, и тотчас шестерка отборных птице-коней, шумно взмахнув белоснежными крыльями, помчала экипаж по улицам. Простолюдины прижимались к стенам домов, стараясь не попасть под колеса, но кучер не обращал на их крики ни малейшего внимания.

Чейн постепенно пришел в себя. Он полулежал на атласном диванчике, а напротив него сидел Селькар. Лицо губернатора было суровым и непроницаемым. Казалось, он был погружен в собственные мысли, но, как только Чейн пошевелился, Селькар тотчас поднял на него холодные проницательные глаза.

— Итак, один из Звездных Волков вот уже два месяца обретается в казарме Фарха Косматого, — произнес губернатор. — А где же остальные двое?

— Где находится Граал, я не знаю А моего друга Крола в космопорту посадили в другую машину.

— Желтую, с синей полосой?

— Да.

— Понятно. Твоего приятеля отвезли в южное полушарие. Интересно…

Губернатор вновь задумался, словно бы забыв о существовании Чейна. Тот почувствовал резкую боль в груди и потер ладонью вспухшие от укуса плети-змеи раны. Селькар поднял на него мутные глаза. Поняв, в чем дело, он достал из ящичка в дверце кареты коробочку с целебной мазью и брезгливо бросил ее рабу.

— Натри раны, только не переусердствуй. Грамм этой мази стоит больше, чем десять гладиаторов.

Чейн кивнул, но экономить белую остро пахнущую мускусом мазь и не собирался. Когда боль в груди немного стихла, он спросил:

— Почему вы помогаете мне, господин? Селькар жестко усмехнулся.

— Скажи спасибо моей дражайшей супруге, — объяснил он. — Ты едва не растоптал ее утром своим звероконем. Другая бы леди упала в обморок, а моей Ормере твоя грубость и наглость пришлись по вкусу. И кроме того, ты ей, кажется, понравился.

Наверное, удивление на лице Чейна было слишком заметно, и потому Селькар цинично усмехнулся и пояснил:

— Она еще никогда не спала со Звездными Волками. Кажется, только с ними она и не спала.

Чейн хмыкнул, пораженный откровенностью губернатора.

— Вы прямой человек, господин. В этом мы похожи. Селькар расхохотался.

— Ну конечно, именно такой наглец должен был понравиться моей Ормере! Но я не женщина, дружок, и люблю слуг не дерзких, а покорных.

— Слуг? Выходит, вы хотите взять меня в слуги? Губернатор задумчиво пожевал толстые губы.

— Возможно, возможно… Но, видишь ли, не только у бога-императора, но и у меня есть свой домашний гладиаторский ринг. Надо же чем-то развлекать гостей!.. Короче, считай, что твое обучение закончилось на два месяца раньше срока. Сегодня вечером ты будешь биться.

Сердце Чейна екнуло, но он ничем не обнаружил своего волнения.

— Хорошо. А что будет дальше?

— Дальше? — искренне удивился Селькар. — Скорее всего дальше для тебя ничего не будет. Но если Фарх не ошибся и если тебе очень, очень повезет… Тогда я решу, в какой бочке ты станешь затычкой. А сейчас замолчи и не мешай мне думать.

Через несколько минут карета свернула на широкую тенистую аллею, ведущую к губернаторскому особняку. Он заметно уступал в размерах и роскоши дворцу Антиоха, но поражал своей изысканностью. Внешне он напоминал огромную округлую шкатулку, вырезанную из полупрозрачного куска розового мрамора. Особняк окружали белые как снег зонтичные деревья, а дорожки парка были посыпаны речным жемчугом, переливающимся на солнце всеми цветами радуги.