Терентий Гравин - Азарт (СИ)

Получилось. Вначале словно издалека, а потом всё отчётливее слышу разговор местных медбратьев:

- ...мало ли что рассказывают! - ворчал один недовольно. - Любого психа надо лечить успокоительным и относиться к нему как к дикому, опасному зверю. Иначе без головы останешься!

- Это ты зря так кидаешься в крайности, - рассуждал его более спокойный, и, судя по голосу, несколько старший товарищ. - Всё-таки случаи излечения происходят, люди возвращаются в общество и довольно сносно в нём адаптируются.

- Ха! Неужели ты веришь, что, к примеру, данного дурика можно вылечить? Ты вспомни, что он недавно со своей палатой сотворил. Как по мне, я бы таких сразу усыплял и средств на него не тратил.

- Экий ты прыткий! Во-первых, средства не твои. Чего тебе их жалеть? А, во-вторых, если всех дуриков усыплять, то клинику закрывать придётся. А где тебя, такого идиота, ещё на работу примут?

- Эй! Ты за словами-то следи! - не на шутку обиделся первый санитар. - Сам-то чего доцентом в академии наук не работаешь? Мозгов не хватает? Или они у тебя только для ухода за такими вот буйными заточены?

- Любую работу надо любить, - примирительно продолжил второй. - Да и человек этот перед тобой не виноват. Представь только на минутку, что он твой брат или отец... А-а! Вот то-то же!

Некоторое время царило молчание, а стена в моём поле зрения вздрогнула, потом поехала в сторону, а мне представилась возможность рассмотреть мраморный плинтус. Видимо тело передвигали, мыли, возможно делали массаж, чтобы не было пролежней. А я от всей души мысленно сочувствовал тяжкому труду этих санитаров. Всё-таки в самом деле мужики рисковали своими головами. Сам как вспомню сцену крушения палаты и попытку выбить решётку - вздрагиваю. Конечно, не телом вздрагиваю, а неким подспудным естеством.

Но... Кажется, дернулся я не только мысленно, потому что голос молодого санитара прозвучал тревожно:

- А чего это он дёрнулся?

Ого! Неужели моя внутренняя иннервация пробила себе дорогу наружу?

- Не обращай внимания, - успокоил второй санитар коллегу. - У него частенько такие конвульсии. Но к буйству они не приводят.

- Уверен? - ответа не последовало, зато желание поспорить - не исчезло. - Всё равно я этой глупости понять не могу: возводить для дурика такую универсальную палату с дорогостоящим оборудованием, чтобы он в "Тетрис" мог поиграть? Ну не абсурд ли?

- "Тетрис" - только вначале. Потом игры станут усложняться, тело вообще в кокон полного жизнеобеспечения уложат.

- Вот! Именно это я и хотел от тебя услышать. Представь, что лечение прошло успешно, и клиент выздоровел. Что случится после этого? Да всё просто, как трамвайная рельса! - возбужденно выплевывал он. - Всех психов положат в такой же точно кокон, все станут счастливы, клиника закроется, а мы - останемся без работы.

Его товарищ слушал рассуждения и смеялся:

- Опять ты впадаешь в крайности. Эта новинка создана лишь как один из методов лечения от психического расстройства. Предназначен только для взрослых, побывавших в катастрофах или перенесших невыносимый для их сознания психологический стресс. Разве у нас тут таких много? Этот, да ещё парочка. И не факт, что они излечатся... Так что поверь мне, работы нам хватит до самой пенсии.

Сидеть в тюрьме из собственного тела долгие годы до чьей-то отдалённой пенсии мне совершенно не хотелось. Поэтому я максимально сконцентрировался на мышлении, стараясь понять, о каком коконе идёт речь и как скоро меня начнут в него заталкивать. К сожалению, изменение умственной концентрации привело к пропаже звука в "моей камере". А потом и картинка исчезла: глаза нагло закрылись. Подозреваю, что моё тело захватили микробы-паразиты и управляют им не просто безалаберно, а назло мне.

"Кстати, а мысль весьма интересна, - рассуждал я, ворочаясь в полной темноте без связи с наружным миром. - Может это и не микробы, и никакие не паразиты, а просто расщепление личности? И каждая личность живёт сама по себе, не в силах наладить контакт с остальными. Как же им помочь воссоединиться? Но, фиг с ними, с паразитами, меня сейчас больше волновали сведения о предстоящем мне методе лечения. - Что они там плели про простейшие игры?"

В самом деле - актуальный вопрос. Такие развлечения как "Тетрис" есть сейчас в каждом телефоне, и балуются ими чуть ли не с младенчества. По племянникам знаю. Это в годы моего детства считалось престижным заиметь диск с последней версией "ВарКрафта", а потом торчать ночь, а то и две у компа, пытаясь добиться наивысших достижений. Некоторые азартные типы на месяцы "зависали", а то и на годы. Благо ещё, что меня эти игры надолго в свои сети не затягивали: отведу душу, наиграюсь день, два, а через неделю вообще удаляю. Уже от одного вида старых игр подкатывает тошнота. А уж те типчики, которые поехали мозгами на обсуждении вымышленных вселенных, собственной прокачки и несуразного шмота, вызывали у меня полное презрение. Придурки, которым больше заняться нечем.

Но бог с ними, с убогими! Как бы самому вскоре не стать сродни им. Даже принимая во внимание утверждения лечащих врачей, я не могу понять, чем может помочь "Тетрис"? Неужели надо стать двинутым на всю голову, и сутками не отрываться от экрана? Начинаю вспоминать, что представляет собой "Тетрис" и как долго я с ним вообще проводил время. Суть укладки разных геометрических фигур - помню. А вот чтобы я хоть раз больше часа над ними просидел - такого не припомню. Плохо? Наверное...

Но не суть важно. Хуже, что в моем состоянии я толком ничего не смогу сделать с игровой панелью, с джойстиком или что мне там ещё попытаются сунуть в руки. Один только слух пока работает терпимо, да и то не всегда. Поэтому я с прискорбием понимаю: вряд ли такая метода поможет моему излечению. По крайней мере, в её начальной стадии. Пребывание в коконе, наоборот, меня сильно интригует. Вдруг кокон поможет соединить мои расщепленные личности в единое целое? Недаром ведь санитар утверждал, что именно для таких, как я, пострадавших после катастрофы или нервного стресса, новая методика и разрабатывалась. Мы люди взрослые, целостно сформировавшиеся, над нами любые эксперименты можно проводить. По крайней мере, за себя могу ручаться, потому что хуже, чем есть, мне всё равно не станет.

Чертова авария...

Я смутно помню, что тогда произошло. Хаотичные ощущения накладываются друг на друга, искажая целостное восприятие всего происшествия. Но я четко помню два момента. Первый: когда не удаётся повернуть руль, и машина вылетает с полосы навстречу грузовику с трейлером. Второй момент еще страшнее: кто-то сзади начинает меня душить, удавкой притягивая мою шею к подголовнику. Я выворачивался, пытаясь рассмотреть своего убийцу в салонном зеркале заднего вида, но только бесполезно бил кулаком воздух. А потом - удар автомобиля в ограждения, и свет начинает вращаться вместе с кувыркающейся машиной.